"Экономические теории и цели общества" - Джон Гэлбрейт

Некоторые очевидные реформы, в частности те из них, которые усиливают позиции рабочих и предпринимателей в рыночной и планирующей системе, сознательно представляются в качестве ненужных или неоправданных. Немного найдется различий более резких, чем существующие между экономикой, для которой такое неравенство является внутренне присущим и возрастающим, и экономикой, для которой оно является исключительным случаем, и притом снижается. Нет ничего более важного, чем система преподавания, признающая реальное положение вещей.

Настало время отметить тот факт - это более характерно для Европы, чем для Соединенных Штатов, - что люди, имеющие наиболее привлекательную работу и самым решительным образом заявляющие о своей преданности такой работе, имеют максимальный уровень оплаты, а выполняющие самую неприятную работу имеют самые низкие заработки.

Человек у сборочного конвейера или прилавка магазина, который немедленно сбежал бы, ни ожидай его в ближайшее время получка, зарабатывает куда меньше, чем служащий, искренне рассказывающий об удовольствии, которое он получает от своей работы, и долгих часах, посвящаемых ей. Чем выше положение служащего, тем выше откровенно признаваемое удовлетворение от работы и тем выше заработная плата.

Абсолютная разница в вознаграждении тех, кто испытывает удовлетворение от своей работы, и тех, кто к ней безразличен, исключительно велика. Если бы подобный порядок не был для нас совершенно привычным делом, он бы казался весьма странным.

Мы вновь можем вывести объяснение исходя из нашего анализа. Планирующая система обладает чрезвычайно высокой степенью организации; ни одно из распространенных утверждений не является более глубоко укоренившимся, чем мнение о необходимости более высокой оплаты для лиц, занимающих более высокое положение в организации по сравнению с лицами, находящимися на низших ступенях. Вполне естественно, что отдельные люди используют свою бюрократическую власть для углубления такого различия, а чем более высокое положение занимают они в иерархии корпорации, тем больше их власть и возможности. В результате возникает крайне узкая пирамида заработной платы, при этом заработки на ее вершине исключительно высоки. Вряд ли нужно говорить о том, что возникновение подобного положения объясняют не результатами использования власти, а последствиями тех вознаграждений, которые рынок выплачивает обладателям редких талантов [Проблема была весьма убедительно изложена Даниэлем Беллом в статье «Корпорация и общество в 1970-х годах» (см. D.

Bell, The Corporation and Society in the 1970-s, the Public Interest, Summer 1971, № 24, р. 25). «Внутри самой корпорации соотношение между низшими заработками (часто нормальная ставка рабочего) и средним уровнем заработков в высшей категории служащих может составлять 25:1 или даже больше. Исходя из чего обосновывается такая разница? Первоначально причиной был рынок. Однако рынок во все большей мере перестает быть определяющим фактором различий между «рангами» заработной платы и людей… поскольку человеческие существа стремятся к четкому объяснению причин, вызывающих различия в вознаграждении, получаемом ими, и нуждаются в таком объяснении; будет необходимо ясно сформулировать какой-то принцип, обосновывающий социальную справедливость для социальных различий».]. Весьма удобная формулировка.

Влияние планирующей системы в государстве обеспечивает, кроме того, защиту распределенного подобным образом в корпоративной иерархии дохода от нежелательных тенденций налоговой политики, а фактически и создание благоприятных тенденций. Практически все недавние изменения в законодательстве о налогообложении были совершенно безопасны в этом плане, вплоть до того, что изощренные виды потребления и прием гостей с выпивкой были отнесены к разряду жизненно необходимых элементов деловой активности и, таким образом, включались в статью затрат, не подлежащих налогам. Однако наиболее ярким успехом планирующей системы было установление максимальной налоговой ставки на доходы техноструктуры в размере 50% на том основании, что независимо от размеров они представляют собой плату за труд. Два наиболее крупных специалиста по вопросам налогообложения в США отразили это, пожалуй, в чересчур скромных выражениях:

«Максимальный уровень налога на заработанный доход… введенный в действие на основании закона о реформе налоговой системы 1969 г.,… был предусмотрен в законе с целью снижения налогов на служащих коммерческих фирм и других лиц, получающих заработную плату, которые в противном случае, возможно, были бы вынуждены платить налоги в размере до 70%. Очевидно, это положение, как и многие другие, выделяет отдельные категории доходов, в отношении которых предоставляются льготы, игнорируя в то же время тот факт, что расширение налоговой базы позволило бы осуществить значительное снижение всех налоговых ставок» [J. A. Pechman and В. А. О k n e г, Individual Income Tax Erosion By Income Classes, The Economics of Federal Subsidy Programs, A Compendium of Papers submitted to the Joint Economic Committee, pt. I, General Study Papers, 92d Congress, 2d Session, 1972, p. 21.]. Для современного читателя во всем этом не будет ничего ненормального.

