100 великих интриг - Виктор Еремин

Фуке происходил из третьего сословия, но отец его Франсуа Фуке был весьма близок к кардиналу Ришелье, что и предопределило карьеру молодого человека. Его ловкость в политических махинациях и изворотливость высоко оценил кардинал Мазарини. В 1653 г. именно он выдвинул Фуке в сюринтенданты финансов, т.е. министром финансов Франции. Фуке честно служил благодетелю, но при этом никогда не забывал о себе, благодаря чему к 1660 м годам стал одним из богатейших людей Франции.

Алчный Мазарини со временем впал в зависть к собственному ставленнику, полагая, что финансист крадет не из государственной казны, а из его личного кармана. Но отправить Фуке в отставку оказалось весьма сложно: казна была перманентно пуста, но всякий раз, когда срочно требовались деньги, Фуке умудрялся получать под свою личную ответственность кредиты в частных банках или сам ссуживал государству. Сложилась знаменитая ситуация, когда жулик-господин оказался в зависимости от еще большего прощелыги-подчиненного.

Однако сдаваться кардинал не намеревался. Должность сюринтенданта предполагала наличие большого числа завистников, мечтавших свалить изворотливого вора и сесть в его кресло. Самым грозным врагом Фуке стал хитрейший Жан Батист Кольбер, простолюдин из купцов, которого кардинал Мазарини вознамерился сделать альтернативой сюринтенданту. Кардинал настоятельно рекомендовал Кольбера юному Людовику XIV. Королю протеже Мазарини понравился, и он назначил Жана Батиста контролером государственных финансов. Так сошлись в жестком противостоянии два крупнейших финансиста-нувориша Французского королевства.

По поручению кардинала Кольбер приступил к сбору компромата на сюринтенданта, и если верить неподтвержденным документально сообщениям, лежавший на смертном одре Мазарини успел доказательно предупредить короля о воровских махинациях Фуке. К тому времени из казны бесследно пропало 80 млн парижских ливров (ок. 25 млрд 500 млн рублей).

Впрочем, сразу после кончины Мазарини Людовик XIV попал в ту же тупиковую ситуацию: казна была пуста, но добывал деньги исключительно Фуке. Более того, французское государство уже было должно лично Фуке 5 млн парижских ливров. Для того чтобы избавиться от вора, необходима была политическая воля, которой у молодого короля явно не хватало, да и мать его предпочитала поддерживать сюринтенданта. По этим причинам Людовик XIV вынужден был скрывать от вельможи свои истинные чувства и мысли. Поскольку у Фуке при дворе имелась личная разведка и контрразведка, он был в курсе настроений короля, но откровенно игнорировал их.

Железная маска. Неизвестный художник XIX в.

День гнева наступил относительно скоро. 17 августа 1661 г. Фуке устроил в честь Людовика XIV праздник новоселья в своем великолепном поместье Во-ле-Виконт.

Вчерашний простолюдин-выскочка пригласил всю королевскую семью – лично Людовика XIV, его мать королеву Анну Австрийскую, младшего брата короля герцога Орлеанского. Великолепным праздником наглый Фуке намеревался ублажить монарха, только получилось все наоборот. Накануне торжеств Кольбер тайно представил Людовику XIV документы, согласно которым на строительство дворца в Во-ле-Виконте и на праздник новоселья было потрачено 18 млн 500 тыс. парижских ливров! И это при годовом окладе сюринтенданта в 600 тыс. ливров. Дворец строился около 3 лет, т.е. при условии, что если бы Фуке голодал и вел с семьей нищенский образ жизни, все равно получалось, что около 16 млн ливров украдены из королевской казны. Прочие занятия могли принести Фуке доход не более 4 млн ливров. Очевидно, что из казны сюринтендант похитил не менее 12 млн ливров. И это при том, что у короля такого великолепного поместья не было! Получалось, что в гостях у суперинтенданта Людовик XIV и его семья будут развлекаться на украденные у них же деньги.

К финансовому конфликту добавился и личностный. Обнаглевший сюринтендант попытался чуть ли не силком купить за 200 тыс. ливров расположение первой фаворитки Людовика XIV – герцогини Луизы де ла Вальер. Девица не стала молчать и пожаловалась венценосному возлюбленному.

В итоге в Во-ле-Виконт король приехал сильно раздраженным, а по ходу праздника, насмотревшись на богатства и чванство своего подданного, он окончательно взъярился и вознамерился арестовать его немедленно. Кольбер и Анна Австрийская с трудом уговорили короля не форсировать события. Дело в том, что подобно многим чиновникам его уровня, Фуке совмещал сразу несколько должностей. Важнейшей из них был генеральный прокурор Парижского парламента, арест и суд над которым являлись исключительной привилегией парламента.

