12-я книга. Храм Великой Матери Льдов - Алекс Карр

В самом центре поляны Жано установил большой овальный стол, высеченный из цельной глыбы зелёного нефрита, за которым могла сесть на широкую дерновую скамью не только вся его семья, но и ещё дюжины четыре, а то и все пять, их друзей. Стол этот был не простой, а с секретом. В самый разгар полуденной жары над ним поднимался на двух высоких телескопических колоннах полупрозрачный, желтовато-зелёный тент и включались установки искусственного микроклимата. Помимо них в гранитной прямоугольной тумбе были спрятаны энергетический конвертер, утилизатор, бар с напитками и кулинарный комбайн, но Коррели им почти не пользовались. Им вполне хватало продолговатого электрического очага в центре стола с несколькими настоящими моряцкими бронзовыми, посеребренными изнутри, котлами и жаровнями. В одном котле Жано намеревался сварить черепаховый суп, в другом уху по особому рецепту старого Лара, а на второе испечь на углях по парочке крупных морских раков.

Он ещё только начал священнодействовать подле своей старинной бронзовой утвари, надраенной до блеска, а три нагие красавицы, загоравшие на шелковистой траве, уже не могли противиться ароматам, исходящим от котлов и потому перебрались на дерновую скамью. Видя их нетерпение, Жано удвоил свои усилия, но, как опытный кок, хорошо знающий толк в морской кухне, отнюдь не ускорил процесса приготовление изысканных блюд. Просто он принялся готовить весьма существенное дополнение к обеду, – салат из фиолетовых бутонов древовидного граана, обладавших пряным вкусом, зеленовато-желтых листочков криза и синих ароматных водорослей-робар, – обладающий ярко выраженными свойствами очень сильного афродизиака для женщин.

Глядя на то, как он ловко, ни к чему не прикасаясь руками, управляется с мясистыми, пупырчатыми, синими лентами, снимая с них плотную, горькую кожуру и отжимая в миску красноватый сок, отчего они приобретали нежный, кремово-розовый цвет, мелко крошит цветочные бутоны и тщательно выдергивает все жесткие волокна из узких листочков, прозванных в народе женской травой, Рита не выдержала и насмешливым голосом поинтересовалась у своего любовника:

– Жано, ну, и что ты мне прикажешь делать после того, как я слопаю целую миску твоего салата любви? К кому мне бежать после этого? Ты, как я погляжу, знаешь толк в его приготовлении и меня уже сейчас начинает охватывать желание.

Бросив страстный взгляд на свою любовницу, облокотившуюся одной рукой на стол, а второй перекатывающей на полированном нефрите розовато-золотистые, крупные жемчужины, он весело отозвался:

– Рита, любовь моя, зачем тебе искать кого-то, когда здесь есть я? – На зелёную столешницу перед женщинами со стуком упали увесистые золотые самородки, которые в мгновение ока превратились в массивные серьги и перстень, изготовленные в виде изящно выгнутых морских дракончиков, держащих в своих широко раскрытых пастях жемчужины и добавил, широко улыбаясь – Разве не будет проще отдохнуть после обеда в тени, а потом заняться любовью прямо здесь, на траве?

Верховная жрица весело рассмеялась и воскликнула:

– Жано, ты самый хитрый плут на свете и самый коварный соблазнитель из всех тех, кто когда-либо подкатывал ко мне! Твое предложение звучит весьма заманчиво, только я не представляю себе того, как ты будешь заниматься любовью с нами троими.

Вместо него ей ответила Луиза:

– Не волнуйся, Марго, тебе придется иметь дело не с одним, а сразу с тремя страстными любовниками. Уж мы-то с Низой не упустим шанса доставить тебе удовольствие.

Прежде, чем начать сервировать стол к обеду, Жано изготовил из больших, плотных листьев портняжной пальмы, гладких с одной стороны и шелковистых с другой, красивые наряды для своих любовниц, подпоясал их цветущими, мелколистными лианами с розовыми, белыми и красными цветами и надел им на головы роскошные венки из орхидей. Сам он облачился в точно такой же наряд доисторического островитянина и выставил на стол посуду, изготовленную из золота и морских раковин. Так он поступал тогда, когда его женам надоедали любовные игры в их спальной комнате и они выбирались на природу. Любуясь своим перстнем, Низа сказала:

– А я-то всё гадала, когда ты, наконец, окончишь выращивать эти жемчужины. Ещё года полтора, два и они превратились бы в шарики для игры в пинг-понг.

Хотя Жано и хотелось подколоть свою супругу, сказав ей, что та давно уже должна была догадаться о его сокровенном желании и уговорить леди Риту присоединиться к ним, он благоразумно промолчал. Это Луизе он мог смело высказывать все свои обиды, а с Низой такие номера никогда не проходили. Она терпеть не могла никакой критики в свой адрес, за что, в свою очередь, постоянно получала нагоняи от младшей жены их дружного семейного треугольника.

Эта миниатюрная красавица, которая была примерно одного роста с Рунитой, давней подругой Низы, была, по сути дела, мудрой, доброй и заботливой матерью-хранительницей не только в их семейных покоях, но и во всём хольде и именно к ней бежал и стар, и млад, когда кому-то нужно было пожаловаться на баб и найти защиту от всяческих упреков. Не уступала она пальму первенства и в постели, делая их любовь яркой, утонченной и многогранной, но уже не в силу глубины своего ума, а потому, что всегда была переполнена энергией и страстью. Буквально каждую их ночь она стремилась превратить в сказку и ей это всегда удавалось.

Поэтому Низа, которая уже томилась в предвкушении любви, ела быстро и сосредоточенно. К кулинарным талантам своего мужа она уже успела привыкнуть, а вот от того, что сегодня ей предстояло испытать, она, явно, ждала чего-то совершенно необычного. Быстро покончив с обедом, она подсела поближе к Рите и принялась ласками поторапливать свою подругу, благодаря которой в их дом пришла Луиза. Однако, верховная жрица, искушенная в любовных утехах, ела не спеша, наслаждаясь теми блюдами, которые приготовил для неё Жано Коррель, её первый паломник. Тот, в свою очередь, как это и полагалось древнему островитянину, добытчику семьи и повелителю, глядя на Низу с притворной сердитостью хмурился и всё подкладывал Рите самые лакомые кусочки.

Наконец, с обедом было покончено и на поляне вырос лёгкий, просторный шатер из голубого шелка и цветущих лиан, внутри которого стояло большое овальное ложе, накрытое синим, с фиолетовыми разводами, прохладным меховым покрывалом. Жано тоже не терпелось приступить к любовным играм и потому он решил сократить отдых после плотного обеда с помощью биоэратотрона, обладавшего способностью в считанные минуты превращать человека, пресыщенного изысканными деликатесами, в голодного любовника или любовницу. Прижимая к себе всех троих любимых женщин, он со стоном вымолвил, глядя на белое тело леди Риты: