Куплю твою любовь (СИ) - Лакс Айрин

— Люблю тебя, — говорит первым.

— Признания после оргазма не считаются.

— Мои считаются. Ведь я сказал это до того, как вытрахал твой ротик.

— Или я трахала тебя своим ротиком?

— Мне нравится, когда ты немного пошлая.

Бекетов ищет взглядом кровать.

— Я еще хочу.

Опускаю руку, найдя его член, который мягко пружинит в ладонь и снова становится налитым, угрожающим.

— Передумала?

Скольжу по нему пальцами…

— Ни за что. Мне можно. Врач разрешил…

— Какое совпадение! — хмыкает. — Мне тоже можно. Тебя. В больших количествах.

— Тогда чего же мы ждем?!

Я соскальзываю с его колен, чтобы расшнуровать ботинки и стянуть с ног носки, брюки вместе с трусами. Бекетов не возражает, позволяет мне помочь ему совсем немного.

— Тряпки — это женское, — говорит он. — Но встану я сам.

Не имею права лишать его такой возможности и просто опускаюсь на кровать. Легла на бок, подперев голову одной рукой. Согнула ногу в колене, отвела бедро в сторону и опустила пальчики на клитор, балуя его лаской.

— Марианна! — возмущенно. — Ты что творишь?

— Стимулирую тебя.

— Я тебя за такой стимул в попку выдеру.

Сжимаюсь от его угрозы — немного пугающей и запретно-сладкой.

— Потом, — милостиво опускает планку. — Все-таки ты на большом сроке. Но как только родишь, готовь свою попку. Она будет отжаренной на максималке…

Пальцы быстрее порхают по чувствительному местечку.

Бекетов поднимается с кресла, держась за него, и делает два медленных шага без трости и костылей. Я возбуждаюсь еще больше, наблюдая за ним и, когда он опускается на кровать, просто припадаю к нему, целуя.

— Я тебя обожаю. Это было очень… Сильно! Я тебя хочу еще больше. Еще! — нападаю на него, утянув спиной на кровать. — Я тебя замучаю, зацелую… Теперь ты от меня не отвертишься! — шепчу между поцелуями.

— Ты тоже. Дай лечь поудобнее.

Перебирается на кровати. Я наблюдаю за тем, какими стали его плечи и руки — еще более сильными и рельефными.

Они сводят меня с ума. Он сводит меня с ума. Срывает границы…

Потом манит меня к себе всего лишь пальцем, но я готова отдаться ему целиком — и душой, и телом.

Забираюсь сверху. Бекетов гладит меня ладонями, концентрируется на ягодицах и подталкивает вверх.

— Садись.

Не понимаю. Я и так сижу.

Легким толчком он приподнимает меня за попку и… сам сползает немного ниже, одновременно заставляя придвинуться.

Неужели это то, о чем я подумала?!

Меня мгновенно бросает в пекло его взгляда. Пронимает смущением, от того, что между ног настолько мокро и становится только хуже, когда я понимаю, что сейчас лицо Глеба как раз напротив моей промежности.

— Какая ты розовенькая… — дотрагивается носом, проводит по бедру. — Охуительно пахнешь.

Его губы перебиваются все выше и выше.

Потом он крепко обхватывает меня под ягодицы и просто сажает себе на лицо.

— Глеб! — трясусь от понимания, что это, блин, реально!

— Я же обещал тебя вылизать. Неужели ты подумала, будто я не исполню своего обещания?

Тепло его дыхания ласково щекочет сокровенные местечки.

— Держись за спинку кровати, — последний совет.

Потом он начинает лизать.

Боже! Только от одного этого слова меня начинает скручивать вожделением.

Кончик его языка неспешно рисует спирали. Сначала широкую, потом все уже и уже, когда наконец, не смыкается точкой на самой мякоти, двигаясь по небольшому кругу.

Затем широкой, влажной дорожкой поднимается выше, к клитору, толкая его самым кончиком.

— Бекетов!

Пытаюсь сдержаться, чтобы не орать и не подмахивать бедрами навстречу его рту и языку.

— Не стесняйся, — выдыхает алчно. — Я этого сам хочу.

Глаза закатываются от удовольствия.

Пляска языка на клиторе становится острее и ритмичнее. Безжалостнее. В какой-то миг, разгорячив меня до предела, Бекетов прикусывает его совсем немного, лижет языком и толкает меня в пропасть оргазма.

