Сборник статей и интервью 2009г (v1.15) - Борис Кагарлицкий

Однако необходимые и эффективные реформы Бокроша были настолько непопулярны, что премьер-министр Дюла Хорн не рискнул их углублять. В итоге в 1996 году недовольный Бокрош подал в отставку, а реформы были приостановлены. Впрочем, удержаться в кресле премьера Хорну это не помогло - в 1998 #8722;м его правительство проиграло парламентские выборы партии «Фидес» во главе с Виктором Орбаном, обещавшим населению быстрый выход из кризиса.

Реформы под шумок

Вместо того чтобы возобновить реформы Бокроша, Виктор Орбан повернул их вспять. Языком его кабинета стал экономический популизм. Для поддержания у населения ощущения благополучия правительство снижало налоги, значительно увеличило зарплаты, а также темпы строительства жилья и программы кредитования малого и среднего бизнеса. Затратная венгерская система социальной защиты, спасшаяся от Бокроша, стала при Орбане священной коровой. Пришедший на смену Орбану кабинет премьер-министра Петера Медьеши также не спешил начинать болезненные и непопулярные реформы. Объем реальной зарплаты только с 2002 #8722;го по 2003 год вырос на 22%. Особенно повезло госслужащим - их доходы увеличились на 50%. В итоге бюджет и экономика в целом стали заложниками гонки за голосами избирателей - а страна в то время явно жила не по средствам. Дефициты госбюджета и торгового баланса были огромными, объем госдолга рос устрашающими темпами.

Пришедший на смену Медьеши Ференц Дюрчань - экономист и весьма успешный предприниматель - понимал, что без перемен страну ждет коллапс. Осталось только донести это понимание до граждан, дабы те согласились затянуть пояса и не противились болезненным реформам. Для этого премьер избрал весьма оригинальный способ. В 2006 году Ференц Дюрчань, по всей видимости намеренно, допустил утечку информации - СМИ досталась пленка с записью его выступления перед однопартийцами. На этом заседании Дюрчань фактически признавался в том, что власти обманывали население. «Мы облажались. Не слегка - по-крупному. Ни одна европейская страна до нас не поступала так тупо, как мы. Я чуть не умер, когда в течение полутора лет нам приходилось прикидываться, будто мы управляем. Вместо этого мы врали - по утрам, по вечерам и по ночам», - кричал премьер-министр.

И на волне общественных протестов после обнародования записи премьер предложил пакет реформ по оздоровлению экономики. В первую очередь они предусматривали резкое сокращение объема бюджета с 10,1% ВВП в 2006 году до 3,2 % ВВП в 2009 #8722;м - прежде всего за счет социалки. Под программу «оптимизации расходов» подпали такие социально важные сферы, как образование и здравоохранение. Дюрчань предложил ввести систему госкредита: каждый студент, окончивший высшее учебное заведение и благополучно трудоустроившийся, будет в течение нескольких лет выплачивать государству деньги, потраченные на его обучение. Что касается медицины, то премьер хотел сделать эту сферу также хотя бы частично самоокупаемой. В частности, за каждый визит к врачу венгры должны были платить по 300 форинтов (около 1,5 доллара), а питание в больницах предполагалось сделать платным.

Премьер не отчаивается

В целом Дюрчань фактически хотел повторить то, что за десять лет до него сделал Бокрош. Однако ситуация уже была совсем не та, что в 1995 #8722;м. При Бокроше правящая коалиция имела 75% мандатов в парламенте и могла позволить себе начать непопулярные реформы. Сейчас же у правящей коалиции лишь незначительный перевес голосов, а оппозиция ведет себя очень агрессивно. Виктор Орбан делает все, чтобы добиться отставки нынешнего правительства. Пытаясь играть на чувствах народа, «Фидес» свела свою политическую программу к двум пунктам: уменьшение налогов и противодействие любым либеральным реформам Дюрчаня.

Прежде всего Орбан заблокировал реформы систем образования и здравоохранения. 9 марта 2008 года по его инициативе в стране прошел референдум, на котором более 80% венгров высказались против принятия этих проектов. Затем он стал саботировать попытки Дюрчаня сократить чиновничий аппарат, при этом на публике ратуя за сокращение чиновников в местных органах власти на 50%. Дошло до того, что оппозиция не дает Дюрчаню построить новый правительственный комплекс, который объединил бы под своей крышей все министерства. Сейчас эти министерства находятся в огромных особняках конца XIX века. Мало того что связь между ними затруднена, так еще из-за конструктивных особенностей эти здания очень дороги в эксплуатации - в частности, их сложно и дорого отапливать.

