Джек и Джилл - Джеймс Паттерсон

— Доброе утро, Алекс, — ответила она таким тоном, словно накануне вечером ничего не происходило. Несгибаема, как гвоздь. Ей не хотелось попусту тревожить детей. Как и мне.

— Сегодня должны зайти насчет телефона, — предупредил я ее. — Заодно, несколько дней здесь подежурит один детектив. Скорее всего, Пауэлл. Ты ведь знаешь Рэйкима?

Но бабулю Нану такие новости не слишком обрадовали:

— Конечно, я его знаю. Рэйким у меня в школе учился. И нечего ему здесь делать. Это наш дом, Алекс. Ужасно, я не смогу вынести того… что происходит.

— А что у нас с телефоном? — полюбопытствовала Дженни.

— Он прекрасно работает, — улыбнулся я.

Глава 72

Оба расследования убийств постепенно слились для меня в единый непрекращающийся кошмар. Казалось, у меня не хватает времени, чтобы хоть чуточку передохнуть. Я захлебывался и пускал пузыри. Мой желудок сжимали спазмы, и так, наверное, будет продолжаться до тех пор, пока мы не раскроем оба дела. Складывалась ситуация, напоминающая сюжет для Франца Кафки. Городская полиция методично изматывалась и слабела. Ни один человек не мог вспомнить ничего похожего за всю свою жизнь.

Я решил пока оставить Деймона на несколько дней дома с Наной и детективом Рэйкимом Пауэллом. Просто для того, чтобы лишний раз подстраховаться. Я надеялся, что мы очень скоро отыщем Мура-младшего, и тогда половина кошмаров закончится.

Я продолжал подозревать, что Самнер Мур стремится к тому, чтобы его поймали. Так или иначе, мы должны были его схватить в самом ближайшем будущем.

Поначалу меня посетила мысль перевезти Нану с детьми к одной из моих теток. Но потом я передумал. Достаточно того, что присутствие Пауэлла внесет некоторый хаос и беспокойство в прежде размеренное течение их жизни.

К тому же я знал, что Нана наотрез откажется гостить у любой из своих сестер, так как это неизбежно выльется в отчаянную схватку, сопровождающуюся потерями с обеих сторон. Дом на Пятой улице был ее вотчиной, и поэтому она будет готова сражаться, нежели под кого-то подстраиваться. Иногда так и случалось.

В то утро я отправился в Белый Дом довольно рано. Я устроился в подвале с большой чашкой кофе и двумя пачками документов, с которыми мне необходимо было ознакомиться. Передо мной лежали сотни отчетов о Кевине Хокинсе и других «призраках», работавших на ЦРУ.

Встреча с Доном Хамерманом, генеральным прокурором Джеймсом Даудом и Джеем Грейером состоялась в начале десятого. Мы заняли конференц-зал, расположенный возле Овального кабинета в Западном крыле. Я вспомнил, что Белый Дом был выстроен таким образом, чтобы производить подавляющее впечатление на гостей. Особенно, на высокопоставленных иностранных посланников. Учитывая сложившуюся сейчас обстановку, все помещения «Американского дворца», как его иногда называли, смотрелись очень внушительно.

В то утро Хамерман был на удивление мягок:

— Вы произвели на президента неизгладимое впечатление и, похоже, добились всего, чего хотели, — сообщил он.

— Ну, и что же из этого следует? Каковы наши дальнейшие действия? Дело в том, что я хотел бы оказать посильную помощь.

— Мы приступаем к исключительно ответственному расследованию. Проведение его поручено ФБР. — Он окинул взглядом присутствующих, и мне показалось, что он ищет подтверждения своей власти.

— И это все, что вы имеете мне сообщить? — спросил я после некоторой паузы.

— Пока что да. Благодаря вам все это началось. А это уже большое дело.

— Да, дело большое, — согласился я и не сдержался: — Ни много ни мало, как предотвращение гребаного убийства прямо в Белом Доме!

Крутанувшись на каблуках, я отправился в свой «офис», где у меня оставалась еще прорва работы. Я постоянно напоминал себе, что являюсь частью «команды».

В половине двенадцатого в приоткрытую дверь просунулась голова Хамермана. Его глаза были более круглыми и дикими, чем обычно. Может быть, он передумал насчет расследования. Или его мнение претерпело изменение.

Хамерман был сам не свой.

— Президент немедленно собирает всех нас.

Глава 73

Президент Бернс лично поздоровался с каждым из вошедших в Овальный кабинет, который и вправду оказался овальным:

— Спасибо, что пришли. Здравствуйте, Джей, Энн, Джинн, Алекс. Знаю, насколько вы заняты, и в каком напряжении держит вас работа, — сказал он, пока мы рассаживались.

