Шотландская наследница - Патриция Поттер

Нога Бена понемногу давала о себе знать — как всегда при долгой ходьбе или резкой перемене погоды. Сара Энн ринулась вперед, выдернув свою руку из ладони Бена. Когда он нагнал девочку, нога совершенно отказалась служить и Бен начал заваливаться на бок. Он судорожно взмахнул рукой и вцепился ею в Элизабет.

Она не удержала равновесия и вместе с Беном упала на землю. Он оказался внизу, а Элизабет с удивленным возгласом припечатала его сверху.

«О боже, нет! Только не это! — промелькнуло в голове Бена. — Сколько же можно падать на спину перед Элизабет? То в карете, то в холле, теперь вот здесь…»

— Проклятие! Это уже становится дурной привычкой, — пробормотал он.

Элизабет звонко прищелкнула языком и рассмеялась.

Ее лицо было совсем рядом. Она заглянула Бену в глаза и попыталась встать. Лучше бы она не пыталась. Бен застонал.

— Вы ранены? — замерла она.

— Ранена моя гордость, — ответил он.

— Ну, это не смертельно, — заметила Элизабет. — Вы, мужчины, слишком носитесь со своей гордостью.

— Звучит весьма цинично.

— Неужели? — наивным тоном спросила Элизабет и осторожно стала сползать с груди Бена.

— А что, женщины свободны от этого порока?

— От гордости? — Она уселась и элегантным движением поправила съехавшую на лицо шляпку.

— Да, — протянул Бен.

— О, слышу родной акцент. Вам следовало бы поучиться говорить по-шотландски.

— А вам следовало бы ответить на мой вопрос, — ехидно заметил он.

— А если мне не хочется? — лукаво улыбнулась Элизабет.

И тут Бен поймал на себе пристальный, ревнивый взгляд Сары Энн.

— Зачем вы занимаетесь этим? — спросила она.

— Чем? — в один голос воскликнули Бен и Элизабет.

— Лежите здесь.

Бен обменялся быстрым взглядом с Элизабет и тут же пожалел об этом. Веселье мгновенно уступило в нем место гневу — жаркому, неистовому. Элизабет первой опустила глаза. Затем легко поднялась на ноги и протянула Бену руку.

Он замешкался. Встать он смог бы и сам, но знал, что сделает это тяжело и неуклюже. Но если он примет ее помощь, то, чего доброго, утянет ее за собой, и они снова шлепнутся на землю.

— Я сильная, — сказала она, словно угадав его мысли. — И устою на ногах — если только меня не толкнут неожиданно.

Тогда он взял ее руку и поднялся.

— Я проголодалась, — неожиданно заявила Сара Энн.

Тут пришло время Бену и Элизабет вспомнить про корзинку. Она лежала здесь же, неподалеку, и все ее содержимое разлетелось в стороны, образовав на камнях живописный натюрморт. Да, конечно, Элизабет выронила ее, когда падала на Бена.

Они бросились спасать то, что можно еще было спасти. Фляжка с чаем уцелела, банка с джемом тоже. Хлеб и лепешки почти не пострадали. Безнадежно погибли лишь мясные пирожки.

— Сейчас все устроим, — сказала Элизабет и быстро направилась к развалинам церкви.

Бен, прихрамывая, пошел следом. Его гордость и в самом деле была задета. В последние пять лет он почти не обращал внимания на свою ногу, да она почти и не беспокоила его. Возможно, все дело было в том, что Бен почти не слезал с седла и очень мало ходил пешком. Однако последние недели заставили его всерьез вспомнить о своей ране. И теперь он уже не вправе забывать о ней — ведь от этого в определенной степени зависит и безопасность Сары Энн. А тут еще Элизабет узнала о том, что он калека…

«Калека…» Именно так назвала его Клэр в том последнем письме.

«Прости, но я не могу выйти замуж за калеку». Он ненавидел это слово и сражался с ним, как только мог. Может быть, он и шерифом-то стал прежде всего для того, чтобы доказать себе, что он — не калека. Кроме того, эта работа вернула ему чувство собственного достоинства и позволила заняться поисками самого себя. Что ж, месяц тому назад эти поиски, кажется, завершились.

— Бен? — Голос Элизабет прозвучал мягко, участливо.

Они подошли к входу в церковь. Сейчас это был просто зияющий проем в стене — ни ступеней, ни дверей… Бен вошел внутрь. От крыши сохранилось совсем немного. В дальнем конце разрушенного храма возвышался алтарь, выложенный из камня. Это было единственное свидетельство того, что некогда здесь происходили церковные службы.

А от настенной росписи не осталось ничего — ветер, дождь и время сделали свое дело.

Каменные плиты пола потрескались, искрошились, поэтому Бен шел медленно, внимательно глядя под ноги. Они достигли середины зала, когда солнечный луч вдруг прорвался сквозь тучи и упал внутрь, прямо на алтарь.

— Солнце здесь всегда падает на то место, где должна стоять Чаша, — пояснила Элизабет. — Можно подумать, что архитектор, строивший храм, предусмотрел все — даже дыры в потолке.

Голос ее звучал тихо, благоговейно.

— А вы никогда не пытались узнать о тех семьях, которые жили здесь?

— Пыталась, — ответила Элизабет. — Я спрашивала Джейми, и он рассказал мне то немногое, что знал сам о них. Очень печальная история. Здесь редко выживали мальчики, наследники рода. Это все легенды, конечно, и они никак не связаны с этим храмом. И с бессмертной любовью, — с улыбкой добавила она.

Элизабет резко отвернулась, прошла к двум большим камням, лежавшим на полу, села на один из них и жестом пригласила Сару Энн присесть на соседний. Бен устроился прямо на полу — вытянув больную ногу. А Элизабет тем временем приготовила все, что уцелело из еды. Бен, казалось, душу бы сейчас заложил за большую чашку крепкого американского кофе, но и английский чай оказался неплох — горячий, вкусный, он быстро согрел отставного шерифа.

Недавняя вспышка ревности, очевидно, улетучилась из сердца Сары Энн без следа. Во всяком случае, она как ни в чем не бывало принялась бомбардировать Элизабет вопросами о замке и тех людях, что когда-то жили в нем.

«А кто разрушил крышу церкви? А почему здесь была битва? А зачем люди убивают друг друга?..»

На последний вопрос Бен не смог бы ответить, хотя и задавал его себе не раз, хотя и сам прошел войну. Он прислушался к тому, как сражается Элизабет с вопросами Сары Энн. Напрасный труд! Каждый ответ неизбежно влечет за собой вереницу новых вопросов.

— Сложно понять, почему люди убивают друг друга, — задумчиво сказала Элизабет. — Я и сама этого до конца не понимаю. Может быть, люди порой так начинают верить во что-то, ради чего готовы сражаться до смерти. Или, скажем, когда они хотят защитить кого-то или что-то, что они очень любят…

— Вроде Калхолма? — тихо спросила Сара Энн. Элизабет запнулась и изумленно посмотрела на нее.

— Д-да, — наконец ответила она. — Вроде Калхолма. Или вроде Сары Энн.

— А человек, который убил мою маму, — он тоже кого-то защищал? — спросила Сара Энн.