Мой нежный враг - Эйна Ли

Глава 20

Дэвид сразу же заметил Бриандру, едва та появилась в бальном зале. Прежде чем они успели перемолвиться хоть словом, Карл несколько раз постучал об пол своей тростью, чтобы привлечь внимание придворных. Вскоре все присутствующие собрались вокруг него.

— Мои дорогие друзья, — звучным голосом произнес король, когда смех и разговоры наконец-то стихли, — вам известно, что одним из первых моих шагов в качестве вашего монарха было создание королевского общества, которое способствовало бы процветанию науки.

— Верно! Верно! — послышались возгласы, и раздались оглушительные рукоплескания.

Карл скромно дал понять, что принимает похвалу, и поднял руку. Сразу же воцарилась тишина.

— Однако, мои верные товарищи, Бэкингем и Рочестер, считают, что общество надо расширить и принимать в него тех, кто проявил недюжинные литературные или поэтические способности. Кстати, наш дорогой друг Бэкингем создал произведение, достойное, по его мнению, того, чтобы служить пропуском в общество.

Величественно взмахнув рукой, Карл отошел в сторону, а Джордж Вилльерс, второй герцог Бэкингемский, выступил вперед.

Вилльерса украшал черный завитой парик со спускающимися до плеч локонами. Голубой атласный дублет был обшит алыми лентами. Рукава дублета заканчивались у локтя, а дальше начиналось самое настоящее буйство оборок на рукавах белой рубашки из тончайшего батиста. Точно такими же оборками отделали и низ рубашки, выглядывавший из-под короткого, выше талии, дублета. Туалет дополняли синие атласные ренгавы[20],надетые на такого же цвета о-де-шосс (Верхняя одежда, штаны до колена).с длинными кружевными канонами[21],которые были собраны под алую ленту. По бокам ренгавы украшались пучками алых лент. Заключительным штрихом наряда служили золотые галунные полосы на белых шелковых чулках и черные туфли с квадратным мыском и ярко-красными каблуками.

Этот модный, немного женственный наряд ни в коей мере не отражал истинного характера Вилльерса. Всего на два года старше Карла, Бэкингем являлся членом узкого кружка молодых повес и распутников, любивших выпить и посквернословить. Он был кузеном Барбары Палмер и обладал острым умом. Под насмешками и язвительными замечаниями герцог скрывал свою глубокую привязанность к Карлу.

Завладев всеобщим вниманием, герцог Бэкингем оперся на тросточку, отделанную такими же пучками лент, и оглядел толпу. Наконец его взгляд остановился на Дэвиде Гордоне.

— Я назвал свое произведение «Мольба». — Выдержав многозначительную паузу, он с пафосом продекламировал:

Однажды зимой под Дюнкирхеном,

На спящей под снегом скале,

Пал дерзкий шотландец, служивший

У Старого Гуляки в полку.

Копье свое вскинул круглоголовый,

Но Гордон взмолился: «Прошу,

Готов я лишиться и правой, и левой,

Оставьте мне среднюю ногу мою!»

Те, кому было известно, куда именно ранен Дэвид, разразились громким хохотом и принялись вкратце пересказывать историю тем, кто не знал. Вскоре хохотал уже весь зал.

Но Джин Флеминг не пришла в восторг от шутки герцога.

— Мерзавец, — возмутилась она. — Как он посмел издеваться над увечьем лорда Гордона?

Видя, до какой степени возмущена девушка, Джеймс Дуглас попытался сдержать рвущийся наружу смех и придать своему лицу серьезное выражение.

— Он имеет право шутить, Джинни, потому что рана Дэвида зажила без каких-либо осложнений.

— Интересно, а если бы Бэкингем получил такую рану, он тоже поспешил бы высмеять себя? — с вызовом проговорила Джин.

К ее удивлению, Джемми кивнул.

— Уверен в этом, миледи. Такова натура мужчин.

Все это время Бриандра молчала. Она вспомнила страшный шрам и, как и в тот раз, содрогнулась от ужаса.

Карл и Бэкингем подошли к Дэвиду, и теперь все трое весело смеялись. Однако Бриандра, как и Джин, не видела ничего забавного в том, что случилось с отважным шотландцем во время сражения. Она устремила на Дэвида полный муки взгляд. Их глаза на секунду встретились, а потом девушка поспешно выскользнула из зала.

Дэвид сразу понял, какие эмоции обуревают Бриандру, и резко оборвал смех. Насмешки Бэкингема не задели его. Он уже привык к тому, что именно на нем с Джемми, единственных шотландцах в окружении короля, Бэкингем оттачивает свое остроумие. Карл тоже часто становился предметом его шуток, но все знали, сколь сильно Бэкингем привязан к королю, и никто на него не обижался.

Болезненная реакция Бриандры на шутку Бэкингема еще больше убедила Дэвида в том, что нужно как можно скорее увезти девушку от пресыщенного и извращенного двора.

Едва представилась возможность, он вышел из зала и отправился на поиски Бриандры. И нашел ее в королевском саду.

— Мне тяжело, когда ты так переживаешь, — тихо сказал Дэвид, притаившись в тени.

Вздрогнув, Бриандра, подняла голову. В ее глазах блестели невыплаканные слезы.

— Дэвид! — выдохнула она. Дэвид вышел из тени.

— Прошу прощения, если испугал вас, миледи. Бриандра слабо улыбнулась и прижала руку к груди.

—В последнее время, милорд, я постоянно взвинчена.

Дэвид приблизился к возлюбленной. Его добродушный смех придал особое очарование атмосфере, царившей в прекрасном саду.

— Готов поспорить, что именно я главная причина такого состояния.

— Ты тут ни при чем. Просто я не вижу ничего веселого в шутке Бэкингема.

— В его шутке не было ничего оскорбительного, миледи.

Его слова задели Бриандру, и она закрыла глаза, чтобы Гордон не смог ничего прочитать в них.

— Дэвид, я была свидетелем того, как ты мучился от боли. Нельзя относиться к ране так небрежно.

Он тихо, почти шепотом, сказал:

— Однако ты ни секунды не колебалась, когда решила причинить мне куда более сильную боль.

Бриандра отлично поняла намек и заглянула в его темные глаза. Их души, казалось, на мгновение покинули тела и устремились друг к другу.

— Я не хотела причинять тебе боль, Дэвид. Никогда. Если бы только я могла убедить тебя в том, что сожалею о своей вспышке в карете! Я знаю, что в твои намерения не входило… что ты бы никогда не дотронулся до меня…

—…Если бы не любил, — закончил за нее Дэвид и сжал ее лицо в ладонях. Его прикосновение было теплым. Нежным. Преисполненным любви. Любовь отражалась и в его взгляде. — Господи, как же я люблю тебя, Глупышка! Я дал себе слово, что не буду торопить события, что подожду, пока ты сама придешь ко мне. Но каждый раз, когда я вижу тебя, моя решимость тает и мною овладевает единственное желание — держать тебя в своих объятиях и ласкать.

Карие глаза Бриандры наполнились слезами.