Время в моей власти - Геннадий Иванович Атаманов

с корреспондентом главной советской газеты. Запросто можно поверить в сигнал от пирамиды Хеопса… Кое-как двинулись дальше по улицам ночного Портленда.

Таковы газеты – корреспонденты в наших столицах, после нескольких революций, устроенных одними и теми же силами…

Значительная примета "перестройки". В самом начале, в последние советские годы, перед читателями газет – журналов предстали творения авангардистов – абстракционистов. С писателями, музыкантами, поэтами тоже началась шумиха, но потише (впрочем, это из другой оперы). Авангардисты – абстракционисты – андеграундщики поперли в глаза. Да с большущими статьищами! Особенно старался цветастый журнал "Огонек", попавший в руки лютых, махровых "демократов".

Хотя ведь понимают "демократы": андеграундщики, авангардисты, абстракционисты, представители "современного искусства" – ну абсолютно же никому не нужны. Интересны только друг другу, только своей группе товарищей.

Реакция человека, попадись ему на глаза "авангардные творения", известна:

– Чепуха, мазня.

А в галерее с классическим искусством человек рассматривает всё, от и до. И ставит высшую оценку:

– Красиво!

Наркотики. Это пришло с так называемой перестройкой – и я прекрасно помню этот момент. Именно момент! В те дни, когда еще никто ни сном-духом ни о каких наркотиках, все средства так называемой массовой информации в один момент, как по сигналу (или все-таки по сигналу?) подняли такой крик, визг, вой, хай о наркотиках! Несколько лет визжали. Разумеется, о вреде наркотиков.

Так все были проинформированы. Разумеется, о вреде наркотиков.

И пошло-поехало…

Сейчас, когда наркомания действительно страшная, как-то поутихли…

Характеризуя разные явления нашей жизни, "демократические" СМИ одно время очень любили поминать Шарикова. Чуть что:

– Шариков! Шариковы ! Всё поделить! Шариковщина!

как-то совсем – ну абсолютно! – им не приходит в голову, что Шарикова сделал Шариковым вовсе не профессор Преображенский, а Швондер, Швондер, Швондер! Шариков – это самая вульгарная форма Швондера, а сам Швондер всеобъемлющ, это и шариковщина – и швондеровщина.

Так-то, граждане шарико-швондеры, прежде всего с телевидения…

Ну, а "реформаторы" первой волны – это же поголовно Швондеры! В те времена и визг про шариковщину стоял – с утра до вечера. Что характерно…

Люди как люди… квартирный вопрос только испортил их…

Знаменитые слова Михаила Булгакова. Намучился он с этим "вопросом". Между прочим, есть у него изречение прямо для "Книги мудрых мыслей": жилище есть основа жизни человеческой.

Когда я, скромный-грешный, вспоминаю свою жизнь в коммунальной квартире, то начинаю с 8-этажных матов, продолжаю 12-ти и заканчиваю 16-этажными… Других слов нет.

Однако, какие примеры можно припомнить для моего "дайджеста"? Вспоминается давний телерепортаж с какой-то железнодорожной станции. Люди – работающие, наверное, железнодорожники, несколько семей, многие годы живут в вагонах. Из года в год им что-то обещают, но вот уже и дети выросли, в армии служат, в институтах учатся… Вагоны поржавели, к рельсам прикипели.

Что с этими людьми стало – через годы? Скорее всего, поселили в другие вагоны…

Вспоминается и другой репортаж, с Волги, из дома, где когда-то снимали фильм "Очи черные" Никиты Михалкова. Очаровательный дореволюционный особнячок обветшал вконец, просто разваливается, но в нем живут несколько семей. Печь, где когда-то пекли пирожки для Марчелло Мастроянни, не топится. Температура на градуснике – ноль. Бабуля прижимает к себе большого кота: "Вот моя грелка!"…

В администрации, куда пришли телевизионщики, дом числится благополучным: в программу расселения ветхого жилья не вошел, печи, по сведениям, топятся, и вообще – там вполне можно жить. Однако у жильцов документ: дом признан аварийным еще 7 лет назад. Был на государственной охране – теперь с охраны снят…

И таких примеров по стране – десятки, сотни, тысячи в каждом поселке, городе, городке.

Наисквернейшее положение – в Санкт-Петербурге. Бесподобный, бесподобный сюжет показан по одному из центральных каналов: из Петербурга – на всю страну. Значит, так: телекамера движется по Невскому проспекту, заворачивает в арку, поднимается по лестнице. Звонок в дверь – открывает старушка в затрапезном халате.

Показывает кухню: огромное, черно-серое помещение, со множеством газовых плит. Народу шастает туда-сюда – как на Невском проспекте, только с кастрюлями, чайниками, ложками-поварешками.

Начинается экскурсия по квартире.

– Когда кто-нибудь заскакивает в душ, мы в кухне на краны цепляем красные тряпки, чтоб никто не включал, чтоб человек под душем не ошпарился, – рассказывает одна из жительниц квартиры.

– Да у нас народ хороший, понимающий, – поддакивает старушка.

Камера подходит к туалету, где все время очередь…

Естественно: в этой коммуналке … 17 комнат!

– Да у нас-то люди терпеливые, смирные, – продолжает комментировать старушка. – А вот у моей подруги – ой-ё-ёй… Народ страшно скандальный, такие драки, та-а-кие драки бывают… Все морды друг другу поразбивают!

Немудрено…

Экскурсия по квартире продолжалась, и тут выяснилось, что всё обстоит точно как в песне Высоцкого:

Система коридорная,

На тридцать восемь комнаток -

Всего одна уборная.

Три ступеньки – переход, и … начинается вторая квартира, под другим номером! А по сути – всё едино. Целый этаж на Невском!

Как понимаете, дальше не экскурсия – поэма!

А знаете, для чего была эта экскурсия затеяна? Телевизионщики хотели уесть питерского губернатора Яковлева: не демократ! Проблемы народа не решает – не демократ! Вон что в городе творится – о людях не заботятся… Не демократ!..

В Ленинграде-городе, Петербурге, культурной столице, жилищная проблема еще и настолько тесно переплетена с разными человеческими страстями-горестями…

Как-то показали репортаж из Петропавловской крепости. Были там какие-то квартиры… За тридцать лет жизни в Ленинграде-Петербурге я насмотрелся, наслушался столько всяких историй с этими проклятыми квадратными метрами, дециметрами и даже сантиметрами!.. (Квартирный вопрос – это все-таки как-то шикарно звучит!).

Но петропавловская история довела до столбняка… В общем, так: комната, в которой не один десяток лет живут бывшие муж и жена – чужие друг другу люди. В комнате, в качестве перегородки – шкаф…

Казалось бы, чего стоило кому-нибудь куда-нибудь уехать? Логичный вопрос! Для не-питерского жителя. Но: "петербургские обстоятельства" (Н.Лесков), петербургская психология…

Уверен : в Африке, в Азии, в Того, на Занзибаре, в фавелах Рио-де-Жанейро, в любой стране – человек ушел бы, уехал!

А у нас… Люди как люди, квартирный вопрос только испортил их. Поскольку нет основы жизни человеческой.

Большевики в Советском Союзе на всё устроили нормативы – в том числе на жилье, на квадратные метры. Где самые малые нормативы? В России, разумеется, где самые большие просторы и возможности. Где самые большие нормативы? В Прибалтике,