Особые поручения - Даниэль Дакар

— Дамы и господа! Прослушайте обращение Государственного Совета!

Мэри под руку с ван Хоффом вышла на широкий проспект. Впереди, нацепив на лицо выражение «Ну, кто тут последний за „в морду", налетай, подешевело!», шел Джон. Замыкал шествие Мэтт, демонстративно довольный собой и окружающей действительностью. Свободных каров хватало, поэтому все четверо загрузились в первый попавшийся. Севший за руль Джон провел кредиткой по терминалу оплаты, и машина неторопливо двинулась в сторону зоны вылета.

Суматошное движение в кафе напротив было Мэри отмечено, но взволновало ее мало. Почему-то ей казалось, что к вновь охватившему ее чувству опасности эта суета касательства не имеет. Ну, допустим, погонятся. Стрельбу в жилой части сектора вряд ли начнут, а ближе к ангарам можно будет и покуражиться. Не впервой. Чего она точно не собиралась делать, так это отдавать кому-либо принятого под защиту Эрика. И задерживаться на Лордане она не собиралась тоже. Домой, домой. Вот прямо сейчас. Вызов Элис — все в порядке? Что с дозаправкой? Молодцы, начинайте прогреваться, мы скоро будем. Ну-ка, Джонни, давай побыстрее, что-то мне эти ребятишки на хвосте не нравятся.

Зона вылета быстро приближалась. Кар преследователей двигался за ними, уже не скрываясь, вот-вот следовало начать пригибать головы, как вдруг глухой удар потряс заметно сузившийся коридор. За ним еще один, и еще. Где-то завыла сирена, освещение на потолке и стенах мигнуло раз, другой, снова загорелось ровно, но Мэри вдруг рявкнула:

— Пошел! — Кар, повинуясь руке Джона, прибавил ходу так, что не ожидавший этого Эрик больно стукнулся затылком о подголовник, и они влетели в ведущий к арендованному ангару проход за секунду до того, как за их спинами рухнула, отсекая преследователей, тяжелая металлопластовая плита. К удивлению ван Хоффа, красавчик за рулем и не подумал снижать скорость. Поворот… закрытые ворота… остановка… Эрик только начинал подниматься, а Мэри уже выпрыгнула из кара, кинулась к створкам, затолкала ключ-карту в прорезь считывателя и… и ничего не произошло.

— Ясно, — сплюнула она. — Ладно, попробуем по-другому. Все назад!

Мэтт дернул Эрика за рукав и, не тратя даром слов, повалил его на пол за каром. Из-за этого неважного укрытия ван Хофф с удивлением и почти страхом наблюдал, как «мисс Робинсон» открыла сумочку, вытряхнула ее содержимое и засунула, нимало не церемонясь, мешочек с кристаллом за кружевную кайму чулка, быстро говоря что-то на кельтике. В руках ее появился — Эрик ухмыльнулся было, но тут же посерьезнел — тюбик интимной смазки, содержимое которого она начала быстро выдавливать на то место, где сходились створки ведущих в ангар дверей. Вынутая из прически тонкая заколка с крохотным бриллиантом на конце воткнулась в центр затейливого узора. Мэри окинула взглядом получившуюся композицию, кивнула и одним прыжком переместилась за кар.

— Берегите голову, Эрик, — бросила она. Ван Хофф послушно уткнулся носом в пол, успев заметить, как сильные пальцы нажимают на дозатор флакончика духов, и тут на него рухнул расколовшийся потолок. Оглохший, полуослепший, он все еще пытался сообразить, на месте ли у него конечности и где то, что сию минуту расплющило его, как лягушку, а близнецы уже подхватили его, поставили на ноги и поволокли по направлению к неровной оплавившейся дыре. Трап… захлопнувшийся за спиной люк…

— Все в броню, живо! Джон, помоги Эрику!

— Аманда, что вы делаете? Вы собираетесь стартовать прямо так? А как же люди?!

— Какие люди, Эрик? — Мэри уже сорвала с головы парик, и прямо в коридоре избавлялась от платья, туфель и белья. В другое время ван Хофф наслаждался бы зрелищем, но момент был явно неподходящий. — Ох уж эти мне штатские! Вы что же, не услышали взрыва? Не почувствовали ветра в спину? — она говорила несколько невнятно, потому что мешочек перекочевал из-за каймы чулка в зубы. — Знаете, что это означает на космической станции? Взрывная декомпрессия, сектор разваливается на куски, и дай нам бог успеть смыться! Нету там людей, вам ясно? Нету! Или не будет в самое ближайшее время! Брысь с глаз моих, не мешайте мне спасать вашу задницу!

Несколько минут спустя Мэри уже лежала в ложементе первого пилота. Остальные также заняли места по боевому расписанию. Последним в рубку вбежал Джон, буркнувший, что запихал «этого хлюпика» в броню, ввел снотворное и наглухо пристегнул его к койке.

