Не драконь меня! (СИ) - Романова Екатерина Ивановна

Нет. Не так… Поцелуй был вовсе не мерзостный. Мне, даже, понравилось!

Да ну, бред!

Я передернула плечами и тряхнула головой. И впрямь, пусть доктор меня проверит. Как от поцелуя с Корасом могут идти мурашки даже сейчас? Может, это не от возбуждения, а от ужаса?

— Мне нужно отойти, договорюсь с Киллианом о поездке, остров подберем, формальност уладим, — отец поцеловал меня в макушку и бросил от двери: — Скоро будет доктор. Не вырывайся, и дай человеку сделать свою работу. Лучше перебдеть, чем недобдеть.

«Перебдень — на коне, недобдень — в седине», — авторская отцовская поговорка.

Я положила журнал на прикроватный столик и поднялась. Я в бунгало. За окном величественно шумел океан, солнце лениво плавилось на горизонте, не желая подниматься в небо, бросали пронзительные крики альбатросы.

Ростовое зеркало явило мне даму сомнительной наружности, отдаленно напоминавшую меня, как если бы последнюю неделю я не посещала СПА, не ходила к косметологу, на маникюр и даже, в общем-то, не мыла голову, что маловероятно. Чем я питалась, что так сильно похудела? У меня заострились скулы, и я в целом сбледнула, не говоря уже о непонятных пятнах и заживающих ссадинах по всему телу, словно меня таскали по лесу волоком!

У зеркала лежала большая плоская коробка, перевязанная бантом. Внутри — уникальное украшение. Серьги из необычного материала, похожего на большие плотные ракушки иссиня-черного цвета, переходящего в насыщенный изумруд. Ничего подобного я прежде не видела. Пальцы прошлись по теплым ребристым граням, и меня осенило: это не ракушки. Это чешуя дракона.

Ни записки, ни карточки ювелира — ничего. Украшений из чешуи дракона не существует, по той причине, что ни один дракон в здравом уме не поделится своей чешуей, которая на вес всех самых редких драгоценных камней мира вместе взятых.

Откуда⁈

— Бриана? — раздался от двери мужиковатый голос.

Я перевела шокированный взгляд от подарка на вошедшего доктора. Или докторшу. Доктриху. Докториню… неважно. К врачу женского пола. Хотя не факт. Она была высокой, широкоплечей, с твердым плоским лицом и квадратным подбородком. Под верхней губой кустились небольшие усики, совершенно сбившие меня с толку.

— Да? А… Да.

— Как вы себя чувствуете? — женщина плотоядно улыбнулась, обнажив крупные ровные зубы. Улыбка показалась мне хищной, словно в качестве хобби по вечерам доктор кушает неудачные результаты своей работы, дабы не оставлять следов.

С вашим приходом чувствую себя как-то не очень, но говорить об этом боюсь, вдруг вы меня сожрете.

— Прекрасно.

— Прекрасно, — то ли повторила, то ли поиздевалась доктор, медленно опуская на журнальный столик чемодан с инструментами.

Ее профиль и фигура никак не вязались с образом доктора. Ей бы на мясокомбинате забойщиком скота работать. В глазах — бесовщина, волосы тщательно зализаны и убраны за спину, что подчеркивает крупный бугристый череп и совершенно не добавляет образу нежности и доверия. И почему мне кажется, что мы где-то встречались? Я словно ее помню. Такой образ врезался бы в мою актерскую память и, кажется, он именно это и сделал. Выходит, меня уже лечили, но безуспешно.

— Мы с вами встречались?

Женщина напряглась, растянула на губах устрашающую улыбку и продолжила выкладывать инструменты на белое полотенце, которое расстелила. Она собирается вскрытие проводить или осмотр? Количество стали и острых предметов меня как-то смущает.

— А вы что-то вспомнили?

Она уставилась на меня кошмарным взглядом и заломила кустистую бровь.

— Вам, наверное, сказали, что у меня проблемы с памятью. Ваш образ мне кажется знакомым. Вы меня уже лечили?

Зловещая усмешка заставила вздрогнуть.

— Можно и так сказать, — женщина провела длинным пальцем по инструментам, разложенным перед ней и остановилась на стальной палке с круглым наконечником. — Иногда, если наш разум вытесняет какие-то воспоминания, то их возвращение может обернуться той еще головной болью.

