Лучшее место на Земле - Иар Эльтеррус

Поднявшись на три этажа пешком, Сэлма села в лифт, привычно кивнув лифтеру, и поднялась на тридцать второй этаж – предпоследний.

Дорогу ей заступил было охранник, но тут же отошел в сторону – отлично.

– Сэлма, ты куда? – спросил он добродушно.

– Куда я могу идти… Майк? – усмехнулась она в ответ. – Конечно, на совещание совета директоров, куда ж еще-то?

– А на самом деле?

– В мужской туалет. Мэгги сказала, что кто-то чихнул на зеркало и теперь им не видно собственную красоту.

Охранник засмеялся.

– Ты сегодня в ударе, – заметил он. – Только ты лучше быстренько.

– А что такое? – насторожилась она.

– Ох… они там думают, как прижать русских к ногтю, и поэтому злые как собаки и дерганые, как не знаю что, – проворчал охранник. – На меня вон наорали, и за что, спрашивается? Якобы я не пустил какого-то… черт, как его… ну, он редко бывает, из Омахи мужик… Доусон, что ли? Я так в результате и сказал – вы сами решите, или я охранник, или дворецкий. Не могу я всех подряд пускать, черт побери!

– Не расстраивайся, Майки. – Сэлма добродушно улыбнулась. Был бы моложе, можно было бы потрепать по подбородку. Но этого нельзя, почти ровесник… – Ладно, я проскочу по-быстрому, все протру, и сразу назад.

– Шефу не попадайся, если будет там ходить, лучше пережди в уголке, – предупредил охранник. – Поверь, целее будешь.

– Ладно, – успокаивающе улыбнулась Сэлма.

Файри нашла Колю там, где и предполагала найти, – он в обществе еще трех водителей из колонны сидел в коридоре напротив двери в палату. Рядом расположились трое полицейских, один представитель посольства и двое радиоведущих – пожилой мужчина и смешливая молодая женщина.

Барда перевели из реанимации в отдельный бокс еще вчера, и посол сам настоял на охране: видимо, его тоже смущала ситуация с «Транзитом» и он страховался.

Водители цивилизованно пили кофе, ведущие переговаривались друг с другом вполголоса, полицейские скучали, атташе читал какую-то книжку в блеклой обложке. Файри продефилировала мимо них, но потом споткнулась и буквально свалилась Коле на руки, выбив из рук стаканчик с кофе и от души облив караванному рубашку.

– Девушка, вы чего?! Ходить разучились? – рявкнул тот на русском.

– С вами разучишься, придурки, – на пределе слышимости ответила Файри голосом Скрипача. – Поругайся еще и иди в сортир, жду там. Быстро!.. Ой, простите, простите, – залепетала Файри. – Я нечаянно… тут, видимо, линолеум задрался… я зацепилась каблуком… я заплачу за рубашку, сколько она стоит?

Водители с недоумением посмотрели на Файри.

– Ерунда. – Коля встал и принялся стряхивать с рубашки кофейную гущу. – Можно постирать, ничего страшного.

Английский он знал неплохо – для караванных были специальные курсы. Причем так же неплохо он знал французский, немецкий, испанский, итальянский… и еще с полдюжины языков. Впрочем, ничего удивительного в этом не было – из сорока шести лет своей жизни Коля двадцать пять лет провел, разъезжая по разным странам.

– Вот дура, – пробормотал Серега, сумевший перевести часть того, что сказала Файри. – Я б как король ходил, если бы мне жена вместо каждой облитой рубашки новую покупала…

Файри пристыженно попятилась, а потом, все ускоряя шаг, пошла по коридору. В мужском туалете, к счастью, никого не было – Файри свернула туда, поставила сумки в угол за раковину.

Коля подошел через три минуты.

– Так, времени нет, – с ходу начала Файри. – Совсем. Под вас работают. Сегодня ночью выходим. Вы загрузились?

– Три дня назад.

– Отлично. Коль, ты ходишь в палату?

– Да, – кивнул караванный. – Рыжий, он мальчишка. Трындец на самом деле форменный! По-нашему заговорил быстро, зовут его, оказывается, Сон Ири и…

– Кореец? – удивилась Файри. – Аристократ?.. Так, ладно, все потом. Коля, посидишь пока в туалете. Мне нужно в палату, поэтому я сниму с тебя личину. Потом, когда я уйду, растащите с мужиками то, что в сумках, по своим рюкзакам. Сами сумки тоже по рюкзакам, здесь не бросать. Вечером будем в караване, и около полуночи, не позже – старт. После того как я уйду, ждите час, хватайте Барда, и – бегом.

– Понял. – Караванный отличался тем, что, когда это требовалось, соображал на редкость быстро. – А чего случилось?

– Говорю же, вас работают, – повторила Файри. – В Нью-Йорке не тронут… пока не тронут. Что будет дальше, сейчас выясняет… этот.

