Чудеса: Популярная энциклопедия. Том 2 - Мезенцев Владимир Андреевич

— Что это за беда? Смотрите-ка! — сказал он. — Быть покойнику: у меня кончик носа все чешется…

— Ах ты, господи! — всплеснув руками, сказала жена. — Какой же это покойник, коли кончик носа чешется? Покойник — когда переносье чешется. Ну, Илья Иванович, какой ты, бог с тобой беспамятный! Вот этак скажешь в людях когда-нибудь или при гостях и — стыдно будет.

— А что же это значит, кончик-то чешется? — спросил сконфуженный Илья Иванович.

— В рюмку смотреть. А то, как то можно: покойник!

— Все путаю! — сказал Илья Иванович. — Где тут упомнить: то сбоку нос чешется, то с конца, то брови…

— Сбоку, — подхватила Пелагея Ивановна, — означает вести; брови чешутся — слезы; лоб — кланяться; с правой стороны чешется — мужчине, с левой — женщине; уши зачешутся — значит, к дождю, губы — целоваться, усы — гостинцы есть, локоть — на новом месте спать, подошвы — дорога…

— Ну, Пелагея Ивановна, молодец! — сказал Илья Иванович. — А то еще когда масло дешево будет, так затылок, что ли чешется…»

Да, раздумывая над живучестью подобных пережитков, ловишь себя на такой мысли: а не в том ли секрет их необыкновенного долголетия, что они не хранят в себе и доли того здравого смысла, которым человек привык руководствоваться в своих конкретных делах и поступках. Не привлекают ли они многих своей абсурдностью?!

Ну как тут не вспомнить утверждение Тертуллиана, христианского богослова III века: «Верую потому, что абсурдно!» Как видим, афоризм этот далеко не столь бессмыслен, как может показаться на первый взгляд.

… К названным выше повериям, в которых главную роль играют злые духи, близки приметы, связанные с религиозными представлениями о душе. Широко известно суеверие о разбитом зеркале. Не зная законов отражения света, первобытный человек не мог понять, как возникает его изображение в спокойной воде. Он верил в потусторонний мир духов и думал, что видит своего двойника, свою душу. Такие представления «дожили» до времени, когда появилось зеркало. И люди стали думать, что разбить его — значит убить свою душу, то есть убить самого себя.

Верования, связанные с «душой», у различных народов трактуются по-разному, принимая как бы свой вид, свою окраску. У негров племени Басуто в Африке считалось, что если крокодил «поймает» отражение человека в воде, то последний должен умереть. Малайцы верили, что человек должен заболеть, если кто-нибудь наступит на его тень (на «дух» этого человека). А у некоторых индейских племен в Америке, как известно, широко распространено было раскрашивание лица, а то и всего тела людей во время различных празднеств. Но при этом опасным считалось раскрашивать лицо спящего. Индейцы полагали, что во время сна душа человека может путешествовать — покидать тело. А если раскрасить лицо, то, возвращаясь, душа может не узнать свое местопребывание, пролетит мимо, и человек, не проснувшись, умрет.

Таковы «биографии» предрассудков-суеверий. Все они так или иначе связаны с миром «жителей» призрачного «того света». И тот, кто в наши дни всерьез пугается разбитого зеркала (или чего-то подобного), в сущности не так уж далек в своем суеверии от людей каменного века.

Вы согласны?

Сказки «золотого века»

Далекое прошлое человечества! Каким оно было? Если поверить иным поэтам и писателям античности, это было время единства человека и природы, полного довольства жизнью. «Золотой век» — вот так назвали поэты ту легендарную эпоху. Воспел ее еще Гесиод, живший в Греции в VIII–VII веках до нашей эры:

Жили люди, как боги, со спокойной и ясной душою; Горя не зная, не зная трудов. И печальная старость. К ним приближаться не смела. Всегда одинаково сильны Были их руки и ноги. В пирах они жизнь проводили, А умирали, как будто объятые сном. Недостаток Был им ни в чем неизвестен. Большой урожай и обильный Сами давали собой хлебодарные земли…

Увы, такая картина — не более, чем поэтический вымысел. «Что первобытный человек получал необходимое, как свободный подарок природы, — писал В. И. Ленин, — это глупая побасенка… Никакого золотого века позади нас не было, и первобытный человек был совершенно подавлен трудностью существования, трудностью борьбы с природой» (Полн. собр. соч., т. 5. стр. 103).

