Мастер. Размышления о преображении интеллектула в просветлённого - Бхагаван Раджниш

Пока длился щелчок пальцев Майтрейи, Судхана смог даже забыть медитативные состояния, взлелеянные в нем всеми его учителями.

А история такова. Судхана учился у многих учителей, изучил множество техник медитации. А потом он вошел в контакт с просветленным мастером, Майтрейей.

В то мгновение, когда он касался стоп Майтрейи, Майтрейя глядел на него — и щелкнул пальцами. И произошло нечто странное. Судхана просто стал тихим. Он никогда еще не бывал в таком пространстве, хотя и практиковал медитацию, жил у многих мастеров. Всего лишь щелчок пальцев...

Возможно, он был как раз на грани. Так бывает. Просто небольшой толчок — это может быть все что угодно. Как раз когда он поднимался после касания стоп и Майтрейя щелкнул пальцами, он, вероятно, посмотрел на Майтрейю — что тот делает?

На миг он забыл свой ум, все свои медитации.

На миг произошел разрыв, и этот разрыв открыл двери вечности.

Это может быть что угодно. Если личность как раз на грани, то человек, который понимает, может заглянуть внутрь вас и увидеть, что вы на самом пределе... небольшой толчок — и вы перемещаетесь в совершенно новое измерение.

Такой простой жест — щелчок пальцев — и Судхана стал просветленным. Он пришел задать множество вопросов, но теперь все вопросы были излишни. Он просто касался стоп Майтрейи как новоприбывший; а после этого незначительного жеста ему пришлось коснуться стоп Майтрейи снова — чтобы поблагодарить его.

Ни единого слова не сказал Майтрейя, ни единого слова не сказал Судхана... и все произошло.

Когда Судхана ушел, Майтрейя сказал остальным своим ученикам: «Посмотрите, вы работаете так упорно, и я столько колотил вас...» И он сказал им, что Гаутама Будда был прав, когда говорил, что некоторые люди подобны лошадям, которые не сдвинутся, пока вы не стукнете их как следует, а другие люди подобны другим лошадям — лишь слабого толчка достаточно, чтобы они двинулись. А бывают лошади, которым не нужно даже это; всего лишь тени вашего хлыста будет достаточно.

«Я слышал об этом, — сказал Майтрейя, — но я впервые увидел человека, который относится к третьей категории лошадей. Только тень хлыста — даже не хлыст, — и он двинулся в другой мир».

Да Хуэй упоминает об этом великом случае, но без всякого комментария. Очень странно, что можно говорить о столь великих событиях и не комментировать их вовсе. Возможно, он не понял его. Возможно, он относится к первой категории лошадей!

Если ваш ум не убегает от поисков, или мыслит ложно, или связывается с объектами, тогда этот самый горящий дом страсти сам по себе есть место убежища от трех миров.

То, что он говорит, правильно: не нужно никуда ходить. Ум всегда заинтересован в том, чтобы идти куда-то. Ум — это американец, он всегда идет куда-то, неважно куда. Важно просто идти.

Я слышал об одной паре... Муж ведет машину очень быстро, а жене не по себе. Она все время убеждает его: «По крайней мере, ты бы посмотрел на карту! Может быть, мы не по той дороге едем?»

А муж огрызается: «Замолчи! Ты что, не видишь, как быстро мы едем? Не имеет значения, куда мы едем, главное сейчас — скорость, вот и наслаждайся скоростью».

Рассказывают, что, когда Рональд Рейган посещал Грецию, он пошел осмотреть старый вулкан. Он заглянул глубоко внутрь вулкана и сказал проводнику: «Боже мой, там как в аду».

Проводник ответил: «О, вы, американцы, побывали-таки везде!»

Ум — американец, это совершенно точно; иначе какая нужда двигаться, куда бы то ни было. Где вы ни находитесь — это и есть место вашего просветления.

...место убежища от трех миров — ада, земли и небес. В христианстве, иудаизме, исламе (все три эти религии родились вне Индии) небеса — это предел. Но религии, рожденные в Индии, не считают небеса пределом. Освободиться от всех трех — вот их конечная цель. И этот четвертый мир называется мокша — подлинное освобождение.

Небеса есть не что иное, как курорт. Вы заработали немного денег, и вот вы едете лечиться на курорт. Небеса, в соответствии с восточными религиями, являются всего лишь курортом. Вы заработали немного добродетели, вы жертвовали на благотворительные дела, бегали по сиротским приютам и делали другие подобные вещи; такие вещи абсолютно необходимы, иначе вам не попасть на небеса, — потому что кто же вам откроет банковский счет на небесах? Бертран Рассел был прав, когда сказал, что если в мире не будет бедности, если все заживут уютно, счастливо, радостно, то все так называемые святые исчезнут. Кому нужны их услуги? Эти святые сами нуждаются в том, чтобы были бедные, были сироты, были нищие — тогда они смогут зарабатывать добродетель. Добродетель — это разновидность валюты, которая используется на небесах.

