Белое снадобье. Научно-фантастические роман и повесть (с иллюстрациями) - Зиновий Юрьев

Они попробовали сорвать несколько выступлений Брокера перед избирателями и наняли десятка два нарков, но выяснилось, что у Брокера отличная охрана. Нарки были избиты и вышвырнуты из зала, где он говорил. Мало того, его люди успели заснять нападение нарков, и теперь везде крутили пленку с их рожами. Вот, граждане Скарборо, кто нападает на нас, вот кто пытается сорвать наши встречи, вот кому не по душе наша программа… Нет, не против этих несчастных вскипает у нас в сердцах гнев, ибо эти люди не ведают, что творят, а против тех, кто вложил в их руки велосипедные цепи и куски свинцового кабеля… Против тех, кто заплатил им, деньгами ли или героином, это лучше знают мои соперники.

Таков был Фрэнсис Брокер, и, судя по тому, что он не считал денег, у него были состоятельные друзья. За ним был бизнес.

Когда до выборов оставалось около месяца, Брокер перешел в решительную атаку. Элегантно-белозубый, он был неотразим на плакатах и на экранах телевизоров. В выступлениях его появилась новая тональность, он уже не употреблял слов «мой противник», а говорил прямо — Пол Доул. Пол Доул, говорил Брокер, ратует за закон и порядок. Кому, как не шефу полиции, знать, что такое закон и порядок. Но почему же, возглавляя славную полицию Скарборо, он забыл о законе и порядке? Почему преступность за последние три года выросла почти вдвое, а потребление наркотиков втрое? Почему не то что вечером, во многих местах Скарборо и днем-то пройти пешком не безопасно? Где закон и где порядок? Или мистер Доул понимает слова «закон» и «порядок» по-своему? Не так, как сотни тысяч жителей Скарборо, ставшие жертвой преступности?

Очередной опрос общественного мнения был неутешительным. Брокер не только удерживал первое место, но и увеличил разрыв.

Впервые с начала избирательной кампании Доул заметил, как в штабе начала исчезать атмосфера азартного ералаша. Сотрудники избегали его взгляда. Он понял, что проиграл. Проиграл резиденцию мэра с узорчатыми ажурными воротами, проиграл эскорт мотоциклистов и вопрос на пресс-конференции, как он относится к бритым женским головкам. Он проиграл даже больше, чем право высказываться публично о лысых красотках. Он проиграл все, потому что путь обратно в полицию ему будет закрыт, а Джо Коломбо не любит напрасно тратить деньги и не любит неудачников.

— Мистер Доул, — подошел к нему один из секретарей из штаба, — пора ехать. Митинг на Фридом-авеню.

— Я не поеду, — сказал Доул.

— Как — не поедете? — удивился секретарь. — Будет человек двести, не меньше.

— Хоть бы двести тысяч, — сказал Доул.

Ему уже было все равно. Джунгли так и не выпускали его. Они не любят, когда их дети пытаются выбраться из смрадных асфальтовых трущоб. Фрэнсис Брокер родился в ОП. И дети его родились в ОП. И умрет он в ОП. И будет лежать под деревом на уютном кладбище, а не отапливать собой воздух джунглей, когда в уплотненном графике городского крематория ему отведут его три минуты.

Он заперся и приказал никого к себе не пускать и на телефонные звонки не отвечать. Нет… Уехал… Не известно… Ему хотелось выть, хотелось колотиться головой о стенку. О подонки, негодяи… Мир благоволит богатым, мир благоволит счастливцам. А таким, как он, которые карабкаются с самого дна, с самого болота, полного пахучей липкой грязи, вечно дают по башке.

Он уже забыл, что в банке у него было почти четверть миллиона НД, что семья уже давно жила в ОП, в маленьком, но уютном домике, что ему не грозит безработица. Но он не любил проигрывать, не любил отступать.

Ему хотелось выть и биться головой о стенку, но он сидел в кресле, закрыв глаза, и думал. Наверное, он не думал так напряженно никогда в жизни. Должно же быть какое-нибудь слабое место и у этого проклятого Брокера! Нет человека без слабого места. Одни только умеют прятать свои слабые места так, что о них и не догадаешься, а другие выставляют их напоказ.

За окном шел мокрый, лохматый снег, и в комнате стало сумрачно, но Доул не вставал из кресла и не зажигал свет. Снег был светлее серого неба, и не верилось, что оно когда-то было прозрачно-голубым… Нет человека без слабого места. Не может быть такого случая, когда к человеку нельзя подобрать ключик. Маленький, плоский ключик. Один поворот его — и распахиваются неприступные крепостные ворота и выбрасывается белый, хлопающий на ветру флаг. И ты хозяин. И ты можешь диктовать. Ты устраиваешь пресс-конференцию и диктуешь свои условия. Брокера взять в мотоциклисты… или нет, лучше пусть стоит у узорчатых ворот и кричит: «Закон и порядок! Закон и порядок!»

Он понял, что засыпает, и не противился сну, наоборот, звал его. И не заснул. И вдруг понял, каким ключом можно отпереть Фрэнсиса Брокера. Это было настолько просто и очевидно, что можно было лишь поражаться, как такая простая мысль не пришла ему в голову раньше. Брокер владеет страховой компанией, страхующей в основном жизнь. Строгие математические формулы теории вероятности говорят, что при определенной вероятности смерти, при определенной сумме страхового полиса и при определенных страховых взносах страховая компания всегда будет при прибыли. Если она потеряет что-то в эту неделю, она компенсирует потерю на следующей неделе, ибо формулы теории вероятности надежнее слепого случая. А если случай перестает быть слепым и становится зрячим? Тогда перестают работать проверенные математические формулы, и владельцы страховых полисов начинают умирать не по воле случая, а по воле того, кто умеет управлять случаем…

Доул тихо засмеялся и потер руки. Мир за окном стал серо-фиолетовым, и снег прекратился. Он смешал себе бокал мартини и выпил залпом. Ну-с, мистер Брокер, посмотрим, кто кого.

Через два дня, уплатив пять тысяч НД, он держал в руках список всех держателей крупных страховых полисов, вверивших свои жизни компании Фрэнсиса Брокера. Он поехал к Джо Коломбо, и тот долго держал перед собой листки бумаги и покачивал головой.

— Сколько вы уплатили за сведения? — спросил он наконец.

— Двадцать тысяч, мистер Коломбо.

— Это не так дорого. Вы умный человек, Доул, и я ни разу не жалел, что поддерживал вас. Я поддержу вас и на этот раз. Идите и ни о чем больше не думайте. И продолжайте ваши выступления о законе и порядке, они мне очень нравятся. — Коломбо не улыбался. Он протянул Доулу руку и кивнул ему.

Энтони Хойзер, сорока четырех лет, заведующий отделом кадров химической компании «Салфур юнайтед», погиб, когда взорвался автомобиль. Причина взрыва установлена так и не была, хотя эксперты страховой компании Брокера ощупали своими руками буквально каждый обломок, каждую деталь. Еще бы не щупать, если у Энтони Хойзера был страховой полис на триста тысяч НД. Высказывались предположения, что виной было неисправное зажигание и поломки в редукторе с баллоном со сжиженным газом, но ничего определенного доказать не удалось. Впрочем, компания Брокера провела консультации с одной автомобильной фирмой и фирмой, выпускавшей газовые баллоны для автомобилей, и те согласились покрыть часть полиса Энтони Хойзера, чтобы избежать никому не нужной гласности. Брокеру пришлось уплатить всего сто двадцать тысяч НД. Это была крупная сумма, но нельзя иметь страховую компанию и не рассчитывать время от времени выплачивать суммы полисов.