Твердая рука - Дик Фрэнсис
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— А я не напоминаю тебе о Ники?
Она удивилась и ответила:
— Конечно, нет... — А потом неторопливо добавила:
— Но он... — и оборвала себя.
— Я его видел, — признался я. — Три дня назад, в Бристоле. Он здорово похож на меня. От изумления она лишилась дара речи.
— Разве ты этого не замечала? — не отставал я. Дженни покачала головой.
— Ты пыталась вернуться к самому началу нашего знакомства.
— Это ложь. — Но по ее голосу я понял, что был прав. Она даже намекала мне на это сходство, когда я приехал в Эйнсфорд и взялся за поиски Эша.
— И где ты намерена жить? — полюбопытствовал я.
— А почему это тебя так волнует?
Я подумал, что ее жизнь в той или иной мере всегда волновала меня.
— Как ты его нашел? — задала она вопрос.
— Он дурак.
Мои слова не привели ее в восторг. Дженни метнула на меня враждебный взгляд, дав понять, кого из нас она до сих пор предпочитает.
— У него есть другая женщина, — сказал я. Дженни гневно вскочила, и я с запозданием осознал, что наговорил лишнего и она может меня ударить.
— Ты что, хотел меня разъярить? Тебе что, от этого лучше, да?
— Ты должна выбросить его из головы, пока он еще не попал под суд и не загремел в тюрьму. Ты же проклянешь себя, если этого не сделаешь.
— Я тебя ненавижу, — заявила она.
— Это не ненависть, а оскорбленная гордыня.
— Да как ты смеешь!
— Дженни, — начал я. — Не стану скрывать, для тебя я готов на многое. Я долго любил тебя, и твоя судьба мне не безразлична. Зачем же мне было искать Эша и обвинять его в мошенничестве, если ты так ничего и не поняла? Открой глаза и посмотри, каков он на самом деле. Ты не на того разозлилась. Это он во всем виноват.
— Ты ничего не добился, — неприязненно проговорила она.
— Уходи, — бросил ей я.
— Что?
— Уходи. Я устал.
Она не сдвинулась с места и то ли недоуменно, то ли с отвращением глядела на меня. В эту минуту в гостиную вошел Чарльз.
— Хэлло, — сказал он. По выражению лица моего бывшего тестя я понял, что его насторожила, общая атмосфера.
— Здравствуй, Дженни. Она приблизилась и поцеловала его в щеку.
— Сид уже рассказал, что он отыскал твоего друга Эша? — спросил он.
— Он не мог утерпеть.
Чарльз принес большой коричневый конверт. Он открыл его, вынул его содержимое и передал мне. Там были три фотографии Эша и очередное письмо с просьбой. Фотографии получились удачными.
Дженни выхватила два снимка и начала рассматривать верхний.
— Ее зовут Элизабет Мор, — медленно произнес я. — А его настоящее имя Норрис Эббот. Она называет его Нед.
На третьем снимке, который я взял в руки, они стояли в обнимку и смеялись.
Их лица светились счастьем, и они не пытались этого скрыть.
Я молча передал Дженни письмо. Она развернула его, посмотрела на подпись и сразу побледнела. Мне стало ее жаль, но я знал, что об этом нельзя говорить.
Она бы мне не простила.
Дженни перевела дух и протянула письмо отцу.
— Ладно, — проговорила она после паузы. — Ладно. Отдай эти снимки в полицию.
Она опять села на диван. По ее позе чувствовалось, что решение далось ей нелегко. Дженни вытянула ноги, выгнула спину, повернулась вполоборота и взглянула на меня.
— Ты хочешь, чтобы я тебя поблагодарила? — спросила она.
Я покачал головой.
— Когда-нибудь я это сделаю.
— Не стоит.
Она покраснела от гнева и сказала:
— Ты снова за свое.
— За что?
— Я не желаю чувствовать себя виноватой, а ты меня заставляешь. Я знаю, что часто обращалась с тобой по-свински. А ты играешь в благородство.
— Виноватой в чем?
— В том, что бросила тебя. Что наш брак распался.
— Но это не твоя вина, — возразил я.
— Да, не моя, а твоя. Твой эгоизм, твое упрямство, твоя проклятая жажда победы. Ради победы ты готов на все. Ты всегда должен быть первым. Ты такой тяжелый человек. Тяжелый для самого себя. Беспощадный к себе. Я не могла с тобой жить. Да и никто бы не смог. Женщинам нужны мужчины, которых надо утешать. Которые говорят, я не могу без тебя, помоги мне, успокой меня, поцелуй и мне станет легче. Но ты... Ты на это просто не способен. Ты всегда воздвигал стену и решал свои проблемы в одиночку, как и сейчас. И, пожалуйста, не доказывай мне, что ты не обидчив. Я тысячу раз видела, как ты мучался. Но ты привык высоко держать голову. Сегодня тебе очень плохо, и я это понимаю. Но ведь ты никогда не скажешь: Дженни, приди, помоги мне, а не то я заплачу?
