У хороших девочек нет клыков (ЛП) - Молли Харпер

- У тебя… много единорогов, - произнес он, с оттенком суеверного ужаса в дрогнувшем голосе.

Одна из немногих вещей, которые я сделала, чтобы обустроить дом под себя, это расставила свою коллекцию статуэток единорогов на полках библиотеки. Моя, ныне покойная, стойко ассоциирующаяся с овсяным-печеньем-и-мылом-Айвори бабушка Пэт, купила для меня музыкальную шкатулку с единорогом, когда мне было шесть. Я играла с этой штуковиной до тех пор, пока крошечный механизм уже был больше не в силах тренькать «Ты освещаешь мою жизнь»[7]. Так статуэтки единорогов, музыкальные шкатулки и плюшевые игрушки стали подарками от лишенных воображения родственников, которые я получала практически на каждый свой день рождения, Рождество, Валентинов День, выпускной, День посадки деревьев[8]. И, кстати, я только на прошлое Рождество получила два керамических держателя для книг в форме единорогов от своего дяди.

По какой-то, даже мне неизвестной причине, я не могла заставить себя выбросить этих маленьких поганцев. Исполненное торжественного величия полирование их рожек, этих властных нарисованных глазок превращало меня в какого-то сбрендившего, идолопоклонничающего раба. Так что я спрятала их в библиотеке, куда не ступала ничья нога, кроме моей. Ну и, конечно, нога еще одного человека, который уж точно не должен был их видеть.

- Очень много единорогов, - повторил Габриель.

Я попыталась захлопнуть дверь, но он просунул ногу в щель между дверью и косяком, чтобы получше разглядеть десятидюймовую[≈76см] меняющую цвет керамическую лампу в форме единорога с пучком оптоволокна вместо хвоста.

- Да, да, да. Ты знаешь мой секрет. У меня есть коллекция единорогов.

- Это очень печальный секрет, - сказал он, наконец-то позволив мне отпихнуть его ногу в сторону.

- Довольно громкие слова для парня, растерзанного морским львом. - Я выхватила коробку из его рук и бросила в кладовку. После чего заперла обе двери с решительным щелчком.

- Мне нравится твой отец, - сказал Габриель. – Вообще-то было даже приятно поговорить с ним, очень. В мои времена, в период ухаживаний, встреча с отцом женщины могла стать неприятным опытом. Мне тыкали кулаками в лицо, сыпали расплывчатыми угрозами моей мужественности. Иной раз даже дробовик перед носом мелькал.

- А ты случаем не попадался отцам этих девушек на сеновале и без штанов? – поинтересовалась я.

- Полагаю, в моих же интересах не отвечать на этот вопрос.

Я хихикнула.

- Папа не большой поклонник оружия, так что, будь уверен, ты в безопасности. Кроме того, с современными отцами упор идет скорее на проверку подноготной и советы молиться, чтобы она выглядела как можно приглядней.

- Приму к сведению, - сказал он, улыбаясь и прислоняясь к стене напротив меня. – Тем не менее, я буду очень рад установить дружеские отношения с твоим отцом, поскольку имею планы насчет его дочери. И эти планы включают возобновление наших поцелуев, - продолжил он, скрестив руки на груди. Это заявление прозвучало как вызовом, так и простой констатацией одновременно. – Мне нравится тебя целовать.

- Сейчас или вообще? – спросила я. – О, и спасибо.

- Еще не решил.

Я ощутила гордость за себя, сумев удержаться и не хихикнуть.

- Ну что ж, благодарю за предупреждение…ммм, - остальная часть моего, без сомнения, блестящего ответа была заглушена, когда Габриель перешел от слов к делу.

И снова, мне оставалось сказать лишь «ву-ху».

Габриель прижал меня к стене, и, усмехаясь, прикусил мою нижнюю губу. Клыками провел по линии горла, легонько ведя языком по ключице. Его пальцы, медленно скользнув вверх по ребрам, принялись ласкать грудь сквозь лифчик. Дразнящими движениями Габриель водил круги по моей блузке, касаясь каждой части груди кроме соска. Уж коль скоро мы перешли на рукоблудство, я скользнула ладонью к «молнии» на его штанах и легонько сжала, не сумев сдержать усмешку, когда он подскочил.

- Ну, разве ты не полна сюрпризов? – хохотнул он, играя с прядью моих волос.

- Неопытная, но готовая учиться, - сказала я, и была разочарована, когда выражение его лица не изменилось. – Нечего ответить?

- Помимо «ого»? - спросил он. И получил удар в плечо.

Я все еще продолжала смеяться, когда он снова закрыл мне рот поцелуем, губами прослеживая контур моей улыбки. Опустив руку мне на талию, Габриель повел меня через холл по направлению к лестнице. Мы идем наверх? - гадала я. Когда же он заключил мое лицо в ладони, я обнаружила, что охотно готова направить стопы в сторону спальни.

Он отстранился и провел ладонью по моей щеке.

- Это была долгая ночь. Тебе пора в постель.

Я ждала, когда слабый голосок в моей голове начнет выдвигать всевозможные оправдания вроде: у меня не может быть секса с Габриелем, потому что мы едва знакомы. Моя комната – полнейшая катастрофа. Я прохожу подозреваемой в деле об убийстве. Не побрила ноги. И… осознала, что ничто из этого меня не волнует.

Склонив голову на бок, я спросила:

- Я пойду туда одна?

- Этим вечером - да, - сказал он. - Ты не готова. Я видел это в твоей голове, Джейн. В спутанном клубке очаровательных, сложных и, смею надеяться, изобретательных мыслей сидит страх, что у нас будет плохой секс, после которого ты меня больше никогда не увидишь. А если ты будешь так думать, то даже с моими выдающимися навыками, - Габриель подождал, пока я закончу смеяться, – он будет плохим.

- Слушай, Дейв Чендлер оставил меня без трусиков на девятом этаже университетской исследовательской библиотеки после того, как мы вместе потеряли девственность. Он больше ни разу не позвонил мне и в буквальном смысле разворачивался на пятках и удирал в противоположном направлении всякий раз, стоило ему завидеть меня в университетском городке. Если ты уверен, что не способен на нечто подобное, то не думаю, что у нас будут проблемы.

Лицо Габриеля застыло. Я помахала рукой перед его отрешенным, немигающим взглядом.

- Габриель?

Он сбросил оцепенение.

- Прости, что-то странное случилось у меня в голове, когда ты произнесла слово «трусики» - возникло непреодолимое желание убить Дейва Чендлера, объединенное с оттоком крови от головного мозга.

Я рассмеялась. И да, я лишилась девственности в библиотеке. В то время это казалось хорошей идеей. Дейв и я в студенчестве подрабатывали в библиотеке, и у нас был прямо-таки королевский сорокапятиминутный перерыв на обед. Оказалось, что, в то время как русская фольклорная секция предоставляла полное раздолье для личной жизни (серьезно, туда вообще никто не заглядывал), книжные полки оставляли на спине очень уж причудливые ушибы. Я выучила этот урок.