Памяти не предав - Станислав Сергеев

Новички во все глаза смотрели на все эти манипуляции, но не смели задавать вопросы, понимая, что перед их глазами происходит нечто, что изменит всю их жизнь. Но вот у Старостенко взгляд был совершенно иной. Он смотрел больше на меня, и в его глазах читалась гордость преподавателя за своего студента, который совершил эпохальное открытие. Приятно…

С той стороны пошли доклады.

— База, это Кукушка-Один. Периметр чист, выводите группу.

— Понял.

Я повернулся к Валере Бойко, который в сопровождении шести закованных в бронежилеты бойцов только ждал команды. Они неторопливо двинулись к порталу и один за другим стали исчезать.

Получив подтверждение, что все нормально туда выдвинулась группа уже с тяжелым вооружением: пулеметами, АГСом и противотанковыми гранатометами. Через десять минут место выхода портала было окружено несколькими огневыми точками. Снайпера выдвинулись дальше, изучая возможность спуска транспорта и пытаясь войти в визуальный контакт с нашими частями.

Я повернулся и обратился к спутникам и особенно к новичкам.

— Товарищи офицеры и гражданские специалисты прошу….

И дал пример, шагнул на ту сторону, где попал чуть ли не в объятья Бойко.

— Осторожно, товарищ майор, тут уже пара наших навернулась. Дайте команду на спуск пандуса.

— Нет Валера. Портал и так уже работает критическое время. Сейчас часть народа перейдет и полчаса отдыха.

— Понял.

Из воздуха начали выпадать, сначала Дегтярев с пятью своими головорезами, потом Карпов, Нестерук, Старостенко, Великий и еще пара человек, которые тащили с собой аппаратуру РЭБ и ящики с боеприпасами.

База вышла на связь.

— Феникс, время.

— Все нормально, отключайтесь.

— Удачи…

Еще через десять минут услышал доклад сержанта Малого.

— Феникс, это Кукушка-Один.

— На связи, Кукушка.

— Вижу наших. Медсанбат, хозчасть. Расстояние двести метров. Чуть дальше — река.

— Вас понял. Сейчас к тебе подойдет Папа со своей группой. Держите в поле зрения. Если кто пойдет в нашу сторону, вяжите, но не калечьте.

— Вас понял.

Договорив, повернул голову к своим спутникам и с усмешкой наблюдал, как они вертели головами и с удивлением вдыхали чистый воздух, в котором ощущалась свежесть моря, и главное запахи живых деревьев. Как я их понимал. Но вот недалекая канонада, отдельные взрывы, которые явственно слышались и гул моторов немецких бомбардировщиков в светлеющем небе заставлял напрягаться — снова война. Первым голос подал Старостенко.

— Сергей, может расскажешь куда это ты нас вытянул и что за машину такую придумал?

— Элементарно, Владимир Викторович, это машина времени, и мы сейчас находимся в конце октября 1941-го года в окрестностях Севастополя. По канонаде вы слышите, что вовсю идет оборона города.

Первым голос подал капитан Карпов:

— Блин, так вот откуда вы столько немецких продуктов натаскали, да и оружие слишком новенькое было. Скажите, товарищ майор, а вы тут давно?

— С июня.

— С немцами воевали?

— Да. Оборона Могилева, потом под Рославлем по лесам рыскал, потом под Нежином, под Фастовом, под Борисполем. В общем уже отметились.

— А с местными?

— Давно общаемся. Сразу говорю, и с Берией и со Сталиным встречался. Наши ребята уже под Москвой сидят, и мы по радиомодему регулярно связываемся. Так что, вот это тот шанс выжить, про который вам говорил Дегтярев. И как, на какой вы стороне?

Смешки, которые раздались с разных сторон, подтвердили, что ответ будет один. Вопрос задал капитан-лейтенант Великий.

— Товарищ майор, а что дальше?

— Сейчас ждем Судоплатова, который непосредственно курирует контакты с нами, прокладываем дорогу, обеспечиваем безопасность и гоним бензовозы в порт, там нас давно ждет танкер с горючим — специально прислали, плюс продукты, боеприпасы и так далее.

— Да, кто бы сказал, не поверил бы.

Но у него были еще вопросы.

— Но вы ведь им сообщили про прорывы, наступления и окружения, про атомное оружие, про Майданек, Дахау, про Бабий Яр, про блокаду Ленинграда?

