Мистер Несовершенство - Галина Валентиновна Чередий

Ох уж этот Ронни-красавчик.

Меня всегда удивляла его страстная любовь к эпатажу. Одно время я даже была в какой-то мере солидарна с Томасом в том, что леопардовые лосины и люминесцентно-розовые волосы противоречат понятию серьезного бизнесмена и одного из самых успешных продюсеров Голливуда.

Но в этом был весь Ронни.

Сегодня он блистал. В самом прямом смысле этого слова.

Очевидно, кто-то из стилистов все же смог убедить его сменить розовый цвет на нечто более солидное и спокойное.

Поэтому перед парнями он предстал в ярко-бирюзовом костюме-тройке, серебряных высоких ботинках на громадной платформе, бритый налысо, но с выкрашенной хной бородой, заплетенной в кучу мелких косичек, сплошь усыпанных сверкающими бусинами.

Солидно. Ничего не скажешь. Кхм.

— Ахуеть типок, — выразил общее мнение Мангуст.

— Ронни, солнце мое, я рада тебя видеть, — пытаясь заглушить слова мужа, я широко улыбнулась нашему спасителю и протянула ему руку.

Как будто не заметив стоявшего рядом и изо всех сил пытавшегося не рявкнуть Рика, Ронни сгреб меня в охапку и закружил по холлу, продолжая вопить:

— Богиня! Гурия! Прекрасноликая дева, освещающая мой путь светом утренней зари! Я погибал без тебя! Я медленно умирал без всякой надежды на воскресение! О, жестокая Кали! Как могла ты так надолго бросить смиренного раба твоей дивной красоты! Лепестки роз, что я хранил для твоей дорожки в мир высокого кино, увяли, истлели, превратив мой дом в храм оплаканной любви и разбитого сердца…

— Ща как херакну разок — живо отпустит, — сквозь гул голосов услышала я обещание мужа и умудрилась выскользнуть из хватки продюсера в надежде остановить катастрофу.

— Ронни, позволь мне представить тебе нашу команду. Это и есть те удивительно талантливые парни, которые создают монстров и чудовищ вот этими самыми руками. Ты только взгляни на них, — я усиленно пыталась переключить внимание на ребят, мелкими шажками отступая поближе к мужу.

Ноа и Фино, так их, кажется, звали, ошеломленно переглянулись с Дизелем, которого я впервые увидела после ужасного происшествия. Парни не подпирали его прямо, но очень явно держались к раненому брату поближе. У меня был порыв выразить ему хоть как-то свое сочувствие, от которого болезненно заныло в груди, но Рик остановил меня, дав понять, что пока это не будет воспринято благосклонно.

— Боже, боже! Какие типажи! — продолжил хаотичное броуновское движение с ураганным выражением восторга Ронни. — Какие лица, руки, глаза. А эти плечи! Я умираю от зависти и уже почти влюблен! Ну-ка, ну-ка, хочу познакомиться с вами со всеми поближе, намного ближе.

— Блядь! Ты куда нас привела, зараза рыжая? — развернулся с угрожающей физиономией к подруге Саваж, которая, к слову, и бровью на это не повела, невозмутимо пережидая первую волну общих эмоций.

— О! Какая экспрессия! Какой чудный слог! А лицо! Посмотрите на этот взгляд! На этот гневно кривящийся рот! В него же хочется впиться поцелуем! — Ронни продолжал извергаться восторгами, нисколько не обращая внимания на перекашивающиеся лица парней.

— Да! Да! Это именно то, что мне надо! Кое-что придется запикать, конечно, в эфир могут не пропустить, однако я попробую и здесь что-нибудь сделать! Но, Мари! Алеена! Вы были правы! Их захотят! Причем все! Их захотят спонсоры, их захотят мои операторы, мои стилисты и гримеры, но самое главное, что их захотят зрители!

— Уверены? — перекрывая недоуменные и гневные фырканья остальных братьев и словесный поток Ронни, громко спросил Дизель, вскидывая голову и поворачиваясь к тому травмированной стороной лица, скрытой повязкой.

Наш положительно заряженный неугомонный живчик торопливо подошел к парню, едва не ткнувшись носом в бинты, и бесцеремонно обхватил подбородок Дизеля, поворачивая той стороной, где были лишь ужасные сине-желтые кровоподтеки.

— До старта шоу месяц, и вот эта красота, к сожалению, сойдет, конечно, — пробубнил Ронни. — Но хоть шрам-то, надеюсь, останется? Такой брутальный красавчик со шрамом… м-м-м-мм… да на твоем мрачно-трагическом образе у публики мозги свернет.

— Ронни! — вырвалось у нас с Мари синхронно. — Это уже чересчур!

Но Дизель, как ни странно, криво усмехнулся и подмигнул нам.

— Не парьтесь, дамы! Если из-за шрама меня не только не бортанут из этой вот вашей фигни, но и давать станут в два раза чаще, то я и вторую щеку себе отрихтую.

— Если тебе станут давать и в полраза чаще, то у тебя хуй через неделю под корень сотрется! — язвительно заметил Саваж, вызвав этим новый всплеск восторгов Ронни.

— Ну идемте же, идемте скорее подписывать документы, мои дорогие будущие влажные мечты девяноста процентов населения, имеющего в доме телевизор, — поторопил всех Ронни, широким жестом сгребая парней и подпихивая их, как учительница детишек, к входу в переговорную комнату.

— Кстати, мальчики, среди вас есть любители мальчиков? Я тут придумал несколько пикантных сцено… — от резкого слаженного поворота девяти чертовски привлекательных, но моментально приобретших угрожающие позы тел Ронни аж споткнулся. — Да ладно, ладно, я же просто спросил. Уже и спросить нельзя? Вы чего такие буки? Ну а вдруг бы мне повезло? Может, кто-то хотя бы согласен притвориться? Ой, да ладно вам, — замахал он короткими лапками на шагнувших снова в его сторону парней. — Тогда еще один вопросик. Надеюсь, никаких разногласий не возникнет по пункту с отсутствием у вас на время шоу постоянных официально заявленных отношений? — Несмотря на весь легкомысленный тон, Ронни был дельцом до мозга костей, и я внутренне сжалась, готовясь к сбросу бомбы.

— Ваще никаких, — заносчиво фыркнул Саваж. — Где тут надо подписываться?

Почти все парни торопливо расселись за причудливой формы стеклянным столом нашего продюсера, открывая свои варианты контракта на нужных страницах, и только мы с Риком застряли у входа.

— Если совсем уж никак… — тихо начала я, собираясь ему предложить при необходимости умалчивать о нашем браке, но, по уже привычной нашей семейной традиции, муж прикрыл мне рот ладонью, тут же привлекая въедливый взгляд Ронни.

— Алеена, звезда моя, я должен что-то узнать? — насторожился Ронни.

— Семь, восемь, девять, — сосчитал Мангуст, наблюдая за тем, как братья оставляют свои росчерки под документами. — Ну вот теперь пора.

Он громко прочистил горло, привлекая внимание всех присутствующих, и поднял наши сцепленные руки так, чтобы кольцо на моем пальце стало видно всем.

— Ваш этот стандартный контракт нам с Али не особенно-то подходит, — заявил он. — Миссис и мистер Герреро!

И-и-и понеслось! Орали все, ну разве кроме Дизеля, что принялся хохотать, то и дело утирая выступающие слезы и хватаясь за ребра.

Мари и Саваж буквально дублировали друг друга, вскочив перед нами и начав со всей возможной экспрессией доводить объединивший их порыв «как вы могли-какого