Бурные страсти тихой Виктории (СИ) - Кондрашова Лариса

— Его надо отвезти в больницу, — сказала она, разрываясь от жалости при виде страдающего лица Леонида.

Вдвоем они уложили малыша на заднее сиденье.

— Вика, — сказал Леонид, — а не могли бы вы сесть рядом с Андрюшей? Мне придется ехать быстро. Чтобы он не упал…

— Конечно, конечно, — заторопилась Вика, устраиваясь так, чтобы положить голову мальчика к себе на колени.

И они помчались по вечерним улицам. Виктория посматривала за окно, тщетно пытаясь угадать, по каким именно. Почему-то она в такие минуты воспринимала все с запаздыванием. По крайней мере в части осмысления. Она делала все машинально, как робот, и вроде правильно, чтобы потом, наедине с собой, уже как следует все осмыслить.

Леонид оставил ее с сыном в машине и бросился к дверям детской больницы. Через пару минут он выбежал с врачом и двумя санитарами с носилками, и те отобрали у нее мальчика и почти бегом понесли в здание.

Она осталась сидеть в машине, потому что никто ей не сказал, что делать — сидеть или идти следом.

Оказалось, ключ до сих пор торчит в замке зажигания, поэтому Виктория машину все-таки закрыла и вошла в здание больницы, чтобы узнать, как дела.

Леонид сидел в приемном отделении больницы и смотрел в пол, очевидно, забыв обо всем.

— Леня, — окликнула его Виктория, — что сказали врачи?

Он как-то по-воробьиному встрепенулся.

— Сказали, что Андрею укололи какое-то снотворное и он спит, но, поскольку доза оказалась слишком большой для такого маленького ребенка, ему придется поставить капельницу, чтобы очистить кровь… — Он говорил монотонно, как будто передавал сводку новостей, не имевшую к нему лично никакого отношения. — …И еще, чтобы я утром приходил, а ночью возле Андрюши посидит медсестра, потому что родителям быть в реанимации не положено… Я всегда считал, что реанимация — это когда человек при смерти…

— Вы не доверяете врачам. Считаете, что они не сделают все так, как надо? — спросила Вика.

Он поднял на нее глаза, медленно обдумывая ее слова.

— Я заплатил медсестре… И врачу. Он сказал, что за такие деньги он и сам на ночь останется… Он пошутил? Как вы думаете?

— Я думаю, что с такими делами не шутят. И все равно вы ничего больше не сможете сделать. Вам и в самом деле нужно поехать домой, а утром пораньше сюда вернуться.

— Домой? — усмехнулся он. — В этот огромный склеп?!

— Но зачем тогда вы его таким построили? — вырвалось у Вики.

— Его строила моя бывшая жена… моими руками. Замки строят в честь женщин, как раньше пирамиды строили в честь фараонов… Они простоят века…

Что это, заговаривается он, что ли?

— Пойдемте, Леня. — Виктория подставила ему плечо, думая, что от перенесенного стресса мужчина не может сам подняться. — Вы здесь больше ничего не высидите.

— Что вы, — он встал и выпрямился, — это была минутная слабость. Вы правы, утром я приеду. А то Андрюша проснется и еще больше испугается. Он боится врачей.

Вика вручила ему ключи от машины:

— Возьмите.

Он посмотрел на нее измученными, воспаленными глазами:

— Виктория! Могу я попросить вас… поехать ко мне домой? Не думайте, я ничего плохого не имею в виду. Просто как представлю…

— А вам обязательно надо быть там, в этом доме?

— Не обязательно. Но вы же сами сказали, что здесь сидеть не стоит.

— Не стоит. Я предлагаю поехать ко мне. Во-первых, у меня дома гораздо уютнее, не обижайтесь, а во-вторых, я обещала Блэку погулять с ним. Правда, сейчас уже поздно, но если вы пойдете с нами, то мы не будем бояться.

Она, конечно, пошутила насчет бояться. Чего можно бояться с Блэком?

— Пойду, — оживился Леонид, проводя по лицу рукой. — Черт! Я весь будто в какой-то липкой дурманной паутине. Никак не могу прийти в себя. Считаете, Андрей вне опасности?

— Конечно, вряд ли врачи стали бы вас обманывать.

Вдвоем они сошли вниз с широких ступеней, и Леонид открыл перед Викой дверцу машины.

