Фантастика, 1984 год - Сборник

А теперь - фантастика. Представим себе, что растения гдето уже соединились в интегральную схему, и стали мыслить.

Как произошло соединение? Предположим, с помощью единой корневой системы. Или через биополевое взаимодействие.

Для нас это довольно частные детали. А главное - факт. Конечно же, факт фантастический, но предположим, что достоверный: в космосе родилась мыслящая фитосфера.

Как-то белой ночью я пришел на свои любимые скалы. Есть у меня там заветное место: валун на высоком плато, а возле него несколько цветущих смолевок. Это ночные травы. Благоухать они начинают после восхода солнца. В их белых ажурных лепестках сосредоточилось все волшебство белой ночи.

Я пристроился около смолевки, вынул блокнот для записей.

Но что-то меня насторожило в облике любимого растения.

Внимательно присмотревшись к нему, я понял, почему смолевка мне показалась необычной. Все ее венчики были обращены в одну сторону. И мне почудилось, что они медленно-медленно поворачиваются! Я был ошеломлен явной странностью в положении венчиков. Создавалось ощущение, будто они на что-то нацелены и стараются не упустить цели из виду. Но что могло привлечь их внимание?

Я направил бинокль на горизонт, как раз в том направлении, куда смотрели зачарованные смолевки. В поле моего зрения сразу же оказались Плеяды. Еле заметным серебряным ковшиком висели они в бледной синеве летней ночи.

Плеяды только-только взошли над горизонтом. Плавно они поднимались ввысь - по наклону своего вечного пути. И венчики смолевок словно повторяли эту наклонную траекторию!

Да, да, они явно следили за Плеядами. Каждый цветок был похож на телескопик с часовым механизмом. Узкая трубочка венчика-как тубус: надрезанные лепестки-какпротиворосник.

Но я понимал, что это чисто внешняя аналогия. Скорее даже метафорическое сближение. Если смолевка и впрямь наблюдает за Плеядами - а в этом было трудно усомниться! - то тут работают совсем не оптические каналы. Какие же тогда?

О, если бы хоть чуть-чуть приблизиться к ответу на этот вопрос! Венчики смолевок вели себя как телескопы. Уточним только: как радиотелескопы. В их действии была поразительная точность и синхронность. Будто кто-то управлял движением венчиков и делал это с безукоризненностью автомата.

Потрясенный своими наблюдениями, я лихорадочно пытался понять, что за явление представилось мне. В голову приходили самые разные соображения и гипотезы. Но в этом вихре догадок и предположений сразу означились две возможности.

Первая: движение венчиков не имеет связи непосредственно с Плеядами. Многие цветы следят за солнцем. Но смолевка - полуночник. Однако ее пращуры могли быть солнцелюбивыми.

Потеря связи с солнцем произошла не в такую уж далекую пору, а тогда, когда точка весеннего равноденствия находилась в соседстве с Плеядами. Ритм когда-то целесообразного движения сейчас случайно воспроизводится смолевкой. Быть может, заблокированная в генах программа прорвалась наружу. И вот мы видим явление, которое можно назвать инерцией памяти.

Однако растение само устранит эту оплошность в генотипе.

Смолевка снова станет недвижной, поникшей, какой и положено быть ей, траве-ночнице.

Но меня смущала и другая возможность - странная, бесконечно фантастическая. А что, если смолевка находится к контакте с Плеядами? И работает как телескоп с приводом: управляется издалека - на безмерном расстоянии?

Не забыть мне эту ночь! Все в ней было каким-то удивительным, ирреальным. Серп розового месяца казался невероятно огромным - можно было провести рукой по его зазубринкам. В криках чаек угадывалась необыкновенная стройность, будто неведомый дирижер разучивал с ними прекрасный гимн.

Ночные бабочки-совки бесстрашно садились на мой блокнот и своими антеннками явно сканировали меня. Что вы хотите узнать, совки? Душа человека открыта и для самого малого существа.

В заре сиреневые тона сменились пунцовыми. Плеяды поднялись уже высоко, под ними сверкал Альдебаран. Венчики смолевки по-прежнему были обращены в сторону маленького семизвездия. Удивительная связь! Словно с Плеяд нечто передавали растению и оно не хотело пропустить и бита информации. Что-то лунатическое, заколдованное было в смолевке. Будто Плеяды ее загипнотизировали и держат в своей доброй власти. Я тоже ощутил этот звездный гипноз. Глядя внутрь глубокого венчика смолевки, я вдруг ощутил, что он втягивает меня с омутной силой. Путаясь в белых проводах тычинок, я падал и падал в какую-то бездну. Но сон овладел мной ненадолго. Вскоре он развеялся, и я огляделся вокруг.

Это была не Земля. Но какое-то неуловимое сходство с нею ощущалось в пейзаже. Освещение было такое же, как и в нашу белую ночь. Однако в тающей синеве звезд просматривалось больше. И были они заметно крупнее, ярче.

Меня окружали гигантские причудливые скалы. На них виднелись пятна лишайников. Они явно складывались в какую-то живопись. Да, в них можно было уловить тонкую композицию!

Но смысл этих наскальных фресок оставался мне непонятным.

Задумав подойти к ним поближе, я вдруг остановился, ощутив на себе чей-то взгляд. Обернувшись, я увидел растение. Это была смолевка, но только очень большая. Ее венчики находились на уровне моих глаз. И все они были повернуты в мою сторону.

И я услышал немой голос: он звучал во мне, и его интонации были явно моими. Но только слова были незнакомые. Словно я сам с собой разговаривал на неведомом языке. Собственно, это даже были не слова, а странно озвученные волны мыслей.

– Где я?

– В Плеядах. На одной из планет, вращающихся вокруг Альционы. Ты ведь любишь наше звездное скопление?

– Конечно. Это такая радость: глядеть на сверкучее гнездо Плеяд.

– Теперь ты их можешь увидеть Как бы изнутри.

– А в этой планете есть сходство с Землей?

– Наверно. Но угол оси у нашей планеты такой, что на этой широте всегда белые ночи. А у вас они преходящи.

– Вечная белая ночь! Это так поэтично.

– Мы любим поэзию, но она не похожа на вашу. Это поэзия запахов.

– И она может многое передать?

– Да, она способна воплотить самые тонкие и сложные чувства.

– Я хочу больше узнать о вашем мире.

– Ты узнаешь все. У нас нет тайн от мыслящих существ, даже если они совсем не похожи на нас. Тебя заинтересовали наши наскальные фрески? Это действительно живопись. Телепатически мы управляем ростом лишайников и таким образом воплощаем свои живописные замыслы. Ты воспринимаешь мир через оптический канал. Но наше зрение устроено иначе. Можно сказать, что это зрение-интуиция, роль световых лучей здесь играет биополе. Оно способно распространяться на космические расстояния, вот почему мы можем ощущать даже твою Землю.