Взгляд-стилет. Внутри что-то съежилось от страха, сердце набрало обороты.

— Ты уверена, что хочешь вспоминать?

— Уверена.

Плотоядная улыбка растеклась по ее лицу как желток, продырявленный вилкой. Когда это мы перешли на «ты»? Или мне показалось?

— Что ж. Тогда лягте и расслабьтесь. Процедура восстановления воспоминаний — не самая приятная. Это будет больно, но, гарантирую, память вернется.

Я легла на мягкую кровать и расслабилась, насколько вообще можно расслабиться в присутствии незнакомого мужиковатого доктора женского рода с непонятными инструментами в руках.

— Моя кровь не понадобится? Я не люблю кровь.

— Кровь мне без надобности… Мне нужно кое-что другое.

Женщина подняла в воздух металлический инструмент, по которому прокатывались электрические разряды, провела над моим телом и поставила на деревянное изголовье кровати.

Мне стало не по себе. Я дернулась, но тело не слушалось. Открыла рот, чтобы возмутиться, но ни звука не издала. Ошарашенно выпучила глаза — все, что мне оставалось, чтобы хоть как-то выразить отношение к ситуации. Женщина не доктор ехидно хмыкнула.

— А ты как полагала? Восстановление памяти, стертой магически — вопрос не праздный. Придется потерпеть.

Терпеть не хотелось, но выбора не предлагали. Оставалось уповать на надежность отцовского мнения. Он не подпустит ко мне абы кого. К тому же, Киллиан неподалеку. Все будет хорошо. Высококлассные специалисты, как правило, все с приветом. Попробуй 24/7 вникать в свою тему и не сойти с ума.

Самовнушение помогло. Я расслабилась и закрыла глаза. Магические потоки (которых во мне, на минуточку, отродясь не было) всколыхнулись. Я ощутила прохладное прикосновение магии, скользнувшей по телу невесомым шелком. Следующая волна прошлась как разряд электрического тока, колючего, но не болезненного. Третья — опалила огнем и наградила дрожью.

У не доктора не ладилось. Она водила надо мной металлическими предметами и что-то нашептывала. Точно не рецепт сиропа для памяти. Я немного знаю древние медицинские языки, и это не они. Когда женщина потянулась к маминому кулону — точно и безошибочно, все сомнения отпали.

Да только толку? Я обездвижена, и мне оставалось лишь наблюдать, как она с шипением одергивает руку и выругивается.

— Я и забыла, что прежде следует забрать твои силы, — усмехнулась она. — Тогда амулет признает хозяйкой меня.

Стиснув зубы, дернулась, что было мочи, но не шелохнулась ни на миллиметр.

— Брось, — злодейка считала негодование по моему лицу и поменяла пыточные приспособления на два плоских камня: черный и белый. — Ты всегда жила, полагая, что ты — обычный человек. Так оно и будет. Более того, я сделаю тебе огромное одолжение. Без своих сил ни Лиге Плюща, ни другим кланам ты не нужна. Будешь петь, плясать и развлекаться, сколько душе угодно. А о твоих силах я позабочусь, не сомневайся. Найду им подходящее применение.

Моего лба коснулся гладкий камень, словно могильная плита, и меня выгнуло дугой. В сознании остро и ярко вспыхнули осколки воспоминаний. Они хаотично кружили, жаля, как пчелы, шипели, как клубок ядовитых змей, и складывались в жуткие картины. Одна другой хлеще… Я словно смотрела фильм о самой себе, но без возможности переписать сценарий.

Глава 56

Сутки назад

Сознание ворвалось в меня со скоростью пикирующего орла, и я резко села, врезавшись лбом во что-то твердое.

Взвыла.

Твердое взвыло вместе со мной, но мне точно было больней. Преграда, скорее досадовала, что я испортила ей…

А что я испортила? Кто и зачем склоняется над спящей мной⁈ Совсем жить надоело?

Злобно распахнула глаза и, потирая лоб, уставилась на возмутителя спокойствия.

Возмутитель смотрел на меня. И во время игры в гляделки я словно прокатилась на карусели. На карусели своей памяти. Картинки мелькали с такой же скоростью, с какой мелькают деревья, когда тебя кружит над землей. Да и ощущения, честно говоря, те же. Меня затошнило.