В соответствии с индийскими религиями, когда вы достигаете небес, вы живете там столько, сколько выдержит ваш счет, а когда счет заканчивается, вы возвращаетесь на землю — и снова бизнес: зарабатывание добродетели. Все это называется «тремя мирами». Некоторые люди, занимающиеся дурными делами, открывают свои счета в аду. Они тоже возвращаются. Когда их счета истекли и их помучали достаточно, они снова возвращаются.

Эта земля, этот мир — просто такое место, откуда люди расходятся во всех направлениях — и снова возвращаются. Когда счет истекает, они вынуждены возвращаться сюда. Это замкнутый круг.

Восточные религии называют его кругом рождений и смерти. И чтобы быть тотально свободными от него, у них есть другое название, которого нет в распоряжении религий, рожденных вне Индии, — мокша, или нирвана. Это означает, что теперь вы ушли навсегда, возврата нет. Вы никогда уже не возвратитесь назад.

Вы можете оставить все три мира и уйти прямо из того места, где вы есть. Вам нет нужды куда-то ездить — в Гималаи, в пещеры, в монастыри. Что вам всем нужно делать — так это двигаться внутрь, к своему осознанию.

Не говорил ли Будда: «Не пребывая ни в каком положении или зависимости, не испытывая никакого различения, ясно видишь безбрежное хозяйство реальности и постигаешь, что все миры и все вещи равны и недуальны».

Хотя бодхисаттва «далеко продвинутого» уровня ведет себя вроде бы так же, как и отстающие, он не забывает о буддийских учениях; хотя он и выглядит рядовым участником всех мирских дел, он непрестанно практикует все пути, ведущие за пределы мира. Это реальные, целесообразные средства внутри горящего дома страсти...

Лишь преодолев весь путь, вы можете сказать, что несчастье само по себе есть просветление, а неведение тождественно великой мудрости. Внутри чудесного не-ума... (Это я говорю «не-ума»; Да Хуэй продолжает говорить «ума» — и это абсолютно неправильно: все учение Гаутамы Будды основано на не-уме, на выходе за пределы ума.)

...внутри чудесного не-ума изначального безбрежного покоя — чистого, ясного, совершенного озарения — нет ни единой вещи, которая могла бы создать препятствие. Это подобно пустоте космического пространства... Он говорит: Вы можете жить в мире и все же быть не от мира. Вы можете жить в мире и не позволять миру жить в себе. Все, что для этого необходимо, — немного наблюдательности.

Небольшая история под конец... Точно так же, как вы слыхали имя Клеопатры — одной из самых прекрасных женщин Египта, — на Востоке есть равнозначное Клеопатре имя прекрасной женщины, современницы Гаутамы Будды, Амрапали.

Будда остановился в Вайшали, где жила Амрапали. Амрапали была проституткой. Во времена Будды в нашей стране был обычай: самой прекрасной женщине не позволялось вступать в брак ни с одним человеком, потому что это вызовет ненужную ревность, конфликт, борьбу. Поэтому самая прекрасная женщина должна стать нагарвадху — женой всего города.

Это вовсе не было неуважением; наоборот, подобно тому, как в современном мире мы провозглашаем прекрасных женщин «женщиной года», те женщины пользовались всеобщим уважением. Они не были обычными проститутками. Они делали то же, что и проститутки, но их посещали только самые богатые люди — короли, принцы, генералы — высший слой общества.

Амрапали была очень красива. Однажды она сидела у себя на террасе и увидела молодого буддийского монаха. Она никогда еще не влюблялась ни в кого, несмотря на то, что ежедневно имитировала любовь к этому королю, к тому королю, к тому богачу, к тому генералу. Но она внезапно полюбила человека — буддийского монаха, у которого не было ничего, кроме чаши для подаяний; он был совсем юноша, но потрясающего присутствия, осознанности, изящества. А как он ходил... Она сбежала вниз и попросила монаха: «Пожалуйста — сегодня прими мою пищу».

Другие монахи тоже шли вслед за ним, потому что повсюду, куда бы ни переезжал Будда, десять тысяч монахов всегда окружали его. Остальные монахи поверить не могли случившемуся. Они завидовали, злились и испытывали все человеческие чувства и слабости, когда увидели, что юноша вошел во дворец Амрапали.