Соблазн для Щелкунчика - Наталья Борохова

– Позвольте, я объясню! – голос Петренко был пугающе спокоен. – Ваша честь, я только пользуюсь своим правом. Да, я обсуждал со своим адвокатом аспекты защиты, но теперь решил сказать правду: я виновен!

– Послушайте, Петренко, – Фрик сочувственно взглянула на него, – ваш адвокат заявляет, что вы больны. Скажите, как ваше самочувствие?

– Я здоров, ваша честь, и могу участвовать в процессе. Хочу сделать еще одно заявление… Я отказываюсь от услуг адвоката Дубровской и впредь хочу защищать себя самостоятельно. Как видите, позиция моего защитника по делу противоречит моей. Поэтому будет лучше, если мой адвокат займется другими делами. Уверяю вас, мое право на защиту от этого не пострадает…

Петренко взглянул в зал и увидел Марину. Она безмолвно шевелила губами, будто желала, чтобы Сергей услышал ее мольбы. Нездоровая бледность ее лица, закипающие в глазах слезы его нисколько не тронули, даже наоборот, он почувствовал почти садистское наслаждение.

– Ох и устала же я от вас, – сказала Фрик. – Ладно, объявим перерыв и обсудим, как нам быть с вашим защитником… Кстати, пора и закругляться. Судебное следствие подошло к концу: подсудимые, свидетели и потерпевшие допрошены; материалы дела исследованы. Петренко, вы не против, если мы сейчас решим вопрос с дополнениями? У вас есть, что добавить? Справки, характеристики, ходатайства, может быть, вопросы?

Петренко поднялся:

– Мне нечего дополнить. Разрешите только учесть мое ходатайство об отказе от защитника. А в остальном я согласен. Давайте заканчивать!

Участники процесса были единодушны. Пора переходить к судебным прениям. Речь прокурора, защитников, потерпевших – и все! Впереди – только приговор!

– Отлично! – подытожила Фрик. – Объявляется перерыв до понедельника.

Елизавета встала оглушенная. Она еще не понимала сути происходящего, но ей почему-то было стыдно. От нее отказались! Она больше не нужна! У нее даже не было сил подойти к Петренко и задать всего один вопрос: почему? Она малодушно отводила глаза от присутствующих. Только бы они не увидели ее боль, ее слезы, быстрые, как у обиженного ребенка. Она поспешно собрала бумаги и, не поднимая глаз от пола, поспешила покинуть зал. Но Савицкая все же успела всунуть ей прощальную шпильку:

– Похоже, ваш подзащитный оказался разумнее вас! Не так ли, милочка?

Семен Иосифович маленькими глотками потягивал коньяк. Свет в комнате был приглушен, а телевизионные картинки с последним клипом смазливого испанского певца не мешали размышлениям старого адвоката. Звук был выключен. Тишина его огромной квартиры казалась порой совсем нереальной. Грановский помнил времена, когда его домашний телефон буквально разрывался от звонков. Звонили клиенты, многочисленные знакомые. В трубке раздавались женские голоса: робкие, заискивающие или же, наоборот, уверенные, знающие себе цену. Но мужчин и женщин, телефонных собеседников Грановского, объединяло одно – все они были предельно почтительны по отношению к известному адвокату. Семен Иосифович гордился тем, что умел ловко определять истинные цели, которые ставил перед собой человек, обращаясь к нему. Он видел людей насквозь. Его вовсе не обижало, что подавляющее большинство женщин, рассыпающихся в комплиментах его уму, внешности и манерам, готовых забраться в его постель по первому же намеку, на самом деле следовали далеко не зову своего сердца. Одни руководствовались относительно благородными целями – помочь мужу, отцу, любовнику; другие ставили на первый план карьерные интересы; третьи наивно полагали, что могут обменять свою честь на доходное место любовницы преуспевающего человека. Мужики были не лучше.

Взять, к примеру, Полича… Их познакомили, кажется, на праздновании какого-то по счету юбилея милицейской академии. Они перекинулись вежливыми фразами, обменялись телефонами и, возможно, благополучно забыли бы друг о друге, если бы не срочная юридическая консультация, которая понадобилась Виктору Павловичу. Вопрос, помнится, был пустяковым. Но Полич не только щедро расплатился с адвокатом, но и настоял на том, чтобы тот принял приглашение на ужин. Вечер прошел в непринужденной беседе, приятной для обоих мужчин. Виктор Павлович был воистину неистощим: он знал невероятные истории, самые свежие сплетни и казался образцом такта и природного остроумия. Грановский расслабился, но не настолько, чтобы не заметить, что весельчак и балагур Полич его попросту тестирует. Он вел беседу, тонко, как психолог, прощупывая Грановского, стараясь понять слабые и сильные стороны его натуры, глубину интеллекта, моральные качества. И, казалось, результаты теста его не разочаровали…

