Джанга с тенями - Алексей Пехов

А, Сагот! Неужели Миралисса со всем своим хваленым шаманством так и не сможет нас обнаружить и меня cожрут эти мелкие гады? Я вновь посмотрел на гхола, стоявшего на посту возле решетки. Все демоны тьмы! Сколько же в нем этой вонючей слюны? Если гхолы раздумают нас жрать (что очень маловероятно), то тогда мы просто утонем в их слюне или же задохнемся от ее вони.

Гхол, заметив, что я смотрю на него, отчего-то занервничал и чирикнул. Тут же из тьмы показался другой гхол, бросил на нас подозрительный взгляд, проверяя, не собирается ли завтрак смыться, и, убедившись, что все спокойно, вновь пропал во мраке.

Ого! Да они нас пасут! Гхолы решили поиграть перед едой в охотничьи игры.

"Вальдер, — мысленно позвал я архимага. — Вальдер, ты здесь?"

Нет ответа.

Насколько я знал из сна прошлой жизни Вальдера, он просто ненавидел гхолов, поэтому я очень сильно надеялся, что Вальдер в крайнем случае изжарит тварей.

"Вальдер!"

Нет ответа. Архимаг на этот раз вмешиваться не намерен. А жаль, я бы с радостью глянул на поджаренного гхола. Поджаренные намного безобиднее сырых и живых.

Я скорчил гхолу-постовому рожу. Тот, как заправское зеркало, скорчил ответную морду, и, надо сказать, у трупоеда это получилось намного лучше и… страшнее.

Прошло чуть больше четырех часов с тех пор, как я познакомился с очаровательной семейкой голодных гхолов, а Угорь так и не соизволил проснуться. Гхолы за это время успели два раза сменить часовых. Часовые старательно торчали на виду, таращили красные глаза, иногда угрожающе шипели, чирикали, пускали слюну, пробовали решетку на съедобность и нервировали намного лучше, чем целый отряд продажных стражников, застукавших меня в неподходящий момент в сокровищнице одного графа. В общем, ребята развлекались как могли, пока это им не надоело и очередной стражник-гхол (видно, самый умный из всей четверки), поняв, что я никуда не денусь, отошел от решетки и скрылся во мраке. Но у меня все равно оставалось ощущение, что из темноты за мной наблюдают очень внимательные и очень голодные глаза.

Солнце уже давным-давно сияло на небе, и лучи копьями света влетали в узенькое решетчатое окошко, расположенное под самым потолком камеры. Солнечные лучи падали на середину пола, образуя на нем ровный круг света. Время уходит сквозь пальцы, как золотой песок, и ничто не может замедлить его бег. А сейчас время работает не на нас.

Поначалу я даже не обратил внимания на писк, раздавшийся где-то над моей головой. Зато на него обратили внимание гхолы и Угорь. Первые, встревоженные неизвестными звуками, прилипли к решетке, а второй резко распахнул глаза, будто он и не спал вовсе.

— Хвала всем богам! — выдохнул воин, и я увидел радость, проступившую сквозь обычную маску спокойствия и невозмутимости.

Я повернул голову в сторону окошка, откуда исходил этот тоненький писк.

— Линг! — воскликнул я.

— Точно. А это значит, что ребята нас отыскали!

— Эй! Есть тут кто? — неожиданно раздался из окошка голос Сурка.

— Мы здесь! Чего так долго?

— Да вы бы еще за десять лиг спрятались, мы бы вас еще неделю искали! Живы?

— Да!

— Двигаться можете?

— Руки связаны!

— Это не проблема, сейчас Непобедимого спущу!

— Найди дверь, Сурок! — сказал Угорь.

— Мы этим и занимаемся. Здесь сторонников Неназываемого собралось чуть ли не со всего королевства! Остальные ребята их патрульных добивают, а я вот вас предупредить пришел. Все, бывайте!

На миг в лучах солнца что-то сверкнуло, а затем сапожный нож воткнулся острием в солому. Прямо за моей спиной. Хо-хо! Осталось только дотянуться.

Издав писк, со стены спрыгнул линг и, упав в сено, засеменил к нам.

— И что теперь? — нервно спросил я, наблюдая за лохматой крысой.

— Теперь возьмем нож.

— Не знаю, как ты, но я своими руками даже пошевелить нормально не могу, не то что до ножа дотянуться. Проклятая веревка!

— Не торопи события, Гаррет.

Тем временем лохматый крыс с гордым именем Непобедимый юркнул к Угрю и стал перегрызать веревку, стягивавшую его запястья.

— Удивлен? — усмехнулся Угорь. — Сурок даром времени не терял и обучил животину разным фокусам.

— Вижу.

Я воспрянул духом, понимая, что спасение не за горами. Скоро кто-нибудь из Диких доберется до камеры, отопрет дверь, и мы окажемся на свободе. Минуты тянулись и тянулись, и в сердце заползала тревога. Что же их нету? Неужели ребят заметили, и им пришлось отступить? Да нет, о чем это я! Дикие не отступают и не оставляют своих товарищей в беде. Вот сейчас лязгнет засов и…

Но засов не лязгал. Никаких звуков, кроме злого шипения гхолов, кажись догадывающихся, что их завтрак намерен сделать ноги. Непобедимый издал удовлетворенный писк и направился в мою сторону, а Угорь принялся растирать освобожденные запястья.

— Ну вот теперь мы повоюем. — Гарракец встал, несколько раз присел, разгоняя застывшую от долгого сидения кровь в ногах, и сделал шаг в сторону ножа. В этот момент на двери лязгнул замок.

— Ну наконец-то! — зашипел я. — Эй! Ты чего?

Угорь бросился на свое старое место и сложил руки за спиной.

— А если это не они?

М-да, Гаррет. Пора тебе менять голову на тыкву. У овоща мозгов будет побольше, чем в черепушке, где, кроме ветра и Вальдера, ничего путного нету. О том, что к нам могут прийти совершенно нежеланные гости, я отчего-то не подумал. Старею, что ли?

Угорь, к несчастью, был прав. Вошли к нам не спасители.

Горлопан, такой невозмутимый и такой непривычный, слишком уж выбивающийся из того образа, в котором он находился последние четырнадцать лет, прислонился к дальней от нас стене, сложил руки на груди и с самым что ни на есть безучастным видом уставился в только ему видимую точку над головой Угря.

Лиловый Нос встал недалеко от меня и указал на нас пальцем третьему человеку:

— Вот, господин Ризус, это тот ворюга, а этот с ним.

Господин Ризус был невысоким парнем с черными блестящими волосами и глубоко посаженными серыми глазами. Тонкогубый рот и идеально прямой нос выдавали в нем человека, не склонного прислушиваться к чужому мнению, а нездоровый желтый цвет лица навевал на мысль о чуме-медянке. От Ризуса резко пахло лошадиным потом, и его богатая одежда была изрядно помята и испачкана. Парень, наверное, скакал целые сутки без остановки, чтобы лицезреть мою персону.

— Я задам вам всего два вопроса. — Голос Ризуса для человека такого хлипкого телосложения был необычайно низким и глубоким. — От ваших ответов будет зависеть ваша жизнь. Точнее, смерть. Скажите мне правду и умрете быстро. Будете отпираться — гхолы обглодают ваши кости.