Завтрашняя запись - Шарон Ли

— Неужели было необходимо… — начал он, но не договорил, потому что, конечно же, это было необходимо.

— Она была твоим врагом, — сказала Корбиньи. — А чего бы ты хотел?

— Минутная слабость, кузина. Прошу мне ее простить. — Он открыл глаза и повернул голову, намереваясь ей улыбнуться, и вместо этого выдернул у нее свой локоть, повернулся и крикнул: — Нет!

Орудийная башня ворнетовского корабля поворачивалась, медленно и аккуратно, меняя при этом угол наклона. Всего несколько секунд — и она уже смотрела вдоль гряды, на чахлую зелень у ее основания… на шатры племени Тремиллан.

— Дьяволы! — завопила Вен кел-Батиен Джириско, опуская руки к поясу. Она сорвала с него амулет и швырнула в сторону корабля.

Примерно на половине расстояния от корабля прогремел взрыв, поднявший в воздух комья земли и небольшие камни. Вождь закричала снова — на этот раз нечто бессловесное, но мощное, и побежала вперед, цепляя пальцами другой брелок своего пояса.

— Нет!

Это Корбиньи сделала уже три шага по траектории, которая позволит ей перехватить бегущую женщину. И орудийная башня снова пришла в движение, нацеливаясь на эту, более близкую цель, освобождая шатры от опасности. И они обе погибнут…

Лал вскочил, врезавшись в Корбиньи и сбив ее на жесткую землю. Он упрямо держал ее, не давая вырваться, и даже выпустил Трезубец, чтобы она не смогла схватить его за горло. При этом он пытался заслонить ее тело своим.

Второй взрыв был громче: возможно, вождь попала в цель.

Третий взрыв оказался еще громче, и земля содрогнулась и вздыбилась, отбросив их назад, так что они с одинаковыми вскриками упали на взрыхленную землю и каменное крошево. Трезубец больно ударил Лала по ногам, а Корбиньи выгнулась с такой яростью, что он испугался за ее позвоночник и выпустил ее, вывернувшись, и одним движением вскочил на ноги, держа Трезубец на изготовку.

Земля около корабля почернела, потрескалась, кое-где спеклась в стекло. Свидетель стоял в полный рост чуть в стороне от самых серьезных разрушений, и на его плоской щеке алела царапина, сочившаяся ярко-красной кровью.

Вен кел-Батиен Джириско, вождя племени Тремиллан, не было и следа.

Башня опять двигалась. Натужно-медленно, с решительностью судьбы и неотвратимостью смерти, башня опять нацеливалась на шатры.

— Их некому предостеречь! — Голос Корбиньи был полон страдания. — „Гиацинт“ ниже по склону и далеко. У нас нет оружия, чтобы помешать им. Отважной ты была, отважной, капитан-планетник! Ты чуть не выкупила жизнь своего племени…

Лал смотрел, как смертоносно и неспешно нацеливается черное дуло — и чувствовал в руке тяжесть трезубца. Он посмотрел на него, увидел идеальные линии новых схем, мерцающие искры драгоценных камней, мрачный взгляд Камня Страха. Поднял Трезубец, прикидывая на руке его балансировку.

И пошел в сторону корабля.

— Анджелалти!

Голос Корбиньи был полон панического страха, ужаса — и чего-то еще, что он почти распознал.

— Слава отваге, о Искатель!

Голос Свидетеля заглушил даже усиливающийся с каждым шагом стон корабельных двигателей.

Они подпустили совсем близко — те, кто находился в корабле. Подпустили на самую близкую дистанцию своего выстрела — и тогда орудийная башня снова пришла в движение, отворачиваясь от шатров, наклоняясь вниз, чтобы нацелиться на него.

Милт очнулся. Был свет, люди вокруг — а он оказался связан по рукам и ногам. Он лежал на боку на холодном металле. А очнулся вроде бы от удара сапогом.

— Кончай дурить, — произнес пугающе знакомый голос. — Открывай глаза, планетник. Я знаю, что ты в сознании.

Он неохотно открыл глаза, увидел выщербленный металл и пару сапог — из черной кожи, настолько тонкой, что сквозь нее видны были очертания ступней. Края синих брюк, надетых навыпуск, были разлохмачены, и ткань чуть лоснилась.

— Ну? — сказал он сапогам. — Открыл я глаза. Подумаешь, важность.

— И готов разговаривать, — прокомментировал голос. — Эйл.

Он едва успел задуматься о том, что такое „Эйл“, когда в его поле зрения появилась еще одна пара сапог — и его вдруг резко вздернули за связанные за спиной руки. Плечевые суставы болезненно хрустнули, и он судорожно вздохнул.

— Встань на ноги! — рявкнул грубый мужской голос прямо в ухо. — Или ты такой тупой, что даже стоять не умеешь?

