Позови меня. Книга вторая - Ульяна Соболева

      Император стиснул зубы, ощущая, как заходили желваки на скулах. Ему не нравилось, что он думал о ней. Об этом нихиле. О потаскушке своего племянника. О простой смертной. О Лие Милантэ. Как часто повторяет Нейл её имя, пока трахает в своем особняке? Император был наслышан об ошеломительном успехе родственника у женщин, его никогда не трогали любовные похождения Нейла. Даже будущую жену Нейла, Селену, они, бывало, делили на пару задолго до помолвки. И в этом не было ничего неординарного. Мужчины из семьи Мортиферов всегда получали то, что хотели. А женщины никогда не входили в список их желаний. По крайней мере, как достойные борьбы между собой. Только как изысканное удовольствие, которое всегда приятнее разделить со своими.

      Но только не теперь. Племянник скрывал от него всё, что касалось его женщины, позволяя узнавать лишь об успехах нихила, и Алерикс чувствовал безотчётную злость каждый раз, глядя в его лицо и понимая, что тот только что вернулся от неё. Безотчётное желание ударить, причинить боль, убить, но отнять её, сделать своей, присвоить себе.

      Еще ни разу за свое тысячелетие Алерикс Мортифер не отказывал себе в том, чего хотел. И настало время получить это. Любой ценой. Даже если придется заплатить за свои желания жизнью родственника.

      Не сказать, чтобы Алерикса сильно расстраивал тот факт, что необходимо жертвовать именно Нейлом в угоду своим планам. Всё же император не строил иллюзий насчёт своей порядочности, такова уж была его сущность, и он, как вполне разумная личность, принимал её такой, какой она есть, не пытаясь сломать себя, выглядеть лучше или хуже того, кем был. Подобное свойственно скорее людям слабым, к коим себя Алерикс уж точно не относил.

      Но в то же время ему было несколько жаль потерять такого талантливого политики и военного деятеля, как Нейл. Как бы там ни было, но племянник ревностно охранял интересы семьи, за что император не мог его не уважать. Всё же замену ему будет непросто найти.

      Однако, решение отправить Мортифера в Низший мир было принято тут же, и уже на следующий день Верховный консул Единого спускался с небольшим отрядом из двадцати душ в самое пекло Континента, туда, где обитали некогда изгнанные Деусы, настолько изменившиеся за тысячелетия в процессе ассимиляции с местными низшими существами, что об их принадлежности к высшей расе говорили лишь незначительная способность проникать в чужое сознание и невероятная жестокость.

      А потом ждал, когда Нейла вернут во дворец в бессознательном состоянии после покушения, и затем уже предвкушал, как Лия сама придёт к нему. Добровольно. Приползет на коленях. Он, словно талантливый шахматист, просчитал всю партию до самого конца и теперь только наблюдал со стороны за другими игроками. Да, он затеял эту игру с Нейлом не только из-за политики, но и с определенной целью - забрать то единственное, что не давало ему покоя впервые за несколько столетий.

      ***

      ПОСЛЕ ПРОБУЖДЕНИЯ

      Я стоял над обрывом, глядя в чёрную пропасть под ногами. Всего один шаг в бездну, и сомнения, чёрным ядом, впитавшиеся под самую кожу, отпустят навсегда, перестанут пожирать на живую плоть, вызывая желание содрать её когтями, погрузить ладони в свое же тело и вырвать сердце, почему-то, по абсолютно непонятной причине не желавшее верить этим самым сомнениям, продолжавшее биться в прежнем ритме. Его грёбаный стук отдаётся в ушах громким набатом. Прыгнуть вниз, чтобы больше никогда не услышать, как оно мечется в груди вороном без крыльев, ошалелым, раненым, всё ещё неспособным понять, что это приговор, но интуицию обмануть невозможно. Особенно интуицию Деуса. А я пытался лгать самому себе. Я, блядь, привык доверять ЕЙ. И поэтому все ещё искал причины и оправдания. Птица без крыльев живет ровно столько, сколько ей позволит первый хищник, в чьи лапы она неумолимо попадет. А там, у истоков пропасти, на границе Мёртвых земель затаилось слишком много зверей, достаточно голодных, чтобы позволить хоть чему-то живому просто успеть вдохнуть зловоние Необитаемых степей.