Следующее недовольство вызвано тем обстоятельством, что многие изделия современной промышленности не выполняют каких-либо серьезных функций либо не обеспечивают безопасного или полного выполнения функций, для которых они предназначены. Возникает всевозрастающее недоверие к техническим достижениям в целом. Ничего подобного неоклассическая система не предсказывала. Провалившееся изобретение совсем не редкий случай. Потребность в нем была неправильно истолкована, или, подобно вечному двигателю, такое изобретение просто не может работать. Однако никто прямо не предлагает, чтобы людям постоянно навязывали никуда не годные вещи.

В планирующей системе, как мы уже видели, проверка нововведения не состоит в ответе на вопрос, нужно ли оно, а в том, чтобы ответить на вопрос, может ли оно быть продано,или что способствует воздействию на индивидуальный или совокупный спрос. Что касается потребительских товаров, изменение, не преследующее выполнения каких-либо полезных функций, может оказаться столь же выгодным для реализации товара, как и изменение, имеющее функциональный смысл. Он может быть в равной мере или еще более удобным для рекламы по радио или телевидению либо удобным с точки зрения искусства продавца, поскольку обещает покупателю эротическое удовлетворение, повышение тонуса, красоту, уменьшение ожирения, повышение личного или семейного престижа, сохранение молодости или более эффективное пищеварение. Либо именно в силу своей новизны оно может служить подтверждением простой мысли о том, что новое всегда лучше, а поэтому создавать более благоприятные условия для продажи. Подобное положение всегда выгоднее для производителя, чем более высокая надежность, связанная с более старым и проверенным изделием. Кроме того, бесполезные нововведения зачастую ускоряют устаревание внешнего вида изделий. Недовольство, связанное со всеми этими проблемами, а также с несчастными случаями, которые вызываются внесением изменений в технические средства ради самих изменений, вполне поддается предсказанию, если исходить из точки зрения на экономику, изложенную нами.

Наконец, что касается товаров, закупаемых государством, особенно оружия, технические нововведения (которым способствует конкуренция со стороны других экономических систем) содействуют ускорению старения предшествующих поколений оружия, а это в свою очередь приводит к их замене. Не удивительно, что подобное положение наряду с высокой стоимостью и смертоносным характером изделий бросает тень на современную репутацию технических новинок.

Следующая причина для тревоги, связанная с современной экономикой, относится к ее воздействию на окружающую среду. Нет нужды подчеркивать масштабы и глубину такой тревоги.

Неоклассическая теория признавала недостатки в этой области. Цена товара или услуги может не включать все издержки, связанные с их производством. Дым, газ или запахи могут выбрасываться в воздух; отходы могут выбрасываться в реки, озера или океаны; промышленное или хозяйственное развитие может изуродовать внешний вид территории, хотя об этом много не говорилось. За все это платит не покупатель товара, а общество. В некоторых случаях, как, например, обстоит дело с увеличением затрат на мыло или лечение, отдельные денежные издержки перекладываются на других людей. Иногда снижается удовольствие от жизни в целом.

Существуют внешние формы экономического ущерба, наносимого производством. Они называются «внешними», поскольку находятся вне сферы деятельности фирмы-производителя и не должны ею возмещаться, и «формами экономического ущерба» потому, что никто не догадался использовать более простой термин «издержки». В принципе возможны внешние формы экономического ущерба, наносимого в результате потребления, - издержки, которые кто-либо возлагает на других людей или на все общество, в результате потребления конкретных продуктов, - смог, возникающий в результате работы автомобильных двигателей, табачный дым, агрессивность в результате употребления алкоголя или отходы в виде упаковки от продовольственных товаров. Потребление было и остается в соответствии с неоклассическими идеями почти исключительным источником социального удовлетворения. В практической деятельности внешний экономический ущерб, наносимый производством, не вызывал сколько-нибудь серьезного беспокойства. Он представлял собой любопытную теоретическую неточность, относящуюся к рыночной системе и не являющуюся одной из важнейших характерных результатов деятельности этой системы: «… одно из основных препятствий для теоретического обобщения… а не… реальная социальная угроза» [Е. J. Mishan, The Costs of Economic Growth, New York Praeger, 1967, p. 56.].