Крысолюд - Ludvig Normaien
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Под парусиной начал накапливаться спёртый воздух и пахло отвратительной смесью: пива (и когда только успели залиться), блевотины, гнилого мяса и гноя.
Порой шлюпку сильно трясло, болтанка многократно усилилась, а потом вроде как успокаивалась. Отданные на волю волн, мы путешествовали с закрытыми глазами. Час проходил за часом. Чтобы согреться и поддерживать силы мы питались в сухомятку тем, что спасли, и как итог — надо было выбираться наружу, чтобы не плодить отходы жизнедеятельности. Так, чуть не потеряли одного гребца, на которого накатила волна. В такие моменты я выглядывал наружу и… век бы не видеть этих красот.
Даже сквозь грохот шторма мы слышали, как трещал корпус нашей посудины, не предназначенной для таких путешествий, и видел, как просачивается внутрь вода. Сколько ещё она сможет выдержать, прежде чем стихия разорвёт нас пополам?
— Слава Мананну, ибо он — бриз, что спасает нас от полного штиля, Слава Мананну, ибо он — волна, что несёт нас домой, Слава Мананну, ибо он — пища, что нас кормит, Слава Мананну, ибо он — гнев, что топит нас…
Слова молитвы людей вызывали во мне гнев. Что за самоубийственная молитва? Ладно бы они просили их спасти, но тут-то что за покорность!? Но я смолчал, уж больно единодушно они твердили эти слова.
Нас болтало по морю два дня. Два долгих дня никто толком не спал. Всех растрясло.
Позеленевшие, ослабевшие от бесконечной карусели волн, мы не сразу поняли, что ветер и волны пошли на убыль. Рассвет занимался тусклый, безрадостный, но утихший дождь позволил осмотреться.
— Суша! Сушаа! Сушаааа! — заорал один и все уставились на тонкую темную полоску на горизонте. Улыбки появились на измученных лицах и сразу бросились к вёслам и сложенному парусу, устанавливая ненадёжную конструкцию. Я со всеми работал на веслах, стирая ладони, подноравливаясь под темп других гребцов.
Мы чуть-чуть не добрались до самой суши, когда шлюпка всё же не выдержала и затонула, практически развалившись надвое. До берега пришлось добираться вплавь, слава местным богам, что он был совсем недалеко.
Вокруг царила тишина; лишь волны с легким шорохом перекатывали мокрую гальку. Из недалеко растущего леска доносились цвырканье птиц и прочие лесные звуки.
Отфыркиваясь, дрожа от холодной воды, снял одежду и разложил её на берегу, сунув под камень оружие. Растолкал людей, валяющихся на берегу и рыча, заставил вернуться в воду, ловить уплывающее по волнам добро и нырять, доставая то, что можно было поднять.
Отличился Курт. Не заметил, как он закинул в лодку орудие, но сейчас он смог обвязать ствол на дне веревками и совместными усилиями выдернули мелкий ствол с лодки, протащив его по дну. На кой чёрт оно нам сдалось без зарядов и пороха это отдельный вопрос, но все были бронзовому стволу рады, будто он их сможет защитить от всех опасностей.
— Это же пушка! Да многим просто взгляда на неё достаточно, чтобы не связываться с нами. — защищал её Орво, пока я раскладывал мокрые листы из узла сушится, придавливая камнями.
Остальные отдыхали, разложив свои вещи. Ослепленные непривычно ярким солнечным светом, бывшие невольники оглядывались по сторонам, разглядывая округу. Солнце сияло, обливая горячими лучами тела, успевшие промёрзнуть во время бушующего шторма. Бывшие пленники с наслаждением пили свежий морской бриз, думая, что, возможно, им уже никогда более не придется наполнить легкие чистым соленым воздухом. Я вот так точно зарёкся подходить к морю.
Людей и жилищ в округе не наблюдалось, хотя следы пребывания людей в округе были довольно многочисленные: куски досок, полусгнившие остовы нескольких перевернутых лодок, торчащие тут и там среди гальки кости и обрывки кожаной амуниции, которую таскали мелкие крабы.
Ветер изредка поднимал волны, которые накатывали на берег.
Люди разбрелись по пляжу после холодного купания, собирая по берегу сухие обломки, высохшую кору, кустики ломкой травы, стаскивая всё это в кучу для костра. Люди в основном попались тёртые, битые судьбой и потому никто не заходил за границу леса, не желая рисковать на незнакомом берегу. Покопавшись в припасах, нашли чем развести огонь и после сидели у большого костра, плавя задубевший сыр и размазывая по отпаренным в воде сухарям, с ломтём пожелтевшего солёного сала, а кок раздавал всем по порции вина из единственного уцелевшего бочонка с этим напитком. Я снял шлем, закатал за уши шапочку и сидел у костра с людьми, которые почти уже не пялились на меня. Блаженное тепло расходилось по телу и страшно хотелось спать.
— Надо установить очередность дежурства. — Сказал Орво.
Все согласно кивнули. Я не собирался вмешиваться в то, что он командует. Пускай. Они друг друга знают долгое время, а я всё равно останусь чужаком.
При этом не ожидал никакого предательста от них. А смысл? По крайней мере до момента, пока они не выйдут к людям или кому-нибудь другим. Вот там в зависимости от ситуации может произойти всё что угодно. Когда я пошёл спать, сделав себе ложе у травы специально подальше, то слышал, как они свистящим шёпотом обсуждали свою и мою судьбу. При этом не один и не два человека наставивали на том, что я полезен и трогать меня не стоит. Нападать на них я тоже первым не собирался. Выжить одному в незнакомом месте, как я понял по своему опыту, гораздо тяжелее, чем в стае, группе. Пусть даже в группе людей, не считающей меня до конца своим.
Подошёл Орво:
— Хейме, ты далеко не отходи от костра, а то мало ли какие твари тут по ночам бродят.
— Я не Хейме, я Хейм. Просто Хейм из Риека.
В свете костра было видно, что он непривычно серьёзен.
— Что случилось?
— Да ничего в общем-то… Только мы не можем определить куда попали. Как ты понимаешь, пока мы сидели на вёслах, то с нами как-то не больно стремились поделиться новостями и мы лишь догадывались куда мы держим курс. Мы были в Троди, а потом пару дней… Что ты так смотришь? Троди, город-порт, это же земли племён, а Риек оттуда же…
— Ааа, ну да, тот Троди…
— Так вот, потом двигались на юг, но куда мы ещё заходили не поняли, потом были пару небольших штормов и наконец мы подобрали тебя. Какое-то время были без управления,
