Обряд (СИ) - Бояндин Константин Юрьевич "Sagari"

— А потом вы ответите на мои вопросы? Меня слегка достало, что вы их не замечаете.

— Обещаю. — Лиана прижала ладонь к груди. — Там, на Земле, у нас у всех мало времени. Я помогу вам прийти в себя, отвечу на всё, на что можно ответить. Но прямо сейчас постарайтесь вспомнить. Присядьте, — предложила Лиана, и Агата заметила, что прямо за спиной её оказался стул. А напротив него другой. Агата послушно уселась; Лиана присела рядом и взяла Агату за руку. — Необязательно рассказывать. Просто вспомните, шаг за шагом. Простите, что вынуждаю вас снова пережить эту боль.

* * *

Владимир проснулся, и не сразу понял, что в постели не один. На какой-то момент показалось, что всё ещё вчерашний день — или утро — когда они с Агатой долго так нежились, не желая одеваться и приступать к дневным заботам.

— Не думала, что это так приятно… — прошептала Агата и хихикнула. Владимир потянулся ладонью к её щеке — погладить, когда пришло осознание.

Выпрыгнуть из постели не выпрыгнул, но уселся. Агафья тоже уселась, прижимая одеяло к груди.

— Всё ещё меня стесняетесь? — поинтересовался Владимир, начиная чувствовать себя крайне неловко. Агата была права — пока Агафья молчит, их невозможно различить. Особенно в сумраке и без одежды.

— Простите! — смутилась Агафья, но отпустила одеяло. Подняла голову и посмотрела Владимиру в глаза. — Я впервые с мужчиной, — и покраснела.

Память начала возвращаться, и возвращаться стремительно.

— А так и не скажешь, — покачал головой Владимир, и не собираясь быть ироничным. Агафья рассмеялась и махнула ладонью — да ну вас!

— На симуляторах многому учишься, — согласилась она. — Но всегда понимаешь, что это симулятор.

Память Владимира-второго отозвалась немедленно. Действительно, на “другой Земле” есть симуляторы — очень правдоподобно воссоздающие интимную близость. Здешние устройства виртуальной реальности и рядом не стояли. Всё совершенно достоверно, для всех органов чувств, за одним исключением — партнёра всё-таки не существует. Владимир-второй любезно припомнил огромное число технических подробностей, но главное: власти другой Земли рекомендуют всем гражданам, живущим одним — не с одобренным партнёром — использовать симуляторы. Они бесплатны, и действительно полезны для здоровья, пусть даже всё “внутри” иллюзия.

По всему выходит, что Агафье кто-то одобрил их с Владимиром союз. Именно так: союз, слова “семья” или “брак” там не в ходу. Слово “семья” упоминают или говоря о животных, или про отсталые, дикие человеческие племена. А поскольку Агафья и Владимир оба государственные служащие — выходит, их союз одобрил кто-то из их руководства. Можно не ходить к гадалке: откуда-то всплыло имя “Агапит Зервас”. И к нему формально следует обращаться “Ваше преподобие”, а неформально — “мэтр”.

— Я очень рада, что мэтр всё одобрил, — прошептала Агафья. — Я вас расстроила?

— Вы — нет, — отозвался Владимир, припоминая, что лгать не стоит. Все сотрудники, а тем более сотрудницы Инквизиции чуют любую и всякую ложь. И именно за ложь гражданам другой Земли положено самое тяжёлое наказание… — Просто всё это немного внезапно.

Агафья покивала.

— Главное — секретность, — пояснила она. И Владимир продолжил вспоминать вчерашний вечер.

…Агафья долго не могла отпустить его — едва за ними закрылась входная дверь. А затем отпустила, прямиком направилась к “потайной дверце” в чулан, добыла оттуда чемодан и достала комплект снаряжения для себя.

Вопросительно посмотрела на Владимира. Тому стало немного неловко. Вот как её побыстрее спровадить? Вначале нужно понять, что происходит, и отчего такие перемены в Агафье. А когда уснёт, связаться с Агатой — выяснить, как дела.

— Я уйду, — посмотрел в глаза Агафьи Владимир. — Переодевайтесь, не буду вам мешать.

— Нет, не уходите! — подошла Агафья к нему поближе. — И не отворачивайтесь, ладно? — Она достала из пакетов “волшебную одежду”, глянула, улыбнувшись, в лицо Владимира и принялась раздеваться.