— В первую очередь, но нужно было еще заставить поверить и убедить, чтоб не пытались захватить. Вот с июля по август этим и занимался, плюс там, в руководстве какая-та сука постоянно гадости делает. Видите синяки — так местное НКВД навешало, насилу отбились…. А по всему остальному, Данила — делаем что можем, даже наличие информации о прорывах не сильно помогает. Армия еще не та, рыхлая, неповоротливая, командиры безынициативные. Слишком много всего. Мы как можем — помогаем: связь, средства РЭБ. Видел бы ты, как под Могилевом самопальную глушилку включили и немецкую танковую роту в огневую ловушку затащили. Ты думай, чем можем помочь, теперь это и нас касается, тем более среди нас много из этого мира. В нашей истории они должны были погибнуть, а так стали соратниками. Те же кукушки — бывший бойцы 172-й стрелковой дивизии, которая была уничтожена при обороне Могилева, со мной воевали. Вяткин, Воропаев, Марков…. Дунаев вообще моряк с Балтфлота, Строгов — ОСНАЗ НКВД, майор Фролов армейская разведка. Сборная солянка — но каждому я готов доверить свою спину…

Такой содержательный разговор был прерван вызовом по шифрованному каналу.

— Феникс, это Халзан

«Халзан» — позывной одного из бойцов оставшихся здесь вместе с Судоплатовым.

— На связи.

— Вы идентифицировали место?

— Да, недалеко от Черной речки, на холме, в двухстах метрах медсанбат.

— Вас понял, мы приближаемся.

На связь вышел Дегтярев. Едва сдерживая смех, он доложил, что повязали двоих случайных свидетелей.

— А чего ржешь?

— А сейчас их приведут, сам будешь ржать.

— Ты смотри внимательнее, сейчас гости должны прибыть.

Двое бойцов в сторонке развернули комплекс РЭБ и в пассивном режиме сканировали радиоэфир, генерируя списки передатчиков и алгоритмы для подавления.

Через десять минут двое бойцов Дегтярева привели «пленных», и тут я не удержался и тихо заржал. Это был молоденький лейтенант и девчонка и санбата. Причем состояние одежды обоих было таково, что их буквально сняли друг с друга. У них руки были связаны за спиной, завязаны глаза и умело вставленные кляпы мешали закричать, но вот уши никто не затыкал и разговоры, а точнее присутствие большого количества людей рядом ощутить они смогли.

Как по мне, так девочка не в моем вкусе, несколько полновата, она испуганно крутила головой, а на лице лейтенанта застыла гримаса страха, безысходности и ненависти. Их откровенно стало жалко, поэтому я подошел и просто сказал.

— Лейтенант, не дергайся мы свои. Это так наша разведка развлекается — энергию им девать некуда. Но не обижайся, сейчас наше руководство подъедет и сдадим вас вашему командованию и уже ему будете объяснять чем это вы там в лесу занимались….

Я не выдержал, хрюкнул и заржал, не смотря всю маскировку. С разных сторон раздалось такое же тихое но единодушное мужское ржание…

Веселье было прервано докладом Дегтярева, подтвержденного Малым.

— Прибыли три грузовика набитые солдатами в форме НКВД, и легковушки из которой вылезли двое командиров высокого ранга и один из наших в камуфляже, разгрузке с АКС-74 с подствольником.

— Вас понял наблюдайте, надеюсь сюрпризов не будет.

Тут на связь вышли прибывшие.

— Феникс, это Халзан. Мы на месте.

— Халзан. Вас видим. Вместе с Судоплатовым идете вдоль палаток к зарослям, там вас встретят.

— Вас понял.

Еще через десять минут я жал Судоплатову руку и на него со всех сторон смотрели удивленные глаза — не каждый день увидишь живую легенду.

Он одобрительно окинул глазами нашу позицию и множество вооруженных людей.

— Решили подстраховаться, Сергей Иванович?

— Знаете, не я, а мои поломанные ребра.

— Понимаю.

Мы отошли — надо было серьезно поговорить.

— Что с Лебедевым и теми, кто стоит за Ивакяном?

— Лебедева попытались вывезти из города на лодке. В перестрелке он, и те, кто его вывозили, были убиты. Морячки перестарались…

— Прискорбно. Специально?

— Нет. Все проверили.

— Ну лучше так. А Ивакян?

— Там ниточка тянется в ЦК и пару серьезных комиссариатов, да к тому же и в регионах несколько фигурантов нарисовалось. Сходу ничего сделать не сможем, если действовать сгоряча — получим междоусобицу, особенно когда начинается битва за Москву. Дадим противнику по зубам, а там по-тихому начнем давить этих паскуд…

В руке у него щелкнул сучек, который он с силой сжал. Со стороны даже невооруженным взглядом было видно, как устал и в каком нервном напряжении находится этот человек.

— Что будем дальше делать? По нашему мнению, надо срочно выводить людей из-под Борисполя.

— Надо. Но высшее руководство страны не совсем уверено — мы не можем сзаветить таким образом ваше присутствие.