Когда отступать некуда, дерутся насмерть - Анна Малышева

Она раздавил сигарету о подоконник.

– Потом ее нашли в лесу, на опушке. Нашел ее лесник. Решил, что это было самоубийство – она была полностью одета, нигде ничего не расстегнуто. Значит, решил лесник, ее не насиловали. Правда, у полиции своя версия насчет того, по своей ли воле она умерла. Сумка и паспорт были при ней. Так что личность установили сразу.

– Но все же… Кто ее убил? Китаец? – предположила Настя.

Сергей усмехнулся:

– Ты уже совсем разбираешься в ситуации. Нет, это был не Китаец. Вряд ли это был Китаец. У него другие методы. И он бы ее там не бросил – у всех на виду. Она бы умерла куда более страшной смертью. Да он и искал ее не так прилежно, как мы. Ему-то что до нее? Он ее никогда и не видел.

– Тогда… Кто?

Сергей пожал плечами:

– В случайного маньяка я не верю. В самоубийство – тоже. Она была влюблена, а влюбленная женщина убьет себя только в одном случае.

– Если ее разлюбят? – догадалась Настя. – Но Влад ее не любил.

– Вот я и грешу на Влада.

Настя шнырнула на пол газету:

– Черт! Черт! Как она умерла?!

– Вены перерезаны… – изумился Сергей. – Ты что? Что-то знаешь?

– Теперь я вам точно говорю – ее убил этот подонок! – Настя отпихнула газету босой ногой. – Я лично слышала, как он по телефону кого-то выспрашивал, как убить человека, если вены перерезать!

Сергей всполошился и заставил ее подробно рассказать об этом. Выслушав ее сбивчивую исповедь, он кивнул:

– Я хоть и не подслушивал его разговоры, но и так был в этом уверен. Этот Влад – редкая дрянь, да вдобавок еще и гомик.

– Шутите?

– Хороши шутки! – Сергей поднял газету и сложил ее. – Ясно одно – он не захотел с ней делиться. Убил ее и исчез с кучей бабок. Там и наши деньги, и Китайца.

– Кому же достался груз? – поинтересовалась Настя.

– Китайцу, конечно. И вот тут, Анастасия, возникает огромная проблема. Если бы надули меня – я бы, конечно, не стал так торопиться. Я бы спокойно нашел сперва эту стерву – упокой господи ее душу. Потом – ее голубоватого хахаля. И денежки они бы мне вернули. Но я торопился, Настя. Я делал все что мог, чтобы их найти. И наверное, многое упустил… Деньги-то были не мои. Ребята собрали их и отдали мне, чтобы я, как всегда, закупил для них груз. Они доверяли мне, я доверял Владу… И потерял чужие деньги, да еще как глупо… Деньги я лично передал Владу в Грасе. Я так поступал всегда! И кто мог знать, что на этот раз он играет нечисто? И с кого теперь требуют возмещения убытков?

– Ясно, – Настя сочувственно заглянула ему в глаза. – Что же делать?

– Не торопись меня хоронить, – отрезал Сергей. – Может, придется в одну могилу ложиться.

«Вот это здорово, – подумала Настя. – В постель он меня не тащит, зато приготовил кое-что пожестче…» Она ни слова ему не сказала, может, потому, что чувствовала себя виноватой. Сергей тоже молчал. Он то разворачивал газету, то начинал тщательно складывать ее – раз в шестнадцать, не меньше. Наконец Настя решилась:

– А меня-то за что?

– Вот-вот, – кивнул он. – Я и сам думаю – за что тебе-то мучиться? Ясное дело, я бы мог тебе и не верить. Вдруг ты мне втираешь очки, чтобы Влада это время убежал подальше? Вдруг ты знаешь, куда он подался?

– Ей-богу, не знаю! – Настя прижала руки к груди. – Собирались они в Париж, но Лерка, сами видите, куда попала… А где он – понятия не имею.

– Ладно, мне-то зачем это рассказывать, – отмахнулся он. – Другое дело – арабы. Деньги они хотят получить обратно. Оружия уже нет. Но им этого мало. Они на меня разозлились, и вчера даже осмелились угрожать. Они мстительные, черти. Настоящие фанатики. Мне ли их не знать?

– А вы откуда их так хорошо знаете?

– Я там работал когда-то, еще в советские времена, – пояснил он. – Так сказать, насаждал марксистский тоталитаризм. Так они теперь выражаются. Тоталитаризм вообще заразителен, и у них теперь все стало шиворот-навыворот. И поверь, намного хуже, чем при нас. У меня с тех пор сохранилось много контактов. Но дело-то не в этом. Дело в том, что Али забыть не может, как ты его пырнула ножницами. Ты унизила его мужское достоинство.

Сергей смачно выругался, и Настя была полностью с ним согласна.

– Говнюк! – закончил свою тираду Сергей. – Я так и знал, что он кинется тебя насиловать, стоит только отвернуться!

– Думаете, лучше было сдаться? – неуверенно предположила Настя.

– Тогда бы он на тебя не злился. Атак – он уверен, что ты помогла бежать подруге. Хотя, конечно, было все наоборот. Это она воспользовалась моментом, стукнула его по заднице, угнала тачку, сама села за руль, она увезла тебя в этот сарай на пляже. Там, кстати, уже третий день сидит мой человек. Ждет, как дурак, когда туда явится Влад. Она же тебе вешала лапшу, что Влад туда придет. Ну и конечно никаких результатов. Он уже всему пляжу примелькался, надо его оттуда убирать.

– Это Али хочет меня убить? – догадалась Настя. Она сделала именно такой вывод из всех объяснительных речей Сергея.

Тот подтвердил:

– Он полностью уверен, что ты состоишь в заговоре с Владом. И успел в этом убедить своих приятелей. Тех самых, которым я столько должен. И что мне теперь делать?

– А чего они хотят?

Сердце у нее билось просто бешено, подкатывало к горлу. Она уже все поняла. Поняла, почему Сергей не смотрит ей в глаза. Почему у него такой странный вид – неуверенный, виноватый.

– Видишь ли, Анастасия, – он хлопнул себя по колену сложенной газетой. – Они хотят, чтобы я отдал им тебя. Зачем – не будут я тебе рассказывать. Язык не поворачивается.

Настя зажала лицо руками.

– Я знаю, что творится в Алжире, в Кабилии, в селах Тиарета, – тихо сказал он. – Я знаю, что они там выделывают. Они и здесь не слишком стесняются, хотя даже марсельский муфтий против. Но если у них в руках фатва – смертный приговор, – они так просто не отступятся. Я могу тебя тут прятать, сколько угодно. Но они тебя найдут. Может, завтра. Может, уже нашли. Когда они говорят: «Слава Аллаху» – все, можно считать, что ты покойник.

– Ради бога… – Настя схватила его за руку. – Не надо! Не отдавайте меня! Дайте мне сбежать! Мне бы только добраться до Парижа! Ведь там их меньше? Ведь там они меня не достанут?!

Она сжала ему руку так, что на загорелой коже остались белые пятна. Настя видела, как они медленно исчезают, сливаясь с темным загаром. Сергей задумчиво разглядывал ее. Наконец он сказал:

– А ты как думаешь, что я собираюсь сделать?

Он расстегнул нагрудный карман рубашки и достал Настин паспорт.

– Раз, – сказал он. Полез в карман брюк и вынул бумажник. Отсчитал несколько крупных купюр и вложил их в паспорт.