Он повернулся — и сумел заставить ноги слушаться. Секунду он стоял на месте, покачиваясь и пытаясь найти равновесие, несмотря на больно стянувшую ноги веревку. А потом Эйл отпустил веревку, связывающую ему руки, и Милт зашатался и рухнул на колени.

Женщина с холодным голосом вздохнула.

— Сойдет. Смотри на меня, планетник.

Он задрал голову, хотя ему противна была эта вынужденная поза униженной мольбы. Она позволила ему насмотреться вдоволь, и когда он запомнил ее всю — короткие светлые волосы, гигантские черные глаза и нашивку на обтрепавшемся рукаве, — то сказал:

— Это вы проводили эвакуацию.

По ее костлявому лицу промелькнуло удивление.

— Мейл Фазтерот, — сказала она. — Исполняющая обязанности капитана и Первый Помощник. У тебя будет имя.

— Неужели будет?

В его голосе прозвучало неразумное презрение, и она нахмурилась:

— Да ты, похоже, невежа, планетник?

— Это вы меня спрашиваете? — Он возмущенно посмотрел на нее. — По-моему, у меня есть причина быть несколько невежливым. Вы пугаете меня до полусмерти, связываете меня, не развязываете, вы… Где моя напарница?

Она бесстрастно посмотрела на него:

— Напарница?

Это его испугало. Он тупо уставился на нее и поспешно облизал внезапно пересохшие губы.

— Твое имя, — напомнила она ему.

— Милт Дженкинс, — назвался он, ощущая, как его сердце наполняет ужас. — Со мной была женщина… моя напарница. Когда это… это…

— Когда Арахнид обнаружил, что вы наводите на него пистолеты, — договорила она за него, — и принял меры, чтобы защитить себя. — Она помолчала. — Кажется, я припоминаю еще одну планетницу. Возможно, я позволю тебе ее увидеть. После того, как ты ответишь мне на некоторые вопросы.

— Я хочу увидеть мою напарницу! — крикнул Милт. — И я хочу увидеть ее немедленно!

Он был потрясен тем, что она рассмеялась.

— Но ты ведь не в том положении, чтобы требовать? Невежливость не пойдет твоей напарнице на пользу. Помни об этом и отвечай как следует. Какая частота у канала связи с кораблем-маткой, который расположен вне системы?

Он выпучил глаза.

— Не знаю, — сказал он после долгого молчания, хоть и не надеялся, что ему поверят.

Она покачала головой.

— А вот это прискорбно, потому что мне крайне необходимо узнать еще несколько фактов такого же рода. Может, твоя память нуждается в помощи?

Она щелкнула пальцами, и Милт услышал тихое пощелкивание, которое донеслось до него из перехода за секунду до того, как Риа позвала его к пульту управления. Отвратительный робот — Арахнид? — появился в его поле зрения и протянул коготь.

Милт заскулил и прикусил губу.

— Ну же, — сказала Мейл Фазтерот, — зачем мучиться? Рано или поздно я получу нужные мне данные, и мне не важно, останешься ты при этом жив или нет. Если это важно тебе, тогда отвечай — и сможешь потом внучатам рассказывать.

— Я… я не знаю, — прошептал Милт, не сводя с Арахнида полных ужаса глаз.

— Ох, пусть звезды заберут этого тупого планетника! — сказала женщина, теряя терпение. — Эйл!

Первый тяжелый удар пришелся в голову над правым ухом. От встряски Милт прокусил себе язык. От второго удара в голове вспыхнули искры.

— Брось это, юноша, — сказала женщина. — Ты ведь пилот, а мне неприятно видеть, как уродуют пилота. Скажи мне частоту — и прекратим это.

Он повернул голову в сторону и выплюнул кровь. Потом перевел взгляд с Эйла — мощного верзилу с такими же необычно светлыми волосами и непропорционально большими глазами — на женщину.

— Частота десять восемьдесят восемь, — сказал он, не обращая внимания на то, что голос у него дрожит. — В сдвоенном субсветовом и гиперпространственном диапазоне.

По лицу Мейл Фазтерот пробежала тень бесконечной печали. Она вздохнула и покачала головой.

— Эйл, — сказала она.

Глава шестидесятая

— Но, — сказал Велн уже не в первый раз после отлета Лала, — откуда мы можем знать, что происходит, дядя? Нам только сказали, что мы помогаем Капитану победить врагов Корабля…

Финчет бросил на него озорной взгляд.

— А тебе этого мало?

Велн топнул ногой по шиферной плите пола почти с царственным видом, хотя ему едва исполнилось десять стандартных лет. Финчет с трудом удержался от смеха.

— Вся вселенная, — сказал Велн таким тоном, словно зачитывал Устав человеку с менее сильным интеллектом, — является врагом Корабля. Экипаж обязан всегда быть… быть…