Как и следовало ожидать, выпускные ворота не подчинялись приказу открыться. Похоже, вся автоматика сектора отрубилась, и последнее, на что ее хватило — изолировать зону вылета от жилых отсеков. Мэри опустила на лицо забрало шлема, скучающим голосом произнесла в пространство, ни к кому специально не обращаясь:

— А вот что любопытно, удастся мне хоть когда-нибудь отрастить волосы? — и коротко скомандовала: — Залп!

Сгустки плазмы, поддержанные тяжелыми лучевыми пушками, ударили во внешние ворота ангара. Температура за бортом быстро повышалась.

— Посмотрим, выдержит ли броня, — не меняя интонации, бросила Мэри. — Делайте ваши ставки, господа. Я, к примеру, почти уверена, что Келли не мог подсунуть мне какое-нибудь дерьмо. Вопрос только в том, не подсунули ли дерьмо ему?

Слева скептически хмыкнул Рори. Внешние датчики показывали, как на сомкнутых створках проявляется пятно, переливающееся всеми цветами побежалости. Вот оно стало светлее… еще светлее… побелело… ну же! Словно кто-то толкнул Мэри под руку, и она дала полную тягу на маневровые двигатели точно в тот момент, когда, распадаясь на мгновенно застывающие комья, часть ворот вылетела в окружающее сектор А-5 пространство. Что-то пробарабанило по обшивке, коротко выругался Мэтт, но это уже было неважно — «Джокер» вырвался на свободу, оставляя за кормой разрушающуюся станцию.

— А вот это — плохо, — так же равнодушно резюмировала Мэри, когда на внешних датчиках появились десятки, да что там — сотни объектов, идентифицированных системой как представляющие угрозу. — Даже не плохо. Это — полный и окончательный zvezdets. Коктейли!

— Проходите, Ираклий Давидович, — негромко сказал Константин. — Присаживайтесь, в ногах правды нет. Я вас самым внимательным образом слушаю.

Только давайте сразу договоримся: об отставке вы упоминать не будете. Не приму.

Цинцадзе помедлил в центре кабинета, потом все-таки подошел к столу и тяжело опустился в кресло. Великий князь впервые не заметил даже, а осознал, что глава Службы безопасности уже, мягко говоря, далеко немолод.

— О чем же прикажете упоминать? — голос Цинцадзе был таким же потухшим, как его глаза.

— Есть хоть какие-то предположения, зачем Уваров это сделал?

— Нет, ваше высочество. Потому что это не Уваров.

— Не Уваров? Кто же? — Константин смотрел на своего собеседника хмуро, но спокойно.

— С точки зрения ДНК-граммы — Уваров, вот только… Это клон, Константин Георгиевич. Молодой, семь лет с хвостиком. Имплантированный искусственным тарисситом. Работа очень похожа на ту, которую мы имеем в случае пилотов, подобранных графиней Сазоновой в системе Таро.

Регент поднялся на ноги, жестом остановил начавшего было вставать Цинцадзе и заходил по кабинету.

— Любопытно. Очень любопытно. Вы представляете себе масштабы операции? Масштабы и сроки? Если клону семь лет… и те, кто за всем этим стоит, не могли ведь знать заранее, кого именно им представится случай подменить…

Ираклий Давидович почти против воли улыбнулся. Прекрасный анализ ситуации. Краткий, емкий… хорошая голова у наследника.

— Я тоже подумал об этом, ваше высочество.

— Хм… В связи с этим возникает весьма неприятный вопрос, — Константин остановился, побарабанил пальцами по столешнице и наконец собрался с духом: — А сама-то Мария Александровна что собой представляет?

Цинцадзе сухо усмехнулся. Направляясь на доклад регенту, он поспорил сам с собой — всплывет эта проблема или нет? И теперь со смешанным чувством удовольствия и раздражения был вынужден признать, что проспорил.

— Не клон ли она? — Константин кивнул. — Крайне маловероятно. Разве что клон был изготовлен одновременно с появлением на свет дочери Александра Сазонова. Телу графини тридцать три стандартных года, тарисситовая имплантация произведена двадцать восемь лет назад… ее ведь проверяли, проверяли и снова проверяли. И ее экипаж проверяли тоже. Конечно, я сентиментальный старый дурень, но есть рамки, за которые я по определению выйти не могу. Можно было бы предположить, что она, будучи той, за кого себя выдает, работает на наших неизвестных противников, но…

— …но кто мешал ей убить нас обоих тогда, в Белом павильоне? — закончил великий князь.

— И это в том числе. В общем, как говаривал один древний режиссер, «не верю!». Хотя есть и настораживающий фактор.