Метро 2033: Увидеть солнце - Сергей Москвин

Полина замолчала и застыла на месте, не двигаясь, пока Сергей не шагнул к ней и не обнял сзади за плечи. Она взглянула на него со странной улыбкой — одновременно грустной и счастливой, но ничего не сказала, только тесно прижалась к его груди.

— Бедная девочка, — еле слышно прошептал сзади Вольтер.

Полина, конечно, все равно услышала. Снова улыбнулась, подняла глаза на Сергея и еще тише, чем Вольтер, прошептала:

— Я не бедная. Когда ты рядом со мной, мне больше ничего не нужно.

«Я всегда буду с тобой!» — захотелось сказать Сергею, но горло перехватил спазм, и он не смог вымолвить ни слова. Но Полина поняла его без всяких слов: нащупала и благодарно сжала его руку. На душе сразу стало легко и свободно, а все кошмары последнего сна мгновенно улетучились. Если бы только можно было никогда не размыкать этих объятий. Но все когда-нибудь заканчивается. И Вольтер — вот же вредный старик! — откашлялся и уже в полный голос сказал:

— Что же нам теперь делать?

Непонятно, к кому он обращался, может, к самому себе, но Полина сразу освободилась. Сергей готов был прибить за это въедливого ученого.

— Что и собирались: едем на Речной Вокзал, — ответила девушка и, перебравшись обратно на сиденье машиниста, запустила заглохший двигатель — так ловко, словно всю жизнь только и делала, что заводила дрезины. — Если не хотите подхватить дозу, советую надеть противогазы и укрыться за броней. Мы уже достаточно отъехали. Скоро начнется зараженная зона.

Перестук колес внезапно оборвался, и сила инерции толкнула Сергея вперед, на защищенный свинцовыми пластинами борт. Он машинально выставил перед собой руку, чтобы смягчить удар, но его так и не последовало — дрезина остановилась. А вот тишина не наступила. Что-то гудело и завывало вокруг... Что-то похожее на разноголосое рычание или сытую отрыжку неведомых чудовищ.

— Мы приехали?

Полина долго не отвечала Сергею, да и сам ответ прозвучал довольно странно, словно она и не слышала вопроса:

— Речной Вокзал.

Дрожь в ее голосе заставила Сергея немедленно схватиться за автомат и выглянуть наружу, но уже через секунду он понял, что стрелять здесь попросту не в кого. Станция была так же мертва, как и все ее жители.

Горящие фары дрезины высветили лежащее на путях тело человека. То, что это именно человек, можно было понять только по надетому на нем прорезиненному комбинезону. Да и то Сергею потребовалось несколько секунд, чтобы осознать это. Больше всего труп походил на наполненный водой бурдюк. Кисти мертвеца распухли настолько, что напоминали гири, привязанные к раздувшимся шлангам. А лицо! Оно превратилось в бесформенную маску или даже один сплошной пузырь, заполненный мутной полупрозрачной жидкостью, внутри которой что-то плавало. Сергея замутило. На обезображенном лице несчастного невозможно было определить ни глаз, ни носа, ни очертаний рта.

Дальше впереди, как раз на границе света и тьмы, куда пробивали фары дрезины, лежал еще один труп. Он точно так же распух, но, слава богу, лежал спиной вверх.

Однако увиденное на путях не шло ни в какое сравнение с тем, что открылось взорам путешественников на станционной платформе. С другой стороны путей, параллельно первой, тянулась другая платформа, но Сергей старался туда не смотреть — ему хватило и того, что он увидел здесь. Мертвые, раздувшиеся тела лежали повсюду: и между квадратных колонн, поддерживающих станционный свод, и вдоль стен, украшенных по контрасту с произошедшей здесь трагедией, круглыми цветными витражами с изображениями цветущих городов.

Один из погибших, вытянувшийся вдоль стены как раз под одним из таких витражей, умер еще в противогазе, и раздувшееся лицо, не поместившееся под врезавшейся в распухшую плоть резиновой маской, выпирало наружу безобразными волдырями, заполненными все той же мутной жижей. Еще один труп, попавшийся на глаза Сергею, выглядел вполне обычно, если не считать того, что у него вообще не было головы. На ее месте по платформе растеклась огромная лужа крови. Рядом валялся и дробовик, из которого несчастный разнес себе череп. Хотя, если сравнивать его конец со страшной участью остальных погибших, самоубийцу, наверное, можно было назвать счастливцем.

— Это РА-12, — прошептал Вольтер, осматривая лежащие на платформе трупы.

Он произнес это очень тихо, но Сергей стоял рядом и сразу обернулся:

— Что вы сказали?