Хотя собралась почти вся чрезвычайная команда, руководство беседой взял на себя президент. Сегодня он был в темно-синем деловом костюме. Его песочно-коричневые волосы носили следы недавней стрижки, и мне показалось странным, откуда у президента находится на это время.

Что же случилось на этот раз? Неужели Джек и Джилл снова проявили себя, потревожив президента в Белом Доме?

Я обменялся взглядами с Джинн Стерлинг, но та только недоуменно пожала плечами, сделав при этом круглые глаза. Похоже, никто не знал, что задумал президент. Даже сам Хамерман.

Когда все заняли свои места, президент взял слово. Он стоял между двумя знаменами сухопутных и военно-воздушных сил. Бернс полностью контролировал свои эмоции, что было равносильно подвигу с его стороны.

— Как говорил Гарри Трумэн, — начал он, — «хотите иметь в Вашингтоне друга, заведите себе собаку». В последнее время мне пришлось испытать именно те чувства, которые вдохновили его на эту фразу. Я почти уверен в этом.

Президент был обаятельным и талантливым оратором. Я не раз убеждался в этом, слушая его обращения по телевидению. Любое выступление Бернса напоминало известные «беседы у камина» Франклина Делано Рузвельта. Без сомнения, его таланты могли покорить любую аудиторию, даже такое сборище скептиков и циников, каким являлась наша команда.

— Удел президента, это настоящая головная боль в заднице. «Если меня призовут, я не убегу, но если меня изберут, я не буду прислуживать». Тот, кто выдумал подобное изречение, несомненно, был прав. Можете мне поверить.

Он улыбнулся. Президент обладал способностью говорить так, что создавалось впечатление обращения к каждому из присутствующих персонально. Я невольно задумался, насколько он искренен или же насколько велик его актерский талант.

Его пронзительные голубые глаза обводили комнату, задерживаясь на каждом из нас. Казалось, он оценивает и всех скопом, и каждого индивидуально.

— Я очень много размышлял над текущей ситуацией. Мы с Салли обсуждаем ее вот уже несколько ночей подряд. Я много думал и о Джеке с Джилл. Последнее время весь этот цирк привлек внимание правительства настолько, что наступил хаос и даже пришлось отложить несколько важных совещаний. Такая ситуация невыносима. Она начинает сказываться на стране, на народе, на ментальном здоровье каждого, включая и меня с женой. В результате мы производим впечатление нестабильности и слабости в глазах всего мира. Угроза двух психопатов не может быть достаточной причиной, чтобы правительство страны оказалось перед кризисом. Мы не должны этого допустить. Исходя из вышеизложенного, я принял твердое решение, в необходимости которого я уверен. Я делюсь им с вами этим утром, поскольку это решение относится ко всем вам так же, как и ко мне и моей жене.

Президент Бернс снова обвел взглядом комнату. Я еще не понимал, к чему он клонит, но сам его метод подачи информации показался мне восхитительным. Бернс как бы делал один шаг, а потом проверял, все ли идут вслед за ним. Разумеется, то, что он нам скажет, будет равносильно приказу, однако он излагал его таким образом, чтобы создалось впечатление, будто мы единодушно пришли к подобному решению.

— Нам надо просто-напросто вернуться к обычной будничной деятельности в Белом Доме. Соединенные Штаты не могут становиться заложниками реальной или вымышленной опасности и угрозы. Вот к такому решению я пришел, и считаю, что к концу дня его должны принять и все остальные. Мы должны продолжать свою работу и выполнять все намеченные программы.

Как только он это сказал, в комнате произошло нездоровое оживление. Энн Роупер застонала в открытую. Дон Хамерман уронил голову на грудь. Я же продолжал, как ни в чем не бывало, смотреть в глаза президенту.

— Я прекрасно понимаю, что это еще больше осложнит вашу задачу. Каким образом, черт возьми, вы будете обеспечивать мою безопасность, если я не сотрудничаю с вами и отказываюсь выполнять ваши рекомендации? Я больше не могу следовать вашим указаниям, или же нам придется сообщить всему миру, что парочка психопатов способна влиять на внешнюю и внутреннюю политику Соединенных Штатов. А ведь на самом деле, ребята, именно это и происходит.

— Начиная с завтрашнего дня, я возвращаюсь к прежнему режиму работы, и мое решение никакому обсуждению не подлежит. Извини уж, Дон. — Президент посмотрел на Хамермана, как бы официально отказываясь следовать его советам. — Я также решил осуществить во вторник свой давно запланированный визит в Нью-Йорк. Еще раз простите, Дон и Джей. Желаю вам всяческих успехов в вашей работе. Возвращайтесь к своим непосредственным обязанностям, а мне предоставьте заниматься моими. Начиная с этого момента, никто не должен ни о чем сожалеть, что бы ни произошло. Надеюсь, всем понятно?