…Она потом долго сидела на коленях Владимира, уткнувшись в его плечо. Владимира одолевали противоречивые чувства. Где-то там сейчас Агата, и ей несладко — но и отталкивать Агафью тоже нельзя: она ведь уверена, что Владимир сейчас её и только её.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

“Осмотреться”, пришло на ум Владимиру. Теперь он начинал опознавать то, чем делился с ним Владимир-второй. Словно голос звучит в голове. “Ваше с ней задание — осмотреться, продержаться как можно дольше. Вернуться или по приказу, или через месяц”. Выходит, в свадебное путешествие они поедут именно с Агафьей?

“Агата меня убьёт”, осознал Владимир. Агафья пошевелилась, уселась вертикально — и посмотрела в его глаза.

— Свадебное путешествие, да? — фыркнула она, поднимаясь на ноги. — Простите. Я знаю, здесь это совершенно нормальное слово. И многие девушки были бы счастливы от такого…

Это верно. Слова “семья” нет, и нет никаких свадеб — всё сводится к произнесению формулы одобрения. Она фиксирует и юридическую часть союза. Нет никаких ЗАГСов, ничего такого — просто несколько слов. В мире, где никто не лжёт, этого достаточно.

— Если вам не нравится эта идея, мы никуда не поедем, — предложил Владимир, которого несколько покоробила реакция Агафьи.

Агафья настолько энергично помотала головой, что хлестнула себя косичкой по щеке.

— Нет, я куда угодно, только чтобы с вами! Просто не привыкла ещё к этим словам.

— Привыкайте — там, снаружи, вы должны быть в восторге от этой идеи.

— Я и так в восторге, — призналась Агафья и покраснела. — Всё, давайте настроим телефоны.

— Докладывать мы не должны, — напомнил Владимир, которому эту фразу только что подсказала память двойника.

— Не должны, — согласилась Агафья. — Просто убедиться, что мы с вами на связи.

…А потом она просто появилась в его комнате. Как в тот, первый раз — вошла, улыбнулась, и принялась расстёгивать пуговицы на блузке.

— Вы уверены? — поинтересовался Владимир, из последних сил стараясь держать себя в руках. Не изменяй ей. Не изменяй Агате.

— Теперь да. Мы здесь одни, вы знаете. — Агафья сбросила с себя одежду и присела на краешек дивана. — Мы можем не вернуться домой, вы знаете. Вы же чувствуете, что я люблю вас. И я чувствую… — Агафья погладила его по щеке. — Мне уйти? Скажите, я уйду, и не обижусь. Я понимаю, как вам трудно.

— Нет, — ответил Владимир, проклиная себя за этот ответ. — Не уходите.

Агафья улыбнулась, погладила его по щеке ещё раз и забралась под одеяло.

— Со мной это впервые, — шепнула она. — Не обижайтесь, хорошо?

…Владимир прикрыл глаза. Всё верно, пока Агафья молчит, их невозможно отличить. Всё то же самое, все органы чувств подтверждают — это Агата. Владимир, не глядя, протянул руку, осторожно погладил Агафью по щеке. Не отличить. Как такое возможно?!

— Через двадцать минут рассвет, — напомнила Агафья. — Потом, если хотите, мы вернёмся сюда.

Владимир открыл глаза и встретился с ней взглядом. Долг прежде всего. Агафья никогда не забывает про утреннюю молитву. Лето или зима, мир или конец света, у себя дома или в царстве демонов — молитва будет. Это смысл её жизни. “Если она молится каждое утро, то давно подсела”, сказала тогда Агата. Похоже, это больше чем предположение.

— Да, разумеется, — согласился Владимир. — Вернёмся, если оба захотим.

…Всё повторялось. И ночью — каждый раз, когда они были близки, Агафья разгоралась пламенем — не только переносно: она начинала светиться, становилась живой лампой, тени изумлённо приседали вокруг, прячась за и под диван. О себе Владимир ничего не мог сказать — да и не было сил смотреть на что-либо иное — только на Агафью. И вот сейчас, пока Агафья стояла, вся в чёрном, преклонив колено — на стенах засветились все спирали, и сама Агафья осветилась.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Но сейчас ощущались не только покой, счастье — безбрежная радость. Мысли и чувства путались, сбивались в жаркий и душный клубок, но Владимир всё сильнее ощущал, что они с Агафьей в оазисе, где-то в бесконечной пустыне, и чьё-то пристальное огненное внимание устремлено на двух людей — ничтожных букашек в бескрайности песчаного ада — и стоит только обладателю взгляда раскрыть глаза чуть шире, и людей испепелит. В дым, в пепел, в ничто.