— РА-12. Созданный в нашем центре искусственный вирус. Поражает лимфатическую систему человека и убивает в течение нескольких часов.

— Вы определили это по внешнему виду тел?

— Такие симптомы ни с чем не спутаешь. — Вольтер глубоко вздохнул и вдруг, поразив Сергея, стащил с головы противогаз.

— Что вы делаете?! — ужаснулся молодой человек.

Ученый снова вздохнул:

— Не беспокойтесь, мертвые тела не заразны. Разносчиками инфекции являются только живые.

— Говорите, только живые? — уточнила Полина.

Она прошла вглубь платформы и остановилась возле какой-то бесформенной груды. Подойдя ближе, Сергей увидел, что она разглядывает тушу неведомого монстра с толстым, как бочка, телом и такими же толстыми, напоминающими тумбы, лапами. Но Полину, похоже, заинтересовал не сам монстр, а кожистая бахрома, свисающая с его передних лап. Что-то в этой бахроме показалось Сергею знакомым. В следующее мгновение он понял, где он ее видел, — на трупах упырей. После смерти их кожистая летательная перепонка обычно лопалась, собираясь как раз в такую бахрому. Значит, это не неизвестный монстр, а все тот же распухший до неузнаваемости упырь!

Подошедший к туше Вольтер тоже узнал монстра. Он нервно кашлянул и сейчас же снова натянул противогаз.

— Может быть, ваши коллеги «улучшили» и этот вирус? — поддел самоуверенного ученого Сергей.

Вольтер глубоко задумался, но заговорил совсем не о том, о чем его спросили:

— Знаете, а ведь материалы по РА-12 отправили из нашего центра с тем же литерным поездом, что и информацию о Черном драконе. Выходит, среди этих материалов была не только документация, но и сами опытные образцы. Живые образцы! — Он перевел взгляд на Полину: — Когда здесь вспыхнула эпидемия?

— Я слышала, что в последний раз сталкеры с Речного Вокзала приезжали на Октябрьскую неделю назад.

— Значит, после этого кто-то нашел этот поезд, подцепил вирус, а когда вернулся на станцию, заразил всех остальных.

— И выпустил дракона? — закончила за ученого Полина.

Вольтер отчаянно замотал головой. Его начала колотить нервная дрожь.

— Нужно быть сумасшедшим, чтобы вскрыть контейнер!

— А чтобы делать отраву, превращающую людей вот в это, — Полина гневно указала на один из безобразных раздувшихся трупов, — не нужно?!

Вольтер судорожно сглотнул:

— Да, вы правы. По-видимому, так все и было. Мне... — он помолчал, — стыдно за то, что я делал. Мне уже никогда не искупить этой вины. Но я сделаю все, что в моих силах, чтобы хоть кого-то спасти... если это еще возможно.

Последнюю фразу он сказал шепотом, видимо, для себя. У Сергея похолодело внутри. А вдруг ученый прав?! Хорошо, что Полина не услышала его последних слов.

Она еще раз обвела взглядом мертвую станцию, словно надеялась найти прячущихся по углам живых. Но чуда не произошло, и девушка произнесла:

— Здесь больше нечего делать.

— Да. Надо пробираться к вокзалу, — подтвердил Вольтер.

Полина резко обернулась к нему, и Сергей понял: она до последнего момента надеялась, что ученый предложит повернуть назад. Он подошел к любимой и, подождав, когда она взглянет на него, тихо сказал:

— Полина... Я... Спасибо тебе. Дальше мы пойдем одни.

Ее глаза за стеклами противогаза сузились в две узкие щелочки, и в них вспыхнули сердитые искорки.

— Бросаешь меня?

— Что ты?! — опешил Сергей. — Я просто... Там опасно. Я не хочу рисковать твоей жизнью!

— Да без меня вы на левом берегу и пяти минут не протянете! — отрезала Полина. Потом усмехнулась и добавила: — А может, и со мной тоже.

От заманчивой идеи перебраться через Обь, проехав на дрезине по метромосту, пришлось сразу отказаться, так как единственный туннель на выезде со станции снизу доверху перекрывала многометровая баррикада, возведенная из однотипных металлических листов и мешков с песком и камнями, уложенных вокруг лежащего на боку вагона. Только под самым потолком были оставлены несколько щелей-бойниц. С внешней стороны баррикаду укрепляли заточенные арматурные штыри, забитые остриями наружу. Подобные, хотя и не такие высокие, укрепления возвели в Роще для защиты от монстров, расплодившихся в восточных туннелях и совершающих оттуда набеги на станцию. Но те монстры были, по крайней мере, знакомы, а что ждет за этой чертой, не знал никто.

— Похоже, дальше не проехать, — подытожил Вольтер.