По возвращении в Париж Кольбер разработал план лишения Фуке должности генерального прокурора. Вскоре сюринтенданту тайно донесли, что король в восторге от праздника в Во-ле-Виконте и хочет пожаловать вельможе некое звание, доступное только самым родовитым дворянам. По традиции так награждать дозволялось лишь тех, кто никоим образом не был связан со столичной властью. Горделивый Фуке поверил слуху и допустил роковую ошибку – он поспешно продал должность генерального прокурора третьему лицу за 1 млн 400 тыс. ливров. Руки у Людовика XIV были развязаны.

Чтобы выманить сюринтенданта из привычной ему обстановки, король отправился с деловой поездкой в Нант. Сюринтендант сопровождал монарха. Там 5 сентября 1661 г. Фуке и был арестован. Правда, о готовящейся расправе его неоднократно предупреждали доброжелатели, а из дома, где проживал вельможа, шел подземный ход, в конце которого постоянно дежурило боевое судно, но Фуке не пожелал верить в коварство короля, полагая Людовика XIV глуповатым юнцом.

Следствие длилось 38 месяцев. В ходе его выяснилось, что Фуке готовил военный мятеж против Мазарини, но не успел его осуществить – кардинал умер. И без того Людовик XIV опасался низвергнутого вельможу, поскольку у Фуке имелась обширная клиентела, несколько крепких замков и личная, верная сюзерену вооруженная и дисциплинированная армия. Он с легкостью мог взбунтовать Нормандию и Бретань, о чем короля неоднократно предупреждал Кольбер. Потому неудивительно, что Людовик потребовал от суда смертного приговора для преступника. Однако 13 судей из 22 заседавших на процессе, несмотря на сильнейшее давление, высказались за ссылку. Сделать что-либо король не мог: на процессе вскрылись грандиозные финансовые махинации Мазарини и Анны Австрийской, Фуке же предстал лишь исполнителем их воли.

Людовик XIV заменил ссылку пожизненным тюремным заключением в Пиньероле, городе на франко-итальянской границе. Там узник провел 18 лет, до своей смерти в марте 1680 г. Связь с внешним миром была ему полностью перекрыта. Существует легенда о том, что все годы заключения Фуке обязан был носить черную бархатную маску, которая со временем превратилась в устах молвы в Железную. Впрочем, современные историки эту историю опровергают.

В том же 1661 г., сразу после ареста Фуке, творцы Во-ле-Виконта приступили к возведению королевской резиденции Версаля, который стал грандиозным развитием художественных идей таинственного «узника в Железной маске».

Возвышение и падение патриарха Никона

Церковный раскол середины XVII в. – одно из самых трагических и ключевых событий в судьбе России. Впрочем, религия здесь играет незначительную роль. Раскол знаменовал собою возникновение трещины, переросшей со временем в полный отрыв российской власти от российского народа, столь глубокий, что он оказался непреодолимым ни для эпох, ни для государственного строя. С годами и революциями раскол только углублялся, расширялся и становился ожесточеннее. Сегодня этот отрыв во много крат глубже и шире, чем во времена Алексея Михайловича: власть живет сама по себе и враждебна управляемому ею народу, народ живет сам по себе и, сопротивляясь власти, с трудом выживает в искусственно сотворяемой ею среде.

Суд над патриархом Никоном. Художник С.Д. Милорадович. 1885 г.

Я не намерен анализировать причины случившегося и происходящего ныне. Моя задача проще – коротко рассказать о преисполненной интереснейших житейских интриг начальной истории нашего национального раскола.

С 1670 х гг. династия Романовых начала длительный и в целом неудачный процесс переделывания духовного нутра русского человека по западноевропейскому образцу. Именно тогда сложилась норма, когда те, кто живут и мыслят «как на Западе» и стараются заставить всю страну жить «как на Западе», считаются «передовыми людьми». Те же, кто пытается отстаивать свою национальную самобытность, считаются отсталыми «ретроградами», погрязшими в «квасном патриотизме».

Эпоха Смуты нанесла жестокий удар по всем сторонам русской жизни. Не избежала этой участи и Православная церковь. Разложение отечественного духовенства было в те годы вопиющим. Как отмечалось в челобитных современников к престарелому патриарху Иосафу, «вместо того, чтобы заботиться о душах своих прихожан, священники проводили время в пьянстве и распутстве. Они не только не произносили проповедей, но даже саму церковную службу стремились сократить путем введения “многоголосия” – одновременного чтения и пения различных молитв и текстов».