Белая карта - Николай Черкашин

Севастополь встретил нового командующего флотом вице-адмирала Александра Колчака летним зноем, пронзительной синевой безмятежного, совсем невоенного моря и… секретным донесением морской разведки о выходе германского крейсера «Бреслау» из Босфора на обстрел кавказского побережья. Колчак приказал поднять свой флаг на линкоре «Императрица Мария» и немедленно вышел в море на пересечку вероятного курса вражеского рейдера.

Это было сделано по-макаровски!

В четыре часа дня корабли обнаружили друг друга на встречных курсах.

Первый же залп «Императрицы Марии» взметнул водяные столбы в опасной близости от «Бреслау». Не дожидаясь накрытия линкоровских двенадцатидюймовок, крейсер выпустил дымовую завесу, лег на обратный курс и, пользуясь преимуществом хода, на всех парах ринулся к Босфору,

Так состоялось представление флоту нового командующего. По ритуалу же полагался торжественный обход кораблей, стоящих на якоре посреди Северной бухты.

РУКОЮ КОЛЧАКА. «В полночь я поднял свой флаг, Эбергард спустил свой, и я вступил в командование в Черном море… Через несколько минут после этого… было принято радио, которое было расшифровано, о том, что крейсер «Бреслау» вышел из Босфора в море…

Это был единственный выход крейсеров «Гебен» и «Бреслау» в море за все время командования мною в Черном море».

…

Среди множества поздравительных писем пришло одно, которое Колчак перечитал несколько раз и отложил в сторону. Это было послание от баронессы Черкасовой, одной из самых красивых женщин российского императорского флота. Ее муж - командир легкого крейсера «Жемчуг» капитан 2 ранга барон Иван Черкасов вышел с началом войны из Владивостока в южные моря Тихого океана для боевых действий в составе английской эскадры. После поиска немецких пароходов, снабжавших углем германские рейдеры, «Жемчуг» вошел в малайский порт Пенанг и встал на якорь. Команда приступила к щелочению котлов и переборке механизмов, а командир съехал на берег, где его ждала жена, молодая экспансивная особа, следовавшая за мужем из страны в страну. Черкасов посылал ей телеграммы с указанием порта, где они смогут увидеться, и отважная женщина добиралась туда рейсовыми судами. Потом возникла легенда, будто бы германские агенты следили за ней и после очередной депеши мужа вызнали, что «Жемчуг» пойдет в Пенанг. Так это или не так, но только 28 октября 1914 года германский рейдер «Эмден», поставив четвертую - фальшивую - трубу, чтобы быть похожим на английский крейсер, вошел на рассвете в гавань Пенанга, подкрался к «Жемчугу» и с дистанции кинжального удара выпустил из бортового аппарата торпеду, затем вторую. На крейсере сдетонировал носовой патронный погреб, и через считанные минуты он затонул. Погибло восемьдесят два человека, сто пятнадцать было ранено.

Барон Черкасов за беспечность и оставление корабля был разжалован в рядовые и отправлен на турецкий фронт. Учитывая его немалый морской опыт барона в солдатских погонах определили поближе к воде - огромному озеру Ван, где была создана небольшая флотилия. Его жена - баронесса В. Черкасова пыталась всячески смягчить судьбу мужа.

«Глубокоуважаемый Александр Васильевич!

Искренне и сердечно поздравляю Вас с высоким назначением и Монаршей Милостью.

Сегодня, когда прочла это в газете, не могла удержаться не написать Вам письмо и выразить радости по поводу Вашего назначения. Слава Богу справедливость начинает торржествовать и Россия понемногу отделывается от засосавшей ее рутины.

Вот уже вторично призывают Вас «спасать положение». Десять лет тому назад Вас выбрали для работы в Генеральном штабе, тогда очень нуждались в Вашей помощи; что было потом - писать не буду. Вам лучше меня все известно. Позвольте же мне от всей души пожелать Вам счастья и всякого благополучия. Да хранит Вас Бог от двух врагов: от зависти и злобы людской, а с остальными Вы сумеете справиться сами.

Вы знаете, конечно, какое глубокое горе и несчастье постигло нас, то есть моего мужа; ради Бога прошу верить и понять, что не чувство личного благополучия заставило меня написать Вам это письмо, а совершенно искренняя радость за Вас. Я знаю Вас со слов мужа и знаю, что Вы человек, у которого нельзя искать протекции, а можно только справедливости.

Муж мой разжалованный в нижние чины, теперь получил, будучи в бою с курдами, солдатский орден Св. Георгия. Кроме того он сделал две трудные самостоятельные операции, как офицер на озере (оз. Урмия в Персии - Н.Ч.). У него блестящие аттестации, а делу все еще нет хода из боязни Начальника (армейский генерал), что своевременно ли представление его, как посмотрит морское начальство. Всюду рутина.

Извиняюсь, многоуважаемый Александр Васильевич, но я так много перестрадала и измучилась, прошу Вас помогите моему бедному мужу, Вы его знаете. Примите его к себе.

Глубоко Вас уважающая баронесса В. Черкасова.

25 июня (1916)

Ямская ул. дом 34, кв.3

Тел. 192-25»

Барон Черкасов был восстановлен в звании флотского офицера.

…

Дела русского флота на Черном море складывались к приезду Колчака гораздо благоприятнее, чем на Балтике. Тут сказывалось в первую очередь наше численное превосходство в корабельном составе. Но качество… Оно оставалось за германо-турецкими рейдерами «Гебен» и «Бреслау». С начала войны два этих имени звучали для черноморцев столь же неразрывно и столь же угрожающе, как библейские Содом и Гоморра или, ближе к жизни, «гром» и «молния».

Заблаговременно пришедшие в Константинополь для усиления союзного турецкого флота, быстроходные крейсера неожиданно появлялись то перед Севастополем, то близ Одессы, то в виду кавказских берегов, наносили артиллерийские удары, а потом, пользуясь превосходством в скорости, безнаказанно исчезали, укрываясь в щели Босфора под надежным заслоном береговых батарей. И хотя их налеты не наносили особого ;ущерба, все же рейды «Гебена» и «Бреслау» держали в напряжении жителей многих прибрежных городов, угнетающе действовали и на сознание военных моряков. Молва винила в преступном попустительстве прежнего комфлота адмирала Эбергарда, и судьба его в конце концов определилась на волне повсеместных антинемецких настроений.

Рукою БИОГРАФА. «Гораздо существеннее и действеннее с военной точки зрения была боевая деятельность германских подводных лодок, базировавшихся на Константинополь и Евксиноград близ Варны, - писал современник тех далеких событий капитан 1 ранга Н. С. Чириков. - В ту пору подводные лодки представляли собой новое оружие, появившееся на море, и средства борьбы с ними не были еще достаточно усовершенствованы. Однако Черноморский флот начал энергично принимать меры борьбы с этим новым оружием. Еще в конце 1915 и в начале 1916 годов стали применять так называемую конвойную систему охраны судов морского транспорта, конвоируемых канонерскими лодками и миноносцами. Суда охраны были вооружены глубинными бомбами, а их артиллерия - ныряющими снарядами. Подходы к портам русского побережья были ограждены противолодочными сетями. Постепенно начали вооружать пароходы-транспорты мелкой скорострельной артиллерией».