Дженни остановилась и с грустью махнула рукой.
— Вот видишь, ты так и не смог мне возразить, — заключила она.
Несколько минут я молчал, а потом выдавил:
— Нет.
— Ладно, — сказала она. — Мне нужен муж, который не контролирует каждый свой поступок. Я хочу жить с человеком, не боящимся собственной слабости, раскованным, не стыдящимся эмоций. Ты превратил свою жизнь в чистилище, а я так не могу. Мне нужен человек, способный сломаться. Мне нужен... обыкновенный человек.
Она поднялась с дивана, наклонилась и поцеловала меня в лоб.
— Мне понадобилось время, чтобы все это понять, — призналась она. — И сказать, что я думаю. Но я рада, что у меня нашлись силы. — Она повернулась к отцу. — Передай мистеру Квэйлу, что Ники для меня — пройденный этап и я не стану препятствовать следствию. А теперь мне пора ехать. Я себя гораздо лучше чувствую.
Она направилась к двери вместе с Чарльзом, потом замедлила шаги, обернулась и попрощалась со мной.
— До свидания, — откликнулся я. Мне хотелось сказать: «Дженни! Поддержи меня, помоги мне, а не то я заплачу!» Но я не смог.
Глава 19
На следующий день Чарльз отвез меня в Лондон на своем «Роллсе». Я был еще очень слаб, и Чарльз сказал, что мы должны отложить расследование до понедельника.
— Нет, — запротестовал я.
— Но для тебя это опасно. Признайся, ты ведь боишься.
Я подумал, что и правда боюсь Тревора Динсгейта, который не станет тянуть и выполнит свое обещание. Ему плевать, что у меня сейчас трудная пора. Страх слишком сильное слово для моего отношения к сегодняшней поездке, а нежелание слишком слабое.
— Все-таки лучше сегодня, — предложил я. Он не стал спорить. Чарльз знал, что я прав, а иначе отказался бы со мной ехать.
Он высадил меня у двери Жокейского Клуба, припарковал машину и вскоре присоединился ко мне. Я подождал его внизу, и мы вместе поднялись на лифте. Он был в выходном костюме, я в чистой рубашке, но без галстука. И без пиджака.
Жара еще не спала. Ни одного прохладного дня за всю неделю. Мне казалось, что все, кроме меня, успели загореть и хорошо выглядели.
В лифте было зеркало. Я погляделся в него и увидел, что лицо у меня землисто-серое, глаза за-пали, косая полоса шрама доходит почти до корней волос, а на подбородке красуется здоровенный синяк. Но в общем раны начали заживать. Короче, вид у меня был лучше, чем я себя чувствовал. От этого я испытал облегчение. Мне нужно было только держать себя в руках.
Мы отправились в офис сэра Томаса Улластона. Он нас ждал. Мы пожали руки и обменялись приветствиями.
— Твой тесть передал мне вчера по телефону, что ты хочешь сообщить мне какие-то неприятные новости, — сказал он. — Но какие именно, не уточнил.
— Да, это не телефонный разговор, — согласился я.
— Чарльз, Сид, прошу вас, садитесь. — Улластон предложил нам кресла, а сам примостился на краешке большого стола. — Чарльз сказал, что это очень важно.
Итак, я весь слух и внимание. Давай.
— Речь идет о синдикатах, — пояснил я и начал излагать то, что уже рассказал Чарльзу, однако через несколько минут сэр Томас остановил меня.
— Знаешь, Сид, это же не просто разговор между нами. Думаю, надо пригласить все руководство. Пусть послушают.
Лучше бы мы побеседовали наедине, мелькнуло у меня в голове, но он настаивал и созвал верхушку Жокейского Клуба: заведующего секретариатом, главу администрации, секретаря распорядителей, чиновника из отдела лицензий, регистрирующего владельцев лошадей, и главу отдела регулирования правил, следящего за дисциплиной на скачках. Они вошли в комнату, уселись и во второй раз за четыре дня озабоченно поглядели на меня. Конечно, их интересовал ход моего расследования. Я подумал, что они готовы меня выслушать из-за случившегося во вторник. Тревор Динсгейт, бесспорно, повысил мои акции среди руководства.
— Лорд Фрайли, для которого я в прошлом объезжал лошадей, попросил меня проверить синдикаты, — начал я. — Дело в том, что он стоял во главе четырех из них и был недоволен результатами скачек. Не удивительно, ведь цены на его лошадей постоянно менялись. Лорд Фрайли почувствовал, что его используют как прикрытие для каких-то махинаций. Естественно, что это ему не понравилось.
Я сделал паузу, понимая, что постарался на первых порах выбрать наиболее обтекаемые выражения. А потом должен был последовать настоящий взрыв.
— В тот же день в Кемптоне капитан Вейнрайт попросил меня проверить эти четыре синдиката. Могу сказать, через них прокручивалось столько дел, что я не понимаю, как им до сих пор удавалось обойтись без скандалов.