Большая книга заговоров - Наталья Степанова

Иди, где лежишь, где зубы не размыкаются, рты не раскрываются, очами не глядят, где отпетые спят. Там тебе лежать, судного дня ожидать. Могилы зарыты, гробы закрыты, гвоздями забиты. Царство небесное, светлое место усопшему рабу (имя). Аминь.

Если вам предстоит какое-то важное дело, чтоб вышло все, как вы задумали, завяжите узлом нитку, проговорите наговор и идите.

Как этот узел завязан, так и у нас, рабов Божьих, дело (такое-то, указать) скоро сошлось. Говорить трижды.

На море, на океане, на острове Буяне стоит железный сундук, в сундуке лежат бичи, ножи булатные, иглы острые, пойди-де вы, ножи булатные, иглы острые, бичи сыромятные, к тому, кто покрал, чтоб не спрятал, не утаил и не продал то, что украл. Будь ты, вор, проклят моим сильным заговором в смолу кипучую, золу горючую, в тину болотную, в плотину мельничную, в дом бездонный, в кувшин банный, прибит к притолоке осиновым колом, иссушен суше травы, заморожен пуще льда. По слову моему окривеешь и охромеешь, ошалеешь и одуреешь, одеревенеешь и обезручишь. Словом моим оголодай и отощай, слезами заливайся, в грязи изваляйся, с людьми не смыкайся и не своею смертью умри. Аминь.

Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь. Как краденую вещь огнем жжет и коробит, так бы и вора жало, коробило, мысли бы его изводили, страхи с ума сводили, не было бы ему покоя ни в один час суток, ни в одну из минуток. Все бы думал да страдал, маялся бы и гадал, как прийти повиниться, возвернуть то, что украл. Как вьется дым, так подобно ему вор бы изводился, извивался. Крепче камня, крепче стали слова проговоренные. Ключ – в море, язык – в рот. Аминь.

Как только обнаружите, что вас обокрали, тотчас же протопите печь и прочитайте слова на дым.

Святой Егорий, спаси и сохрани, и помилуй раба Божьего (имя). Как святой престол не изурочить, не заговорить, так меня нельзя при воровстве изловить. Аминь.

Чтобы пройти незамеченным и собаками необлаянным, читать перед воротами двора, куда надо пройти тайно. Проговорить 3 раза.

Щенилась слепая, теперь будь немая.

Плевать каждый раз налево.

Наговорить на мак, которым посыпать голову, когда идешь.

Сколько быстро мак из руки сыплется, рассыпается, столь верно вор не узнается, не поймается. Сыплет рука-воровка мак, посыпает, не увидит меня никто, не поймает, и то Иван-Воин мне обещает. Аминь.

Бывают обстоятельства, которые требуют покражи, например, чтобы вылечить порченого, нужно украсть у того, кто испортил, какую-нибудь вещь, платок и т. д. Иначе порченого не поднять. Этот наговор поможет успешно украсть то, что вам надо.

Наговорить на мак и рассыпать его по карманам одежды ребенку, близкому человеку, чья жизнь вам дорога.

Сажусь в сани, крытые бобрами, и соболями, и куницами. Как лисицы и куницы, бобры и соболи честны и величавы между панами и попами, между миром и селом, так мой нарожденный сын был бы честен и величав между панами и попами, между миром и селом. Еду на гадине, погоняет уж, а сам дюж. У панов и судьев полон двор свиней, и я тех свиней переем. Суд – судом, век – веком! Сею мак. Разойдутся все судьи, а те сидят, что меня едят. Меня не съедят, у меня медвежий рот, волчьи губы, свиные зубы. Суд – судом, век – веком! Кто мой мак будет подбирать, тот на меня будет суд давать. Спрячу я свой мак в железную кадь, брошу кадь в Океан-море. Океан-море не высыхает, кади моей никто не вынимает, и маку моего никто не подбирает. Суд – судом, век – веком! Замыкаю зубы и губы злым сердцам, а ключи бросаю в Океан-море, в свою железную кадь. Когда море высохнет, когда мак из кади поедят, тогда мне не бывать. Суд – судом, век – веком!

На велик день я родился, тыном железным оградился и пошел я к своей родимой матушке. Загневалась моя родимая родушка, ломала мои кости, щипала мое тело, топтала меня в ногах, пила мою кровь. Солнце ясное, звезды светлые, небо чистое, море тихое, поля желтые – все вы стоите тихо и смирно, так была бы тиха и смирна моя родная матушка по вся дни, по вся часы, в ночи и полуночи. Как пчела поноску носит, так бы родимая матушка плодила добрые словеса за меня, своего родного сына.