– Ясно. Ну, давай, что ли, снимай эту, как ее, личину.

– Отвернись.

…В палате было прохладно, тихо и, против ожидания Файри, вполне уютно. Даже цветы на тумбочке стояли. Вот только пациент явно оставлял желать лучшего – для такой палаты скорее подошел бы какой-нибудь отец семейства с аппендицитом, чем худой, как скелет, черноволосый Бард, перевязанный где только можно. Мумия какая-то, подумала Файри. Бедолага.

– Привет, – голосом Коли сказал она, подходя к кровати.

Бард приоткрыл единственный глаз (второй, к сожалению, пришлось удалить) и с недоумением уставился на…

– Кто вы? – поинтересовался он.

– Официальная Служба, мобильный агент третьего класса Файри. Приписка – Орин, локация – галактика Трех спиралей. – Вокруг руки Файри полыхнул зеленый огонь… Собственно, Файри и было зарегистрированным именем Скрипача. Биэнн Соградо Файри, если точнее. Только он этим именем никогда не пользовался, а в обычной жизни отзывался на Скрипача или рыжего, как привык.

– Сон Дэ Ири, стажер… – Бард закашлялся. – Галактика Зеркальный диск, внешний кластер двенадцать в степени восемьдесят пять, внутренний кластер в сечении: девять в двадцать четвертой… Кластерная станция номер шестьсот девяносто три…

– Что случилось? – напрямую спросила Файри.

– Я… наставницу… я убил наставницу… Ли Цинн… случайно…

– Сколько тебе лет, стажер?

– Восемнадцать. – Парень всхлипнул. – Я не хочу… жить…

– А придется, – зло сказала Файри. – Причем некоторое время со сломанной спиной.

– Зачем вы… меня мучаете?.. Официальная Служба обязана… проявлять почтение… к Контролю…

– Затем, что у меня сын старше тебя на шесть лет, поганец ты этакий! А у тебя, кроме наставницы, есть еще и мать, судя по всему, – обозлилась Файри. – Ну? Есть? – Бард еле заметно кивнул. – Так, на лекции и философские диспуты времени нет. Мне нужно твое разрешение на наши действия – такой порядок.

– А если я его не дам? – Единственный черный как смоль глаз Барда загорелся нехорошим огнем.

– А если ты его не дашь, я возьму и сяду тебе на сломанную ногу. – Файри потеряла терпение. – И тебе будет очень больно. Ну, а серьезно – если ты его не дашь, то подведешь множество хороших людей, которые, совсем тебя не зная, уже несколько дней стараются спасти твою жизнь. Если бы не они, тебя бы уже на свете не было. Парень, сделай нам всем одолжение, пожалуйста.

– Ладно, – сдался Бард. – Но я… не знаю форму… нам еще не давали…

– Просто скажи «даю разрешение», этого достаточно. – Файри села рядом с Ири на кровать и осторожно погладила его по свободной от бинтов макушке. – Поверь, ты себя уже наказал так, что страшнее и быть не может. Но если ты после этого остался жив – значит, у тебя появился второй шанс. Смертью ничего искупить нельзя. Только делом.

– Откуда… ты это знаешь?

– Я проверял. – Скрипач перешел на свой собственный голос: Бард, конечно, уже понял, что перед ним морок на мороке. – И мой напарник проверял.

– Вы рауф?..

– Ага. Ири, мы оказались тут почти так же, как ты. По той же причине. Помоги нам, парень…

– Чем?

– Тем, что поможешь себя спасти. И тем, что потом нам скажет спасибо твоя мама. У тебя есть Связующая?

– Она и есть…

– Кто?

– Мама… так получилось, что она – моя Связующая… – Ири вздохнул. – Мы с ней… начали искать Бардов, когда мне было девять… на моих концертах… творилось что-то… что-то странное… и ей посоветовали…

– А на чем ты играешь?

– У меня рабочий инструмент для Сети – виолончель. – Ири виновато вздохнул. – Сплошная… аномалия… как все говорили…

– Да, ты уникум. – Скрипач улыбнулся. – Тем более надо тебя, такого необычного, выручить. Учти, тебе предстоит большое испытание – дорога долгая, пойдем на машине, которая называется «БЛЗ», будет трясти… и будет больно. Очень долго будет больно, предупреждаю. Три недели. Но ты уж постарайся, хорошо?

Бард кивнул, впрочем, без особой уверенности, но Скрипач – именно Скрипач, конечно, не Файри – видел, что дела не так уж и плохи. Выдержит. Помучается, конечно, но выдержит. Барды, как и Сэфес, существа действительно крепкие. Там, где человек или даже официал за три дня уходит, эти способны жить месяцами, а то и годами. Это не их личная заслуга, конечно, это Сеть, которая каким-то образом влияет на физическое тело.