Пожиратель Душ - Антон Орлов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Он что-то пометил на карте.
– Трахаться будем? – нетерпеливо спросила Люссойг.
– Подожди, сначала я у Ника шов сниму.
Разрез уже успел зарасти. В центре ладони остался двухсантиметровый шрам, пока еще розоватый, припухший.
– Жалко, что уходите. Ник симпатичный и ласковый, я таких люблю, а ты трахаешься лучше всех и много рассказываешь. Приходите когда-нибудь еще! Если что, я вам еще одного цевтяка поймаю, делов-то немного его изловить…
Ник промолчал, ему не терпелось отсюда вырваться. А Дэлги, как ни в чем не бывало, отозвался:
– Может, когда-нибудь и увидимся. Надеюсь, ты к тому времени станешь чуть поумнее.
– Да уж стану! – заверила Люссойг.
– У тебя еще не вылетело из головы, что в город приехал Донат Пеларчи, один из самых опасных в подлунном мире охотников? Его ученик тоже, говорят, отчаянный парень, особенно по части рукопашных драк. Если встретишь их, беги без оглядки. Они с тобой трахаться не будут, сразу убьют.
– У меня время скоро кончится.
– Тогда, может, пойдем отсюда вместе? Ты – к себе в озеро, а мы с Ником – дальше через болота.
– Не-е-ет! – она возмущенно замотала головой. – У меня же еще целых три дня времени! Чего захотел, чтобы я мало погуляла…
Ник смотрел на нее со смутным щемящим чувством. Ясно, что в город она все-таки пойдет. Если повезет, ее там не убьют, если не повезет – убьют. От него ничего не зависит.
Проводить их на следующий день Люссойг не пришла. Видно, у нее нашлись дела поинтересней в другом месте.
Погасив свечи, Дэлги отдернул штору, отпер дверцу в решетке. Спрятал ключи под циновками в углу пещеры. На запястье у него болтался на ременчатой петле электрический фонарь, к поясу были пристегнуты два внушительных ножа и меч.
Ник стоял с факелом возле решетки, тоже с мечом и ножом на поясе. Непривычно. Меч, хотя и не такой длинный, как у Дэлги, оказался более тяжелой штуковиной, чем он себе представлял. Пока что этот аксессуар только мешал. Хотя, конечно, лезть в здешнее густонаселенное болото с оружием не так страшно, как без оного.
В одной из трех дорожных сумок находилась банка с цевтачахом и хвыщером. После операции Ник с ней не расставался; даже когда выходили из пещеры по нужде, брал с собой. Так велел Дэлги. Иначе хвыщер почувствует, что потерял прежнего носителя, и попытается вернуться обратно.
– Идем!
Дэлги захлопнул дверцу. Лязгнули автоматические замки. Просунув руку меж прутьев, он задернул штору, потом подхватил сразу две сумки и забрал у Ника факел. Ник забросил на плечо ту сумку, где лежала банка с паразитом.
Сырые каменные туннели вели то вверх, то вниз, то снова вверх. В темноте таинственно и привлекательно мерцали зеленоватые разводы, но когда их озарял свет факела, они превращались в неряшливые лохмы буйной плесени. Гладиатор, видимо, знал дорогу и уверенно ориентировался по незаметным для Ника признакам.
Продолжалось это странствие часа полтора, не меньше. Дэлги дважды менял факелы. На последнем участке сначала ему, а потом и Нику пришлось пригнуться. Потолок стал ниже, сквозняк сильнее. Впереди забрезжил тусклый серый свет.
– Осторожно, – предупредил Дэлги. – Не запнись.
Дверной проем с нависающей притолокой и высоким каменным порогом, зато без двери.
Они выбрались в помещение с дырявым потолком, заваленное битым камнем и гнилыми балками. В окошках и потолочных прорехах виднелось пасмурное небо. Сверху капало.
Дэлги опустил свою ношу на пол, отобрал у Ника сумку и протянул ему факел:
– Держи.
Достал обмотанную тряпками жестянку с хвыщером, потом большую металлическую бутыль, отвинтил пробку и начал поливать жестянку темной маслянистой жидкостью.
Консервная банка шевельнулась. Проколов ткань, наружу высунулась как будто черная проволока. Живая проволока – она медленно вытягивалась по направлению к Нику, заставляя жестянку подрагивать.
Бросив бутыль (масло продолжало вытекать, окружая банку вязкой лужицей), Дэлги выхватил факел, ткнул в сосуд с проснувшейся черной пакостью и сразу отскочил, заодно оттолкнув подальше Ника.
Вспыхнуло пламя, в нем извивалось и корчилось проволочное существо.
На секунду Ник почувствовал пронизывающую боль в правой ладони. Потом закашлялся от едкого дыма.
Валявшиеся вокруг отсыревшие балки так и не вспыхнули, и огонь сам собой угас. От промасленного тряпья и от хвыщера ничего не осталось, уцелела только почерневшая деформированная жестянка.