Они проехали по освещенным фонарями улицам города, и Леонид вдруг остановил машину у круглосуточно работающего магазина.

— Подождите меня, я постараюсь недолго.

«Супермаркет», — прочла Виктория. Однако какой заботливый! Подозревает, что у нее может быть пуст холодильник? Это тебе не Майор! А впрочем, она опять делает скоропалительные выводы.

Но предчувствия ее не обманули. Леонид вернулся спустя двадцать минут буквально обвешанный пакетами.

— Вы скупили полмагазина, — попеняла ему Вика. — Для чего? Неужели я не накормлю вас ужином? У меня, если хотите знать, на непредвиденный случай есть отбивные в морозилке.

— И часто они у вас бывают, непредвиденные случаи? — вроде равнодушно поинтересовался он.

— Вы — первый, — спокойно сказала Вика; еще не хватало поддаваться на провокацию. — Мои родители тоже обычно притаскивают все с собой. Если бы я это съедала, меня пришлось бы возить в тележке грузоподъемностью килограммов двести.

— Я купил, кроме продуктов, спортивный костюм, кроссовки, зубную щетку, лезвия, крем для бритья… — Это Леонид произнес скороговоркой, словно старался сгладить впечатление от своего не слишком тактичного вопроса.

— Спортивный костюм — это, конечно, круто, — только и смогла выговорить Виктория.

— А в чем же мне идти гулять с вами и Блэком! — сказал он.

Когда они подъехали к ее дому, Вика открыла калитку и на всякий случай загнала в вольер Блэка. Мало ли, что Леонид носил его на руках. Теперь пес вполне здоров и интуитивно чувствует, что он у Виктории — единственная защита. Ей кажется, в нем появилась свирепость, которой она раньше не замечала.

Она взглянула на Леонида — какой у него, однако, измученный вид!

— Может, вы подождете в доме, пока мы с Блэком погуляем? — предложила она. — Мы далеко не пойдем. Я хочу побыстрее с этим закончить, закрою калитку на засов и выпущу Блэка. Пусть гуляет во дворе.

— Нет, что вы, я с удовольствием погуляю. Отчего-то мне кажется, что я все равно не мог бы заснуть. Я быстро переоденусь.

— Не спешите, мне тоже придется переодеться, — улыбнулась Вика.

И тоже надела спортивный костюм.

В парке в этот час уже никого не было, и Вика спросила у Блэка:

— Хочешь побегать?

Он взглянул на нее и подставил шею, мол, снимай побыстрее этот дурацкий поводок. А едва она сняла, прыгнул в кусты и пропал. Он побежал! Вика оглянулась на Леонида, который спокойно смотрел вслед собаке. Ну да, конечно, он же не знает, что Блэк за два месяца жизни у нее побежал сегодня в первый раз!

Вика присела на лавочку, и Леонид сел рядом.

— Все будет хорошо, вот увидите, — сказала она, — у меня хорошее предчувствие.

— Вы сегодня во второй раз спасли меня. — Он посмотрел на нее успокоившимися глазами — они лишь поблескивали в темноте и уже не выглядели запавшими.

— Вот еще, — смутилась Вика, — я ничего такого не сделала.

— Вы были рядом.

— Наверное, мне это нужно было и самой, — пробормотала она, — я забыла о своих неприятностях, потому что вам было гораздо хуже, чем мне.

— Неприятности? — всполошился он. — У вас тоже что-то случилось?

— Случилось. Умерла моя первая любовь.

— Она у многих умирает.

— Успокоили! — фыркнула Вика. — Но вместе с ней, казалось, умерла я сама.

— А на самом деле?

— На самом деле я сижу и радуюсь, что Блэк сегодня впервые согласился побегать. Наверное, он боялся, что я брошу его и уйду. А может, тоже переживал свой собачий стресс.

— Вы поэтому обрадовались?

— Поэтому. Но вам не кажется, что он слишком долго бегает? — И, поднявшись с лавки, она крикнула: — Блэк!

Через несколько секунд зашелестели кусты и огромный зверь семейства собачьих подбежал и ткнулся ей в руку.

— Пора домой.

Пес покорно сел рядом, пока она прикрепляла к ошейнику поводок.

Вика закрыла калитку на засов. Привычно поставила две миски, с кормом и водой, и вернулась в дом.

Леонид уже разворачивал пакеты, которые перед тем они просто свалили на кухонном столе.