О том, как на самом деле жили наши далекие предки, насколько они зависели от природы, были бессильны перед ней, рассказывают ученые, изучавшие жизнь народов, отставших в своем историческом развитии от других. Известный исследователь Ф. Врангель еще в XIX веке писал о народах Севера. Трудно даже представить себе, говорил он, какой степени достигает здесь голод. Существование людей зависело от случая. «С половины лета они питаются древесною корою и шкурами, до того служившими им постелями и одеждою. Случайно добытый олень делится поровну между членами целого рода и съедается с костями и шкурой.

Ученый ярко описал отчаяние, которое овладевало племенем после неудачной охоты. Сердце разрывалось при виде людей, внезапно лишенных всех средств, которыми они поддерживали свое бедственное существование. Женщины и дети громко стонали, ломая руки, другие бросались на землю и с воплями взрывали снег и землю, как будто рыли себе могилу. Старшины и отцы семейства стояли молча, устремив безжизненные взоры на горы, за которыми исчезла их надежда.

Речь здесь идет о недавнем прошлом народов Севера. А ведь первобытные люди с их еще более жалкими орудиями труда были перед лицом природы несравненно слабее и беспомощнее. В повседневной очень тяжелой борьбе протекала вся их жизнь. Это была борьба с неведомыми стихийными силами, со всем, что грозило смертельной опасностью, страшило своим внешним проявлением. Каждый день жизни людей был полон борьбой за существование и за то, чтобы найти себе какую-то пищу, спастись от хищных животных, не погибнуть от столь пугающих стихийных природных сил.

Насколько тяжкой была такая жизнь, говорит хотя бы тот факт, что каждые пять неандертальцев из десяти умирали, не дожив и до 25 лет. Ученые узнали об этом, изучая костные останки этих древних людей, обитавших на Земле 100–150 тысяч лет назад.

Перед нашими далекими предками простирался страшный, почти во всем неведомый им таинственный мир. Не понимая и не умея объяснить его явления, не осознавая еще их естественных причин, люди обожествляли «добрые» и «злые» приметы природы, наделяли их свойствами, присущими им самим. Благоприятные явления были добрыми, а те, которые приносили болезни, голод, смерть — злыми. И все они представлялись человеку в виде могущественных существ — духов, демонов, богов. Так фантазия первобытного человека населила мир множеством добрых и злых духов, от которых зависела вся его жизнь. Это они по его представлениям вызывали различные явления природы, могли приносить пользу или вред.

Все это закономерно: ведь первобытный человек очень мало знал о мире, в котором жил. Недостаток знаний нашего предка заменялся сильной впечатлительностью, богатым воображением, возбуждаемым страхом и бессилием перед природой. Но по существу у первобытных людей еще не было деления явлений окружающего их мира на естественные и сверхъестественные. Много раз, например, человек наблюдал, как из маленьких птичьих яиц появляются и быстро растут живые птенцы, а из семян вырастают большие зеленые растения. Как шумит листвой, словно разговаривает, крона ветвистого дерева; как из темного облака вдруг поливают землю потоки дождя и гремит гром… Значит, заключал он, все что он видит вокруг себя — тоже живое. А с живыми существами, от которых человек еще не отделял себя, можно договариваться, просить их о помощи, задабривать подарками.

Десятки тысяч лет прошли с тех времен, как у людей появилось олицетворение природы, но подобные представления дошли и до нашего века у некоторых народов, отставших в своем развитии. Известный исследователь Дальнего Востока В. К. Арсеньев много рассказывает в своей книге «В дебрях Уссурийского края» о проводнике-нанайце Дерсу У зале. Этот человек, прекрасно знавший природу, повадки и следы таежных животных, был твердо убежден в том, что все вокруг него — живое.