– Теперь ты свободен, – улыбнулся Дэлги.
Ник наконец-то разглядел, какого цвета у него глаза. Болотно-зеленые.
Снаружи моросил дождь. Серый слякотный день после пещерного полумрака показался Нику ошеломляюще ярким.
Развалина, из которой они вылезли – что-то вроде заброшенной усадьбы, так обвитой лианами, что не поймешь, то ли они душат несчастную постройку, то ли удерживают от окончательного обрушения – находилась недалеко от Ганжебды. За травяным лугом с раскисшей дорогой и лиловыми клубками кустарника виднелась сквозь сетку дождя длинная стена с неказистыми сторожевыми башенками. Из-за стены выглядывали крыши невысоких построек, над ними, в отдалении, одиноко торчала большая мрачная многоэтажка.
Ничего общего с тем миром, где Ник родился, кроме, пожалуй, дороги: совсем как в российской глубинке, не хватает только увязшего грузовика или трактора с прицепом.
Грязная полоса терялась в пестрых сквозистых зарослях: светлая и темная зелень, желтоватое, лиловое, бурое. Перспектива тонула в тумане. Было мокро, но тепло – наверное, плюс двадцать пять по Цельсию, не меньше.
– Вон та достопримечательность – Убивальня, – Дэлги показал на горделивую многоэтажку. – Украшена барельефами. Отсюда их не видно, но потерял ты немного – кич несусветный. Был бы я заказчиком, башку бы свернул тому скульптору. Пошли, нам в противоположную сторону.
Ник словно опьянел от дневного света, открытого пространства, насыщенного травяными запахами свежего воздуха. Он шел за Дэлги, не задавая вопросов. Главное, что они уходят все дальше и дальше от Ганжебды, а куда – какая разница?
Держась в стороне от дороги, они добрались до редколесья. Группы корявых, перевитых лианами низкорослых деревьев. Хвощи и плауны, как на картинках. Оглушительный стрекот насекомых. В траве что-то шныряет. Мелкое создание, покрытое зеленоватой щетиной, подскочило к Нику, вцепилось беззубыми челюстями-плоскогубцами в носок сапога, но прокусить не смогло и, разочарованное результатом, юркнуло обратно.
Дэлги остановился.
– Впереди топи. Говорят, непроходимые.
– И мы туда пойдем?
– Не пойдем, а поедем. На местном общественном транспорте.
– А где этот транспорт?
– Рано или поздно появится. Сейчас мы с тобой вроде как стоим на остановке и ждем трамвая.
Похоже, Дэлги бессовестно развлекался. Ник больше не стал задавать вопросов, только оглядывал дождливую панораму: откуда на болоте возьмется трамвай, если здесь даже рельсов нет?
Глава 7
Как подставить Келхара цан Севегуста – этот вопрос преследовал Ксавата, словно прилипчивая песенка или нервный тик. Еще немного, и Келхар с Элизой начнут крутить любовь у него на глазах! Люди тогда скажут, что Ксават тупак, что молодой соперник у него из-под носа девку увел… Надо, как говорится, принять превентивные меры.
Пока он оставил Вилена и Элизу в Эвде, выдав им задание: грамотно подготовить перечень всех частных и казенных сооружений, в настоящее время заброшенных, с подробным описанием каждого объекта. Оно никому не нужно, эта информация есть в эвдийском муниципальном архиве, и ежели в министерстве узнают, чем Ксават цан Ревернух загружает своих помощников, точно будет какая-нибудь срань, но деваться некуда. Требуется, чтобы те были при деле и не спрашивали, почему да как.
Вместо того чтобы выполнять свои непосредственные служебные обязанности, Ксават отправился на охоту. В Ганжебду. Ворожба показала, что Король Сорегдийских гор находится там.
Ксават дал команду начинать операцию «Невод», и теперь Шанбарский тракт наглухо перекрыт: несколько застав, никого не выпускают, и в объезд не проедешь – места вокруг топкие да гиблые. Муха не пролетит, прыгунец не прошмыгнет. Все думают, что имперские власти, хвала Пятерым, наконец-то взялись за этот гадючник, а на самом деле старый хасетанский мошенник Клетчаб Луджереф обдурил тупаков и готовится нанести ответный удар заклятому врагу. Знай наших!
Охотники в Ганжебде уже шестерых уродов завалили, отрезанные головы законсервировали в банках, чтобы после властям предъявить. Черепа оборотней отличаются от человеческих, и ежели их выварить – доказательство налицо. Денежную премию дадут, а трофей можно продать или дома на стенку повесить.
Короля Сорегдийских гор среди убитых тварей не оказалось – все местные, болотные жители. Донат сказал, это можно определить с помощью ворожбы. Наблюдая за охотниками, Ксават пытался выведать их профессиональные секреты – никогда не знаешь, чего и где тебе пригодится – но Донат с Келхаром тоже не были тупаками, лишнего при нем не болтали.