Категории
Самые читаемые
Лучшие книги » Документальные книги » Биографии и Мемуары » Протяжение точки - Андрей Балдин

Протяжение точки - Андрей Балдин

Читать онлайн Протяжение точки - Андрей Балдин

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 49 50 51 52 53 54 55 56 57 ... 116
Перейти на страницу:

Такому стандартному заведению по умолчанию требовался перевод Священного Писания на национальном языке: такова была европейская практика.

Ректором преобразованной Академии был назначен Филарет (Дроздов), в тот момент начинавший свою выдающуюся церковную карьеру. Не уверен, что задача перевода именно им была замышлена, скорее, задание было принесено ему на стол уже указанным казенным током. До того переводились по частным случаям фрагменты Писания, теперь понадобился общий перевод.

Дело перевода Библии было принято, таким образом, к производству, однако возникло сопротивление — уже не бумажное, но живое [47]: все, что было связано с преобразованием языка, было тогда предметом заинтересованной политической баталии.

До войны перевод так и не двинулся; Александр, в обыкновенном своем «бликующем» стиле, колебался. Сам он читал Евангелие по-французски. Нелады с французами как будто подвигали его к мысли о переводе священной книги на русский, но затем очередное перемирие с Наполеоном охлаждало его пыл.

* * *

Большая война с французами отложила вопрос о переводе Библии, как всякий другой мирный вопрос, на неопределенное время.

Поводов к войне с Наполеоном было множество; не нужно было искать их — они сами являлись. Несовпадение в самом устройстве России и Европы было слишком очевидно. Но было одно столкновение — на словах, которое в ряду этих поводов занимает особое место. Ссора Наполеона и Александра по поводу ареста и казни герцога Энгиенского и, главное, обмена нот, в котором французы прямо указали Александру на его участие в заговоре и убийстве Павла, — таково было это фундаментальное столкновение. В логике нашего исследования его можно назвать «московским». То есть: неотменимым, вечным, после которого никакие «петербургские» умолчания, дипломатические транскрипции, смягчения формулировок, никакая внешняя игра и блики уже не могли помочь.

Если отыскивать некую ключевую ошибку Наполеона, фатальную русскую ошибку, то она совершена была тогда, в обмене нот 1805 года. Нельзя было напоминать Александру об убийстве Павла. После этого конфликт перешел в «кремлевское» измерение. Все последующие годы через столкновения и перемирия, через Аустерлиц и Тильзит Наполеон влекся в московскую воронку. Он полагал, что торгуется с Россией по поводу условий континентальной блокады, что стремится в Индию, чтобы лишить Британию основы ее могущества — ничего не в Индию: он шел в Москву. Такова была общая, «сакральная» гравитация события 1812 года.

* * *

Война отложила перевод Библии только на время. По окончании войны московская гравитация возобладала, вопрос о русском Евангелии вновь был поставлен, и понемногу дело двинулось.

Здесь интереснее всего эволюции самого Александра.

После сожжения Москвы, опалившего ему душу по знакомому (отцову) контуру, после парижского триумфа он очень изменился. Он не испугался европейских свобод, как утверждают иные советские историки — чего бояться, когда вся Россия испытала сильнейшее отторжение по отношению к европейскому порядку, пришедшему в ее мир войной? Он не отшатнулся от России с презрением, тем более с ненавистью, как полагают другие, указывая, как по-разному вел себя Александр в Париже и сразу после того в Москве: там был любезен, тут погнал народ палками и завел военные поселения. Ни того, ни другого: после войны Александр все более уходит от дел, отворачивается от пространства, замыкается во внутреннем помещении души, обратясь к миру системою «зеркал», вполне к тому времени сложившейся. Он не стал лицемерен, по крайней мере более лицемерен, чем был прежде. Просто собеседник, даже если этот собеседник — его страна Россия, — становился все менее ему интересен.

После войны с ним все чаще люди духовные или считающие себя за таковых, или почти безбожники, но увлеченные метафизикой: архимандрит Фотий, Амалия Крюденер. Александр ходит по разным церквям и молится разно, одинаково равнодушно — все по эту сторону зеркала, где его нет вовсе.

По ту сторону он один, и ему нужно Евангелие, которое лучше было бы вовсе без слов.

В таком настроении души Александр словно со стороны наблюдает за баталией по поводу перевода Библии. Это настроение для его подчиненных оборачивается привычными неопределенными и смутными импульсами.

Так же несколько смутно оформляется дело. По-прежнему перевод находится в ведении духовной Академии и ее ректора Филарета (Дроздова). Но это означает, что он совершается, по сути, неофициально, в формате учебного задания. Возможно, это лучший вариант для Александра — оттого, что в любой момент начинание можно свернуть, если не развернуть обратно (так и произойдет, в момент окончательного самоустранения государя от этой идеи).

Нет, не только это. То, что перевод осуществляется в значительной мере личным (академическим, не казенным) усилием, устраивает Александра так же — лично. Это предположение, основанное на общем впечатлении от его эволюции. Теперь, после долгой войны и трудной победы, когда подвиги совершены и принесены жертвы, когда делается ясно, что все внешние триумфы не в состоянии оградить его от внутренней пропасти, он ищет герметически личного решения главного для себя духовного (отцовского) вопроса, ищет ни для кого, но для себя одного. Ему первому в России нужно такое же, одно-единственное, евангельское слово, сказанное на языке «сейчас».

* * *

Александру было подарено историей русское Евангелие: он открыл его, вошел внутрь и закрыл книгу за собой.

Все это показательно синхронно: события его жизни, «внешняя» история и некий образцовый сюжет жизни человека, русского христианина. Не царя: Александр, сколько мог, сторонился царской матрицы. Он не хотел быть от нее отпечатанным; другой образец, другое «Я» его влекло — человеческое, анонимное, интимное. Совпасть с ним, соотнести себя с ним и стать этим новым «Я» Александру можно было только втайне. И наоборот: оставаясь на виду, невозможно было достичь адекватности, душевного равновесия, совпадения с собой и Христом в себе.

Так — анонимно, невидимо, совершается этот сюжет, для нас, по сути, центральный: жизнь императора Александра и проект русского Евангелия. Здесь не случайное совпадение, но историческая параллель имеет силу: мы наблюдаем фокус, который притягивает к себе разрозненные сообщения общей и личной хроники (для Александра это одно и то же) и превращает их в историю.

Жизнь Александра до отцеубийства до-событийна: она как бы отсутствует, являя собой игру отражений других людей. Преступление оборачивает все эти зеркала на него: в них он является самому себе виновный в убийстве отца. Коронация в Кремле пригвождает его к месту, к этому положению у зеркала, в котором видна единственная правда — он виновен. Оправдание возможно только в перестроении себя заново, в новой жизни: о ней говорит Евангелие. Но то Евангелие, что он читает по-французски, есть очередное отражение, ему нет веры, стало быть, какое это Евангелие? И является — не против его воли, но и не по его воле, но так как должно, вовремя, «сейчас», — русское Евангелие.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
1 ... 49 50 51 52 53 54 55 56 57 ... 116
Перейти на страницу:
На этой странице вы можете бесплатно скачать Протяжение точки - Андрей Балдин торрент бесплатно.
Комментарии