Как воск тает и горит лицо от огня, так бы горело и таяло сердце моей родимой матушки. Как лебедь по лебедке тоскует, так бы моя родимая матушка тосковала по мне, своему родному сыну.

Как студенец льет по всем дням воду, так бы текло сердце родимой матушки ко мне, своему родному сыну. Как дверь к косяку притворяется, так бы мои словеса к родимой матушке притворялись по вся дни, по вся часы, во дни и ночи, в полдень и полночь.

Ведуньи, жалея своих внучиков, научили этому наговору на случай их провинности перед родителями. Вы же можете использовать этот наговор и в других целях. Сказать 3 раза до удара.

Дери не меня, красну кровь, падинну кость.

Если перед Святками на чьих-нибудь похоронах вы незаметно прочтете эти чары, быть вам богатым и влиятельным.

Как все кланяются мертвецу при прощании, к руке припадают с тайным трепетом, страхом пред покойным, так бы предо мной все преклонялись и кланялись, к моим рукам власть и богатство шло. Аминь.

Читают раз в год под Рождество.

Изба с углами, в углах иконы, окладные бревна, двери с запором, с Господним забором, с хозяином домовым. Чур от злого, чужого домового. Аминь.

Святой отче Остафий, святой отче Наумий, поставь меня, Господи, на святое место про Божье думать и Божье делать. И Свят Дух найдет на нас и вся небесная воссияет на нас и вся вышняя мимо идет нас. Спасова рука, Христова печать, Божьей матери Крест. Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь.

Наклониться над дегтем и говорить:

Деготь, деготь, возьми от меня куриную слепоту, а дай светлых глазушек.

Наговаривают на воду, которой умываются в полночь.

Божья вода, смой, сполощи дела ведунов, врагов, супостатов, еретиков, знахарей хитрых, слюни коней, злобных людей. Оберегом будь от всякой пакости. Во имя Отца и Сына и Святого Духа. Аминь.

Мученица Параскевия, нареченная Пятницей, и мученики Терентий и Неонил и их чада: Сарвил, Фота, Феодул, Иеракс, Нит, Вил, Евникий, спасите, сохраните от врагов видимых и невидимых. Аминь.

Зная и обладая этим наговором, вы не будете побеждены в кулачном бою. Будете этим наговором спасены и защищены. Этот заговор заберет силу у вашего противника.

Облачусь пеленой Христа, кожа моя – панцирь железный, кровь – руда крепкая, кость – мечь булатный. Быстрее стрелы, зорче сокола. Броня на меня. Господь во мне. Аминь.

В высоком терему, в понизовском, за рекою Волгою стоит красная девица, стоит покрашается, добрым людям похваляется, ратным делом красуется. В правой руке держит пули свинцовые, в левой – медные, а в ногах – каменные. Ты, красна девица, отбери ружья: турецкие, татарские, немецкие, черкасские, русские, мордовские – всяких языков и супостатов. Заколоти ты своей невидимой силой ружья вражьи. Будут ли стрелять из ружья, и их пули были бы не в пули, а пошли бы эти пули во сыру землю, во чисто поле. А был бы я на войне цел и невредим, и мой конь был бы цел и невредим, а была бы моя одежда крепче панциря. Замыкаю свои приговорные словеса замком, а ключ кидаю в Океан-море, под горюч камень Алатырь. И как морю не высыхать, камня не видать, ключей не доставать, так меня пулям не убивать, до моего живота по конец века.

Лежит дорога, через ту дорогу лежит колода, по той колоде, идет сам Сатана, несет кулек песку да ушат воды. Песком ружье заряжает, водой ружье заливает. Как в ухе сера кипит, так бы в ружье порох кипел, а он бы, оберегатель мой, повсегда добр был.

Завяжу я, раб (имя), по пяти узлов каждому стрельцу немирному, неверному – на пищалях, луках и всяком ратном оружии. Вы, узлы, заградите стрельцам все пути и дороги, замкните все пищали, опустите все луки, повяжите все ратные оружия. И стрельцы бы из пищалей меня не били, стрелы бы их до меня не долетали, все ратные оружия меня не побивали. В моих узлах сила могучая, сила могучая, змеиная, сокрыта, от змея двунадесятиглавого, того змея страшного, что пролетел за Океан-море, со острова Буяна, со медного дома, того змея, что убит двунадесятью богатырями под двунадесятью муромскими дубами. В моих узлах защита злою мачехою змеиной головы. Заговариваю я, раба (имя), ратного человека, идущего на войну, моим крепким заговором, крепко-накрепко.