Вторая их встреча произошла в день убийства на Кедровом озере. Еще днем все местные телеканалы передали сообщение о том, что застрелен Макаров, известный предприниматель с весьма занятной для правоохранительных органов репутацией. Убийц задержали тут же, на месте преступления. Сам Семен Иосифович отнесся к новости спокойно. Происшествие, конечно, неординарное. Не каждый день стреляют людей такого масштаба, коим был покойничек Макар. Но если разобраться, его финал закономерен. Непросто, обладая таким прошлым и состоянием, дожить до глубокой старости. Неизвестно почему, но Грановский вспомнил о Поличе. Уже под вечер, подтверждая добрую примету о том, что, по всей вероятности, Виктор Павлович будет жить долго, на пороге офиса появилась знакомая фигура.

Нет, Полич не был взволнован. Но казался, пожалуй, более шумным, чем обычно, и за показной веселостью Грановский скорее ощутил, чем заметил, скрытую тревогу.

– Да. Вот такие дела, Семен Иосифович, в нашем муравейнике… Слыхали про Макара?

Грановский еще раньше связал воедино убийство на Кедровом озере и визит Полича. Сейчас ему хотелось проверить свою догадку. «Посмотрим, пройдешь ли ты мой тест», – усмехнулся он.

– Да, конечно. Но оставим, Виктор Павлович, покойников в покое. Бог с ними! Они уже никому не мешают. Давай-ка мы с тобой отведаем бренди да лучше о нас, смертных, побеседуем.

Полич тест не прошел. Блуждая по заколдованному кругу размышлений, он с маниакальным упорством обращался к закрытой теме. Наконец не выдержал:

– Вот что меня, Семен Иосифович, беспокоит… Мы же с Макаром вроде как конкуренты были. Он преуспевал, а я так, на хлеб с маслом зарабатывал. Вертелся понемножку. Боюсь я, найдется зараза, которая пожелает на меня тень бросить. Опять же у наших доблестных органов вопросы появятся. Нельзя ли мне как-нибудь от этого…

– Помилуй, Виктор Павлович, – стал хитро возражать Грановский. – К честному имени грязь не пристанет. Но, друг мой, проверку придется перетерпеть. Сам понимаешь, птицу высокого полета подстрелили.

– Так-то оно так, – не сдавался Полич. – Но ты же знаешь, иных людей хлебом не корми, дай только на чужой беде нажиться. Сам-то что думаешь? Кто его мог?

– Да не наше это адвокатское дело виновников-то искать. Нам защищать нужно. Но если уж речь обо мне зашла, думаю я, что убийство это наверняка заказное. Исполнители уже в руках представителей закона. Там разберутся!

– Да кто их знает, этих исполнителей! Ведь у них собственный мотив к убийству мог оказаться.

– Согласен. Но тебе-то эти ребята должны быть хорошо известны…

– Мне?! – Поличу изменила его хваленая выдержка.

– Конечно, тебе! Это же твои подопечные: Перевалов и… как его? Фамилию забыл. Петров, что ли?

– Ты это о чем? – Виктор Павлович пролил бренди на брюки.

– Как это о чем? Ты новости видел?

– Видел, но про Перевалова и Петренко ничего не слышал.

– Задержали их на месте происшествия. Говорят, с поличным.

Виктор Павлович некоторое время хватал ртом воздух, что было, впрочем, вполне естественно в данной ситуации, потом залпом осушил пару рюмок бренди. Спиртное оказало благотворное воздействие на Полича. Через несколько минут его нервозность как рукой сняло. Грановскому почудилось, что его гость даже повеселел. Он блаженно потянулся в кресле и попросил разрешения закурить…

Анализируя спустя год ту более чем странную встречу, Семен Иосифович понимал, что, по всей видимости, он находится на правильном пути. Действительно, когда страх принес Полича в гостеприимный офис адвоката, Виктор Павлович из новостей знал только одно: арестованы непосредственные исполнители убийства. Но он не знал, кто именно! Первичная информация была скудной. Но уже к вечеру имена убийц были названы. Вот этот-то выпуск новостей Полич просмотрел. Поэтому, мучаясь неизвестностью, выплескивал свою нервозность в разговоре с Грановским. Но стоило тому назвать имена задержанных на Кедровом озере, как у Виктора Павловича словно отключили внутренний источник питания. Он сразу же обмяк. Он понял, что опасность миновала. Он знал, что арестовали не тех. Перевалов и Петренко ничего не могли сказать о заказчике по той простой причине, что они не были виновны. Их сам черт занес не в то время и не в то место. Они стали жертвами рокового стечения обстоятельств. А настоящие убийцы в это время делали ноги в совершенно другом направлении.