      Там, на дне, по выжженной земле в ожидании своей скудной добычи переминаются с лапы на лапу многие из тех, кто когда-то стоял рядом со мной на приёмах императора и в моем особняке. Те, кто когда-то имели так много, что, получив сразу несколько ударов в спины, не сразу поняли, что не смогут откупиться. Откупиться, чтобы продолжать жить на территории Единого Континента. Пусть бедными, пусть рабами, но жить, а не существовать, как сейчас, растеряв прежний облик и всё больше превращаясь в нечто, отдаленно похожее на животных, с телом синеватого трупного оттенка и лысой головой, стянутой тончайшей кожей. С языком, вываливающимся изо рта, по углам которого стекала на землю ядовитая слюна. Жалкие и голодные, устрашающие и бессильные, неспособные перенестись через границу сюда, наверх. Туда, где остались их дети и пары, туда, где осталась их настоящая жизнь. Недаром ссылка на Мёртвые земли считается худшим наказанием, чем смертная казнь.

      Стоит только позволить столкнуть тебя за невидимую границу этих двух миров, и на тебя тут же набросятся десятки бывших сородичей, ставших неугодными императору или его приближенным. Стражники говорят, что нет ничего страшнее воплей Деусов, попавших в этот круг смерти. Деусов, забывающих, что затаившиеся на Мёртвых Землях далеко не обычные животные, а чудовища, пусть и растерявшие внешнюю схожесть с ними, но не только сохранившие, но и увеличившие собственные силы за счет убитых.

      Я сделал шаг вниз, зависнув в воздухе, ощущая разочарование, волной прокатившееся над долиной Мёртвых. Голодное утробное рычание, коснувшееся ушей, призывающее спуститься вниз, доверившись неизвестности. Усмехнулся про себя, значит, внизу очень много сильных некогда Деусов.

      Ещё два шага вниз по воображаемой лестнице, и радостное нетерпение, окутавшее сразу десятки тел, мечущихся подо мной. И сразу несколько изменившихся голосов, нашёптывающих «ещщщщщё....внисссссс».

      Те, кто не так давно здесь, возможно, лишь лет двадцать — тридцать назад сосланы сюда. Наверняка, из самых сильных родов, таких, публичное и окончательное уничтожение которых ставило под угрозу положение Императора. То — ли дело — оказать милость провинившимся и сослать их сюда. Наверное, если где-то и было то логово грешников, которое смертные зовут Адом, то оно именно здесь.

      И я спускаюсь настолько низко, чтобы коснуться ногами нижней черты практически невидимого купола, ограждающего наш мир от мира этих хищников, вставших на задние лапы и оскалившихся, приготовившихся к прыжку. Триста пар голодных глаз, освещающих вечную ночь Мёртвой долины. И я медленно приподнимаю полог, установленный императором континента, чтобы обрушить на них всю свою боль, своё отчаяние и разочарование. Жрите, животные, наслаждайтесь моей злостью. Чувствуете, как по вашим венам потекла моя агония? Она позволит вам продержаться не один месяц до следующей жертвы. Каково это, смаковать эмоции высшего Деуса? Вы ощущаете, как меня выворачивает наизнанку от абсолютной пустоты? Я привык к ней, как самый верный спутник, она не оставляет меня ни на минуту. Каково наполнять ею собственное брюхо? Приятно смаковать ярость, разрывающую на части легкие? Я так давно дышу ею, что забыл о том, что бывает по-другому. Казалось, что и не было вовсе той передышки в несколько недель. Казалось, будто я впервые увидел сон. Не кошмар, не жуткие воспоминания из прошлого, от которых невозможно было спрятаться за высокими стенами особняка, воспоминания, которыми настолько пропиталось сознание, что я проживал свое прошлое каждый день. Просто попробуйте представить себе: изо дня в день проживать собственные ошибки и эмоции, своё бессилие и ярость, изо дня в день находить смысл жизни и тут же терять его. Пока в один миг не стиснешь зубы и не заставишь себя скинуть этот аркан на шее, который стягивается всё туже и туже, не позволяя выдохнуть, встряхнуть головой и вернуться в реальность.