Я выгибаюсь в спине. Пальцы побелели, так сильно я вцепилась в спинку кровати! Трясусь, кончая, а Глеб снова начиная слизывать влагу, посасывая, толкаясь языком.

В глазах снова темнеет от удовольствия.

Растекаюсь горячей патокой.

Меня заводит все, что происходит…

Я выкрикиваю его имя вслух, не в силах сдержаться.

Бекетов усмехается, я чувствую это кожей, и начинает ритмично толкаться языком, трахая жестко и быстро.

Безжалостно хорошо…

Я даже хочу уйти в сторону от того, как это невозможно остро. Просто боюсь, что сердце лопнет.

Но он сжимает мои ягодицы очень сильно и ускоряется.

Глубоко и быстро вонзает в меня язык, слизывает, дразнит и снова трахает.

Внутреннюю сторону бедра натирает его щетиной. Завтра будут следы. Пусть будут. Они напомнят мне, как Бекетов лизал меня.

Черт…

Я не могу сдержаться, сама двигаюсь к нему навстречу, наталкиваясь на жадный рот. Пошлые, чмокающие звуки лишь подстегивают.

Не выдерживаю… Почувствовав очередное прикосновение языка, просто разлетаюсь на атомы, замираю на пике, выгнувшись в спине.

— Теперь снова на мой член, — говорит хрипло. — Я хочу в тебя.

Он просто ненормальный. Машина какая-то!

Я сползаю на трясущихся ногах, благо, помогают его сильные руки. Он не позволяет мне отдохнуть.

— Садись на мой член.

Словно уносит вверх вихрем и потом так же резко насаживает, крепко вцепившись в ягодицы.

Бекетов помогает скользить мне.

— Я так долго не смогу, — почти плачу.

Тело еще не отошло от первых волн оргазма, но их перекрывает новым жаром удовольствия.

— Долго и не надо… Я тоже на взводе. Ты оказалась вкуснее, чем я мечтал! — признается.

Вместе мы совершаем несколько махов, скольжений, обоюдно стремимся навстречу и, слившись, дрожим. Я чувствую, как Бекетов кончает, и сама громко стону от оргазма, обволакиваю его теплом, крепко сжав в тисках внутренних мышц.

Потом замираем в объятиях друг друга, восстанавливая дыхание.

— И еще одно, Марианна…

Глеб притягивает меня к себе, заставляет посмотреть в глаза.

— Ситуация в прошлом, о которой тебе рассказывал Адвокат, имела место быть в моей жизни. Но он и понятия не имел, что это значило для меня. Я лишь решил не мешать личное и работу, потому что из этого не вышло ничего хорошего. Однако с тобой это не сработало. С тобой не срабатывает ничего, кроме моего желания быть рядом. У меня и мысли не было считать тебя заменой прошлым неудачам. Просто я учел ошибки и больше не хотел их повторять. Тем более, в отношении тебя.

— Бекетов, — шепчу.

— Что?

— Это самая длинная речь, что я от тебя слышала.

— Она искренняя.

— Ммм… Не хватает самого главного. Того самого слова. Скажи его еще разочек…

— Слоненок?

— Ну нет же! — бью его ладошкой по мокрой груди. — Другое. На «л» начинается. Пять букв.

— Лимон? — начинает нарочно меня дразнить.

— Я не усну, пока не услышу.

Он обнимает меня крепче.

— Я скажу. Но учти, что ты за один день исчерпала весь годовой лимит признаний.

— Скупердяй!

— Транжира.

— Всего разочек, Глебушка!

— Люблю. Спи.

— А лимит точно исчерпан? — рисую сердечки на широкой груди. — Может быть, я запишу твое признание на телефон? Чтобы послушать, когда…

— Спи, кому сказал.

— Завтра еще скажешь?

— Посмотрю на твое поведение.

— Я буду послушной.

— Ну-ну.

— Ради такого точно буду. Обещаю.

Эпилог

Марианна

Свадьбу сыграли через неделю.

Удивительно, но на этот раз торопилась не я, а Глеб. Словно боялся, что я могу передумать и ускользнуть от него. Глупый. Разве это возможно?

Я влюбилась в него почти мгновенно, пропала с первого спонтанного поцелуя и с каждым днем мое сердце вмещает еще одну частичку любви к нему. Еще больше, еще глубже… Казалось, он занял всю меня целиком, но обязательно находит еще.