Большой погром - Василий Сахаров

— Ты прав, — согласился я с ним. — Но мы все же умоем крестоносцев кровью и многое во время войны может произойти.

— Например? — Доброга вопросительно кивнул.

— Есть убийцы, которые могут убить императора Фридриха. Есть крепости, в которых можно биться с католиками годами. Есть степняки, которых можно послать в Европу…

Он меня прервал:

— Вот про степняков мы с тобой и хотели поговорить. Помнишь, ты рассказывал про Великого Потрясателя Вселенной?

— Чингисхана?

— Да.

— И что?

— Ты сможешь стать таким вождем, как этот самый Чингисхан?

«Интересно, — промелькнула у меня мысль. — Недавно прикидывал, смогу ли я стать степным каганом, а теперь об этом говорит Доброга. Видимо, сходятся наши мысли».

— Могу, — ответил я. — Но на это нужно время.

— Сколько?

— У Темучина, который стал Чингисханом, на это ушли десятилетия.

— Но ты ведь умнее чем он, опытней и у тебя будет наша поддержка.

— То есть ты хочешь, чтобы я оставил Зеландию, а сам занялся Диким полем, объединил половцев и прошелся по Европе?

— Пока я хочу, Вадим, чтобы ты всерьез подумал над этим. Мы — центр силы. Но против нас десятки таких центров. Удары посыплются со всех сторон и необходимо сделать так, чтобы католикам стало не до нас. Я уже сказал — продержимся пять лет, не больше. А затем придется бежать на север, в Винланд или еще куда. Однако это снова будет отсрочкой. Рано или поздно нас настигнут и добьют.

— Хорошо, Доброга, я подумаю над твоими словами.

— Когда ждать ответ?

— Дай мне три дня.

Глава 15

Лето 6659 С. М.З. Х.

Три дня на принятие решения, которое изменит мою жизнь, а возможно, что судьбу всего мира и кардинально повернет исторические процессы в иное русло, срок небольшой. Я должен был крепко подумать и посоветоваться с людьми, которым доверял. Поэтому, покинув Аркону, я вернулся в Рарог, заперся в своих покоях, сел возле окна с видом на море и постарался успокоиться. А потом, отрешившись от всех мелочных забот, сконцентрировался на решении основной задачи и стал сам с собой вести мысленный диалог.

«Что мы имеем?»

«Сейчас конец лета. До начала Крестового похода осталось максимум девять месяцев. На стороне противника вся католическая Европа и Константинополь. На стороне ослабленных венедов пруссы, шведы и русичи, часть финнов и норгов. При этом не факт, что Русь заступится за нас. Наверняка, ромеи отвлекут царя или поставят его в такое положение, что он даже поляков трогать не осмелится, ибо выгода пересилит договоренности. Так что, как ни крути, Доброга и Рагдай правы — нам конец».

«Движемся дальше. Возможно ли собрать половцев, подчинить их и пройтись по Европе, выжигая вражеские города? Пусть это не будет полноценным вторжением, а всего лишь долговременным рейдом двух — трех туменов. Есть перспектива или нет?»

«Об этом разговор уже был. Организовать это реально и можно вспомнить походы аваров, булгар хана Аспаруха или угров. Но сроки нереальные. За девять месяцев стронуть сотни тысяч людей не получится. Ведь недостаточно просто отправить конницу в бой. Помимо этого придется обезопасить тылы и обеспечить кочевья, которые останутся без кормильцев».

«А сколько времени на это понадобится?»

«Минимум, два года. Хотя, скорее всего, больше, три или четыре».

«Плохо. Не успеваем. Можно опоздать».

«Мы и так уже опоздали. Придется нагонять. Тычемся, словно слепые котята в поисках верного решения, теряем время и растрачиваем ресурсы, а враги все ближе и ближе».

«Ладно, хватит ныть. Давай рассуждать здраво и по существу».

«Давай».

«Если уходить в степь, кто займется делами Рарога и Зеландии?»

«С Рарогом все просто. Довмонтов тянет гражданское управление, а войско передам Поято Ратмировичу. С Зеландией сложнее. Вождям постоянно нужно напоминать, кто в доме хозяин, пусть даже выборный, и здесь два варианта. Первый — отказаться от княжеского плаща и передать номинальную власть над островом другому человеку. Второй — оставить все, как есть, иногда появляться, тем более что есть выход на тропы Трояна, и поставить над вождями своего сотника. Наверное, Поято справится».

«Второй вариант лучше».

«Согласен. Пусть все остается, как есть. В конце концов, вожди привыкли, что я часто отсутствую, и бунтовать не станут. За моей спиной жрецы и великий князь. Попробуй бучу поднять и живо голову оторвут».

«Теперь степь. Что нужно сделать в первую очередь, и какими методами придется действовать?»

«Прежде всего, необходимо отправить в степь пару сотен воинов, на которых можно полностью положиться, и нанять черных клобуков. Одновременно с этим придется усилить варогов в Киеве и перебросить в столицу Руси убийц Валентина Кедрина. Если Изяслав начнет ставить палки в колеса, нужно его убрать. Пойдем по проторенному пути. Царь умирает, а рядом с его трупом лежит византийский кинжал или другая улика, которая укажет на ромеев. После чего наследник царя, с которым я хорошо знаком, должен отомстить за отца. Но это произойдет лишь в том случае, если не будет иного выхода, ибо не хочется убирать Изяслава Мстиславича. А орда, пока на Руси замятня, сходит в Крым, возьмет добычу и мое имя должно получить известность. Вадима Сокола в Диком поле уже знают. Однако этого мало и когда в орду начнут вливаться небольшие группы бродяг, которые захотят получить защиту и долю в добыче, придется развязать войну. Только так можно быстро увеличить свою армию. Через кровь, страх и ужас. Не щадить никого, кто способен выступить против. Ломать хребет всякому, кто нарушит мой закон. Вбирать в степную формацию аилы, коши, курени, рода и племена. Ставить воинов в строй, разделять их, вводить жесткую дисциплину и бросать в бой. Вести орду от победы к победе. Давать слово и нарушать его. Собирать вождей на курултай и вырубать несогласных. Методы старые и действенные. Чести в этом нет. Но историю напишет победитель. Иначе никак. Слишком многое на кону».

«Бачман должен умереть одним из первых».

«Конечно. А его орда станет моей ордой».

«И черных клобуков надо переманить на свою сторону».

«Верно».

«Учти, боги могут спросить за нечестные поступки».

«Они спросят. Обязательно. Однако если враги уничтожат венедов, ассимилируют их и заставят сменить веру, небожители тоже с нас спросят. И этот спрос будет жестче».

«Доброга и Рагдай обязаны помочь. Пусть денег дадут, в храмовой казне серебра и золота еще много».

«Дадут».

«Ты в этом уверен?»

«Они сами помощь обещали. Я их за язык не тянул. Да и нет у жрецов иного выхода. Гривны и монеты от крестоносцев не спасут. Для кого тогда копить? Пора тратить».