Но сдаваться премьер не намерен. 29 января Ференц Дюрчань представил новые рецепты выхода из кризиса. Основной упор правительство сделает на снижении налогов, в том числе подоходного, а также отменит специальные налоги для бизнеса, введенные несколько лет назад. Из-за этих реформ казна недосчитается примерно 1000 млрд форинтов в год (около 4,5 млрд долларов), однако Дюрчань надеется компенсировать это увеличением НДС и введением налога на собственность (в Венгрии большинство людей, пытающихся уйти от налогов, покупают дома). Премьер надеется, что с дальнейшим углублением кризиса ему удастся переиграть Виктора Орбана и убедить своих соотечественников в необходимости «личной ответственности» за события, происходящие в стране.

Заместитель главного редактора журнала «Эксперт».

Строить планы исходя из скорого завершения мирового кризиса не стоит. Все указывает на то, что штормить будет еще долго

Описывать нынешний мировой кризис как «идеальный шторм» стало уже модно. Но одновременно с этим общим местом стало модным и утверждение, что за два-три года все как-нибудь устаканится и возобновится рост. Но между собой эти два представления согласуются плохо.

Оптимистичные прогнозы являются, по сути, экстраполяцией опыта последних двадцати лет, когда кризисы оказывали лишь локальное воздействие и не наносили долгосрочного ущерба мировой экономике. Но нынешний кризис - совсем другого порядка, он знаменует собой окончание эры финансового капитализма, бурно развивавшегося с начала 1980 #8722;х. Ставшие привычными закономерности утратили силу, иначе не было бы такого глубокого кризиса.

Верно, что за три года острая фаза кризиса может и завершиться. Но это вовсе не означает, что тут же все вновь попрет вверх, как бывало раньше. Куда вероятнее, что мировая экономика войдет в фазу неустойчивого роста, когда подъем в течение пары кварталов сменяется кратким спадом, а, скажем, США и Европа растут и падают попеременно. Подобная стагнация может растянуться лет на десять, как это было в 1970 #8722;х.

Либо же реализуется сценарий Великой депрессии - ведь потенциал падения рынков еще далеко не исчерпан. Так, индекс Dow Jones по-прежнему находится значительно выше основного векового тренда (см. графики). Если государственные меры по стимулированию экономики окажутся недостаточно масштабными или недостаточно эффективными, то Dow Jones может упасть еще и в два, и в три раза, повторив траекторию начала 30 #8722;х годов ХХ века.

Американская экономика страдает от перепотребления, избытка долгов и недостатка сбережений. Бороться с этими недугами, еще больше разогревая потребление и наращивая долги, - сомнительная стратегия, напоминающая поведение строителя финансовой пирамиды в последней стадии. Но альтернатива ей - глубокий и долгосрочный спад общемирового потребления.

За последние десять лет невероятный бум в американской экономике привел к тому, что бизнес-циклы во всех развитых странах оказались жестко синхронизированы с американским, а оптимизация бизнес-процессов в условиях глобальной конкуренции привела к тому, что игроки однозначно ориентировались на прибыльность, быстроту оборота денег и скорость роста сбыта в ущерб надежности. Все это сильно усугубляет положение - не хватает альтернативных центров роста. Возможно, с этой ролью могут справиться Китай и Индия, но это далеко не очевидно. Стоит задуматься, что мы будем делать, если через два-три года мировой подъем не возобновится.

1995 #8722;й

Беглого взгляда на динамику фондового рынка США достаточно, чтобы оценить, какое особое значение для развития американской экономики имел 1995 год. Даже не в течение года, а практически мгновенно фондовый рынок перестроился из режима среднего ежегодного роста на 10% в режим роста на 30% в год.

Резкий перелом тенденции был обусловлен несколькими принципиальными политическими и экономическими решениями. Во-первых, руководство ФРС довольно ясно дало понять, что не будет препятствовать надуванию фондовых пузырей. Поскольку-де Федеральный резерв не может брать на себя функцию оценки обоснованности инвестиционных решений массы игроков, эти решения должен оценивать рынок. ФРС же не может претендовать на то, что понимает перспективы той или иной отрасли или компании лучше частных инвесторов (да и не имеет на это полномочий согласно уставу организации). Самоустранение ФРС и других американских финансовых регуляторов открыло дорогу беспрецедентным спекуляциям.