Андер. Книга первая - Виктор Викторов

горло моментально пересохло. — Видна работа настоящего мастера, — прокрутив несколько раз их в руке на манер переборок, я ещё раз полюбовался ими. — Нужно будет и себе такие найти.

Отшлифованные руками и временем каменные бусины имели внутри себя какие-то светящиеся вкрапления. Будто еле тлеющие искры, которые нужно только раздуть, чтобы обжигающее пламя объяло это грозное оружие. А то, что это было оружие — я уже понял. Только не то, которым можно зарубить или заколоть, нет. Чётки были оружием против тех сущностей, одна из которых находилась сейчас у меня в мозгах.

— Я тебе их дарю, — было видно, что сидевшая в каком-то диком напряжении Малика, расслабилась, увидев, как я спокойно прикасаюсь к чёткам. — У меня таких много, — улыбнулась она, поднимаясь. — Надеюсь этот скромный подарок сгладит ваши негативные впечатления, и вы не будете сильно дуться на старуху.

«Ну да… Такие "старухи" способны развязывать войны».

— Может мы переместимся в беседку? Как раз за чашкой чая я расскажу, всё, что знаю. И ещё раз, господин барон, прошу меня простить за мою резкость. У меня есть веское объяснение всему произошедшему.

Когда мои пальцы, наконец, разжались, а чётки скользнули в карман брюк, какофония в моём мозгу моментально сменилась оглушительной тишиной.

«Кто бы ты ни был, дружок, — мстительно подумал я, — теперь мы с тобой знакомы немного поближе. По крайней мере я знаю, чего ты не любишь».

Раздавшееся в ушах злобное шипение только подтвердило правильность мыслей, вызвав мою торжествующую улыбку.

«И у меня к тебе есть несколько вопросов! — мысленно добавил я, надеясь, что оно меня прекрасно слышит.

* * *

— Господин барон, — медленно заговорил Арнье, когда, спустя пару часов, попрощавшись с Маликой он Фарен, мы сели в автомобиль, — я понимаю, что вы сейчас думаете, но…

— Мы поговорим в поместье, — отстранённо произнёс я. — И не отвлекай меня, пожалуйста.

Под мерный шорох шин, я задумался, глядя безучастным взглядом на проплывающий за окном Тихомирск..

Итак… я узнал, что не случайно попал в эту «школу фехтования». Хотя мог и сразу догадаться, если бы знал куда смотреть. Тут — мне жирный минус.

Случайная, или вовсе не случайная оговорка госпожи Малики, когда она обратилась к Константину по фамилии, уже должна была меня насторожить, но этого не произошло. Ещё один минус.

Неправильная оценка ситуации, этот нелепый (а на самом деле виртуозно спланированный) поединок, где против меня выставили какую-то мелкую акулу, способную не только валять родовых дворян по земле, а и делать беглый анализ на основе предположений и разрозненных фактов — всё это рисовало не совсем понятную картину.

Не знаю, что это за школа, но вот то, что здесь учат не деревяшками махать на состязаниях простолюдинов — совершенно точно.

Единственное, что напрашивалось на ум — ИСБ. Или Малика плотно с ними сотрудничает, либо сама является их представителем. Понятно, что тебе никто не сознается в работе на СБ империи, даже, если ты поймаешь человека за руку, но я несколько раз во время беседы пытался тонкими намёками дать понять, что мне это известно.

Вот только без толку. Ну кто бы сомневался?

«Да что же это за мир такой, где каждый второй — монстр, даже по сравнению с самыми подготовленными людьми моего мира?».

Также во время разговора с ней, не раз и не два у меня возникало чувство, что сейчас появятся парни в рясах и потащат меня в застенки, чтобы пытками выяснить, что со мной не так? Вопросы, кто я такой на самом деле, всяческие намёки, хотя я вроде как развеял их подозрения…

Это уже потом я осознал, что хоть за мной и никого нет, но Главу Рода никто просто так не может взять и куда-то потащить. Вернее, я хотел в это верить но готовился к худшему. Ну не привык я к своему, ничем не подкреплённому статусу, где владение Родовой магией является главным показателем этого самого статуса. И это пока тоже было проблемой.

Но подоплёка этой проверки была совсем иной, как оказалось. И всё было не столь страшно для меня, знай я некоторые факты, но оказалось шокирующим для человека не выросшего в этом мире. А этот мир жил по абсолютно сумасшедшим законам, с каждым днём не переставая меня удивлять.

История помнит случаи, когда люди вдруг начинали вести себя странно. И это замечалось в обществе, не говоря уже о родных. Изменившиеся разительно меняли стиль жизни, внезапно меняли свои привычки... Неизменным было только одно: это всегда происходило только с родовитыми.

С теми, кого их собственные Хранители наделили силой при инициации. Понятно, что далеко не каждый такой случай становился достоянием общественности, ибо есть такое понятие, как «дела Рода», но — бывало.

Считалось, Хранители, по своему выбору, могут даровать кому-то из Рода личные качества его предков, пользовавшихся Силой задолго до тебя. И не всегда эти качества были во благо. Но при этом все также знали, что дарованное Хранителями Рода единожды — не может быть отобрано. Это было незыблемым правилом.

Вот только речь не шла о дополнительном даре, зовущимся здесь камат, что в переводе на один из местных языков означало «снег под солнцем». Откуда взялось такое странное название, я мог только догадываться, но сути это не меняло: получивший камат — всегда менялся.

Человек, до этого бывший суровым, мог обзавестись нерешительностью, которая была присуща его прадеду или двоюродному дяде. И естественно, что это меняло поведение человека, который из-за приобретённой черты характера начинал принимать либо более взвешенные решения, либо же не решаясь действовать там, где это нужно.

Любая монета всегда имеет две стороны, а любой дар, при всей его полезности, всегда имел «побочку».

Именно на этот камат и списали странное поведение, вовсе не присущее мальчику моего возраста.

Причём, списали все: Георг, Константин, прислуга, а теперь и Малика он Фарен, которая до этого предполагала самое худшее. То худшее, чем занимаются инквизиторы Церкви Святого Аарона — одержимость.

И эти чётки, которые сейчас покоились у меня в кармане, и этот поединок, где местный «боккен» был сделан из какого-то всеми святыми освящённого древа, и эти нелепые расспросы… Всё это было попыткой выявить во мне демона.

В этом была виновата только Мари он Бат, которая раскопав где-то почти рассыпавшийся в прах фолиант, относящийся к запрещённой Церковью литературе, чудом сумела среди уцелевших листов найти ритуал усиления