Женщина в красном - Элизабет Джордж

— Да, конечно, — согласился Линли. — Но раз выпала такая возможность…

— Ну ладно, ладно. Только будьте на связи.

Итак, он взял с собой Дейдру.

Сделать это было несложно, потому что он сдержал слово и пришёл к ней заменить разбитое стекло. Решил, что такая работа вряд ли покажется сложной выпускнику Оксфорда. Хотя диссертация, которую он защитил, имела отношение к истории, а не к стекольному делу, у него, конечно же, хватит ума на то, чтобы справиться с разбитым стеклом. Тот факт, что дома он никогда в жизни ничего не делал руками, его не остановил. Разумеется, у него получится. Подумаешь, какая проблема.

— Это очень любезно с вашей стороны, Томас, но, может, лучше вызвать стекольщика? — спросила Дейдра.

Она с большим сомнением отнеслась к его намерению самому заняться окном.

— Чепуха. Всё очень просто, — заверил Линли.

— Вы когда-нибудь…

— Много раз. Правда, что касается окон, то признаюсь, здесь я полный профан. Дайте-ка посмотрю, что у нас есть.

У них имелся дом, построенный двести лет назад, а может, ещё раньше. Дейдра точно не знала. Она собиралась изучить историю этой местности, но всё руки не доходили. Выяснила лишь, что её жилище началось с рыбачьей хижины, которая принадлежала семье, обитавшей в большом доме возле Олсперила. Того дома уже нет, много лет назад его уничтожил пожар, и местные жители растащили камни, из которых он был сложен, и использовали их для собственного строительства или для обозначения границ своих владений. Тот дом был возведён в 1723 году; вполне возможно, что и домик Дейдры относится к тому же времени.

А это означало, что в доме нет ничего прямого, включая окна. Линли обнаружил это, когда приложил стекло к раме, которую освободил от остатков разбитого стекла. Ему предстояла нелёгкая задача.

Линли сообразил, что надо было всё как следует измерить, и почувствовал, как шея загорелась от смущения.

— О господи, — выдохнула Дейдра и, боясь, что он расценит её слова как недостаток доверия, быстро прибавила: — Я уверена, что дело всего лишь в…

— Замазке, — закончил Линли.

— Прошу прощения?

— В этом месте потребуется больше замазки. Никаких проблем.

— Да? Ну и чудесно.

Дейдра поспешила на кухню, пробормотав, что заварит чай.

Линли оглядел всё необходимое: замазка, нож для замазки, стекло. И тут припустил ливень. Линли испугался, что в дождь ничего сделать не сможет. Дейдра всё ещё не вернулась. Она была на кухне слишком долго, и он решил, что Дейдра не только над ним смеётся, но и скрывает то, что способна вставить стекло одной левой. В конце концов, Дейдра посрамила его во время игры в дартс.

Он всё-таки сумел вставить стекло, но было очевидно, что человек знающий тотчас бы всё переделал. Линли признал халтуру и извинился, после чего предложил Дейдре поехать с ним в бухту Пенгелли, если у неё есть время, а потом он всё исправит.

— Бухта Пенгелли? — удивилась Дейдра. — Зачем вам туда?

— Полицейские дела, — пояснил Линли.

— Инспектор Ханнафорд решила, что найдёт ответы в бухте Пенгелли? И направила туда вас? Почему не кого-нибудь из своей команды?

Линли замялся, и Дейдра тотчас сообразила.

— А, стало быть, вы у неё теперь вне подозрений. Благоразумно ли это со стороны Ханнафорд?

— Что?

— То, что она сняла с вас подозрение лишь потому, что вы коп. Как-то близоруко, по-моему.

— Думаю, инспектор затруднилась с мотивом.

— Вот как.

Голос Дейдры изменился, и Линли понял, что она сложила концы с концами. Если с него подозрения сняты, то о ней такого сказать нельзя.

Линли подумал, что Дейдра может отказаться от поездки, но девушка согласилась, и это его обрадовало. Он пытался подобраться к ней, узнать, кто она такая, какие факты скрывает, и в конце концов решил, что лучший способ — завоевать её расположение.

Ключом к успеху оказались чудеса.

Они покинули бухту и извилистой дорогой через Стоу выехали на шоссе А-39.

— Верите ли вы в чудеса? — спросил Линли.

— А! — воскликнула Дейдра. — Вы заметили мои распечатки из Интернета. Да нет, не верю. Но мой приятель — коллега из зоопарка, хранитель приматов — хочет отправить своих родителей в путешествие. Они верят в чудо и сейчас очень в нём нуждаются. Я имею в виду чудо, не путешествие.

— Очень мило с вашей стороны помочь приятелю.

Линли взглянул на Дейдру. Её лицо покрылась пятнами. Что это за коллега такой? Любовник, бойфренд, прежний партнёр? Отчего такая реакция?

