Телохранитель для дочери друга - Стелла Кьярри

чем хотел поговорить со мной вечером? Ведь это касалось не только расследования? Ты еще что-то должен был мне сказать?

– В смысле?

– Когда уходил, велел мне ждать. В своей комнате! Ну вот. Считай, дождалась. Говори.

Вова отводит взгляд. Меня начинает напрягать происходящее.

– Ладно, я поняла. Могу сама озвучить твои мысли. Ты хотел сказать, что мы друг другу не подходим, что я слишком молодая и бла-бла-бла, – показываю рукой жест, изображающий болтовню. Замечаю, что его запястье пустует. Потерял браслет? Или специально снял?

– А ты считаешь, что мы подходим друг другу? – серьезно смотрит в мои глаза. От этого взгляда бросает в дрожь.

– Я думаю, что не попробовав, нельзя точно сказать, вкусное ли пирожное.

– Причем тут это? – поднимает брови.

– При том! – вскакиваю со стула и ухожу. Пусть подумает на досуге. Он умный и в состоянии расшифровать эту несложную аллегорию.

Раздраженно скидываю одежду и забираюсь под одеяло. Вряд ли я смогу заснуть, но попытаться стоит. Включаю медитацию на сон, она помогает расслабиться. В голове постоянно звучит вопрос: «А ты считаешь, что мы подходим друг другу?»

– Да, черт возьми! Мы подходим друг другу! Разве можно сомневаться?! Сам же сказал мне это на яхте! Даже назвал наше взаимодействие «тандемом»! – разговариваю сама с собой, словно Вова может услышать.

– Ты права. Это действительно так. И меня тянет к тебе, как бы я не боролся с этим убийственным влечением.

Вздрагиваю. В комнате не было никого, кроме меня. Разве что… я не закрыла дверь. Или окно! Поднимаю голову. Вова сидит на моем подоконнике. Видно, забрался по дереву. Снова.

– Не пробовал заходить через дверь?

– Решил, что так будет эффектнее. Заодно смог услышать твое мнение на счет наших отношений.

Запускаю в него подушкой. Ну что за человек такой?!

Ловит и спрыгивает с подоконника. Возвращает ее мне.

– Зачем пришел?

– Принес тебе кое-что.

– Да? И что же?

– Пирожное. Предлагаю попробовать. Вместе, – замечаю в руке пластиковую коробочку с веганским кокосовым десертом. – Ты согласна?

– Да… – шепчу, понимая, что речь вовсе не про сладости. Накрываю его руку своей и забираю коробку, кидая ее на прикроватную тумбу. А затем обиваю его шею и позволяю себя поцеловать. Столько всего между нами случилось, и столько всего еще произойдет. Но сейчас мне просто нужно его тепло и уверенность в том, что у нас есть шанс.

Вова целует меня, гладит по спине. Чувствую глубокую защищенность и тепло, исходящее от этого мужчины. Почему мы сразу не приняли факт, что должны быть вместе? Боролись с чувствами, искали причины и срывались друг на друге. А ведь все так просто и правильно, когда я доверяю ему. Когда рядом с ним.

– Останься со мной. Не уходи.

– Хорошо. Я и сам не хочу никуда идти. Слишком долго шел.

Желаю наделить эти простые слова глубоким смыслом, но я пока боюсь загадывать надолго. Главное, что первый шаг сделан.

Вова скидывает рубашку и увлекает меня за собой. Он с особенной нежностью целует меня, шепчет ласковые слова и, обняв, позволяет расслабиться. Почувствовать его защиту и невероятное спокойствие. Слушая дыхание друг друга и, прикрыв глаза, наслаждаемся трепетным чувством, которое словно маленькая бабочка только расправляет свои крылья и готовится к первому полету. Вова не торопит, не форсирует, негласно принимая решение и оставляя физическую близость на потом. Я благодарна ему за это, потому что сейчас мне важна наша духовная связь. А когда главный вопрос будут решен, мы в полной мере сможем насладиться моментом и сделать то, что давно хотим.

* * *

Сон прерывает настойчивый звонок мобильного. Открываю глаза и с удовольствием отмечаю, что Келлер не ушел. Он действительно спал в моей постели. Невероятное чувство видеть его рядом, немного сонного, соблазнительного и такого… моего! Лишь бы эта сказка не кончалась. Вова улыбается, касается губами моего лба и берет трубку.

– Нужно ответить. Прости.

Киваю.

– Да? Понял. Спасибо, – лицо не выражает эмоций.

– Что?

– Рита пришла в себя и готова пообщаться. Ну и лаборатория прислала официальное подтверждение.

– И?! Не томи, прошу тебя. Расскажи мне все, что узнал.

– Мои догадки подтвердились. В баночке с обезболивающим обнаружено сильнодействующее снотворное. По составу совпадающее с тем, что нашли в крови твоего отца при экспертизе.

– Он умер от передозировки снотворного?

– Да. Которое принял сам.

– Боже… – закрываю лицо руками. – Но зачем?!

– Он не знал, что за порошок на самом деле в банке и не рассчитал дозу, приняв его за обычное обезболивающее, которое можно давать даже младенцам. В день смерти у него была мигрень и за неимением лекарства от головной боли, взял проверенное средство в детской аптечке. К тому же как выяснилось, Егор принимал некоторые препараты, назначенные врачом, которые не сочетаются с этим сильнейшим снотворным.

Несколько секунд обдумываю слова Владимира. В голове не укладывается важный факт…

– Каким образом в детском порошке оказалось такое сильное вещество? Неужели кто-то хотел причинить вред моей сестре?!

– Это я и планирую выяснить.

– Как? Кто мог подменить лекарство?

– Тот, у кого был доступ к детской сумке и причина на это.

– Марина?

– Я не вижу мотива. Она хорошо относится к Амалии, о чем было отмечено практически всеми. Она не сознается ни в чем. Да и с Ритой я еще не общался.

– Я хочу сама поговорить с Мариной.

– Уверена?

– Да. – встаю и поспешно натягиваю футболку.

– Хорошо. Тогда едем прямо сейчас. Позавтракаем позже.

Оказывается, Марину поместили в изолятор. Она жутко напугана и радуется, увидев нас.

– Вы заберете меня отсюда?

– Не знаю, – пожимает плечами Вова, заставляя девушку побледнеть. – У меня не слишком хорошие новости. Как ты уже знаешь, в баночке действительно обнаружили вещество, которым отравили Егора. Теперь это непросто пустые слова, а официальная информация. Сама понимаешь, после такой находки и твоего побега вероятность, что тебя отпустят, стремится к нулю. Рита пришла в себя и с удовольствием даст показания против, расскажет пару небылиц про кражу украшений, добавит от себя подробностей, и ты загремишь за решетку. Надолго. Мне продолжать?

– Нет…

Качает головой. Смотреть на нее сейчас, то еще испытание! Даже не представляю, что она может чувствовать. Но если Марина – преступница, то должна ответить по всей строгости закона.

– Тогда в твоих интересах отвечать на мои вопросы.

– Но я уже обо всем рассказала!

– Нет, – говорит с нажимом. – Зачем ты подменила лекарства?

– Это была не я! Клянусь! Это… Рита… Она ненавидела меня! Это она! – закрывает лицо руками и сотрясается в рыданиях. – Эта женщина видела, что я принимаю противовоспалительное ежедневно!

– Зачем?

– У меня… наследственная болезнь суставов. Я даже