— Я поступаю так по дружбе, — продолжила Дейдра, словно он задал ей эти вопросы. — Рак поджелудочной железы. Это приговор. А ведь отец Пола ещё не старый человек, ему пятьдесят четыре. Пол хочет попробовать все средства. Думаю, что напрасно, но кто я такая, чтобы возражать? Поэтому я пообещала Полу, что найду место с наилучшей статистикой излечений. Глупо, правда?

— Вовсе нет.

— Конечно глупо, Томас, Ну какая может быть статистика в месте, окружённом мистицизмом и слепой верой? Где выше шансы на излечение? Там, где я искупаюсь в воде, или там, где я напишу просьбу на бумажке и оставлю её у подножия мраморной статуи святого? А если я поцелую землю в Междугорье?[35] А может, лучше остаться дома и молиться? Им нужны чудеса, чтобы приблизиться к святости. Так зачем куда-то ехать? По крайней мере, деньги бы сберегли, которых и так нет.

Дейдра затихла, и Линли снова взглянул на неё. Девушка прижалась к дверце машины, её лицо совсем раскраснелось.

— Простите, — добавила она. — Я слишком разнервничалась, но терпеть не могу, когда во время кризиса люди прощаются со здравым смыслом. Если вы понимаете, о чём я.

— Да, — ровно отозвался Линли. — Понимаю.

Дейдра поднесла ладонь к губам. Руки у неё были сильные, чувствительные, — руки врача с коротко остриженными чистыми ногтями.

— О господи. Извините. Снова сболтнула лишнего. Язык мой — враг мой.

— Ничего, всё нормально.

— Нет, не нормально. Вы бы сделали всё, чтобы спасти вашу жену. Простите, пожалуйста.

— Нет. Ваши слова совершенно справедливы. Во время кризиса люди начинают метаться, теряют голову, ищут выход. Но выбирают слепую надежду, а не то, что является лучшим с точки зрения здравого смысла.

— И всё же я не хотела причинить вам боль. Да и любому другому в такой же ситуации.

— Благодарю.

Теперь уже Линли не знал, как подобраться к её обману, разве только самому что-нибудь придумать, однако он предпочёл этого не делать. Лучше бы Ханнафорд сама расспросила Дейдру Трейхир о её маршруте из Бристоля до бухты Полкар. Сообщила бы Дейдре, что ни в каком пабе та не завтракала и что полиции это известно. Ханнафорд сумела бы повернуть ситуацию в свою пользу и заставила бы ветеринара признаться во лжи.

Линли воспользовался паузой в разговоре и сменил тему.

— Мы начали с гувернантки, — произнёс он непринуждённо. — Я вам об этом рассказывал? Чистый девятнадцатый век. Всё продолжалось, пока мы с сестрой не взбунтовались и в Ночь Гая Фокса не сунули ей в постель лягушек. А в это время года, можете мне поверить, найти лягушек не так-то просто.

— У вас что же, в детстве была гувернантка? Бедная Джен Эйр, лишённая мистера Рочестера, который избавил бы её от рабства? Должно быть, ужинала одна в своей спальне, потому что хозяева к себе не приглашали?

— Всё было не так плохо. Обедала она вместе с нами. С семьёй. Няни у нас не было, но, когда настало время учёбы в школе, появилась гувернантка. Для меня и моей старшей сестры. А вскоре родился брат. Он на десять лет младше меня.

— Это всё так очаровательно старомодно, — засмеялась Дейдра.

— Да. Но иначе нас ждал пансион или деревенская школа, где мы стали бы водиться с местными детьми.

— С их ужасным корнуоллским выговором, — заметила Дейдра.

— Вот именно. Отец решил, что мы должны пойти по его стопам, а это исключало деревенскую школу. Мать тоже не хотела отправлять нас, семилетних, в пансион.

— Мудрая женщина, — вставила Дейдра.

— Да, и в итоге они пришли к компромиссу — гувернантке. Но потом мы её отвадили и всё-таки отправились в местную школу, чего, кстати, оба хотели. Отец каждый день проверял наше произношение. Очень боялся, что мы станем говорить как простолюдины.

— Он уже умер?

— Много лет назад.

Линли бросил взгляд на Дейдру. Та внимательно смотрела на него, и Линли подумал, что девушка наверняка удивляется выбранной им теме.

— А у вас? — спросил он, постаравшись, чтобы голос его звучал обыденно.

В прошлом ему ничего не стоило загнать подозреваемого в ловушку.

— Мои родители живы и здоровы.

— Я имел в виду школу, — пояснил он.

— О, всё было до скуки нормально.

— В Фалмуте?

— Наша семья не из тех, кто посылает детей в пансион. Я училась в городской школе вместе с простыми ребятами.