Украденный. Книга вторая (СИ) - Эм Рина

— Почему?

Мужчина опасливо посмотрел на него.

— Я жрец подземного бога.

И Арис едва не вскочил на ноги, но сдержался.

— Зачем ты пришел ко мне, жрец подземного чудовища? Я ничего не дам тебе и ничем не помогу. Убирайся, пока я не передумал.

— Я пришел, чтобы занять у тебя немного времени. Не побоишься же ты, великий вождь, выслушать меня⁈

Несколько мгновений Арис колебался. Про подземного бога, чудовище, живущее во тьме и питающееся кровью, он слышал не раз. Но прогнать этого жреца не дав сказать и слова он не хотел тоже.

— Говори, — наконец решился он.

— Великий вождь, ты умный человек и не суеверен. Ты веришь в себя и способен принять больше, чем говорит один шаман…

— Оставь лесть, меня это не трогает. Говори, что хотел, — приказал Арис.

— Я хотел сказать тебе правду о подземном боге. Прежде его уважали, а потом стали считать чудовищем. Прежде моих братьев называли хранителями мудрости а потом нас гнали и убивали. А за что?

— Скажи мне.

— Только потому, что первым жрецом Подземного бога был Мешемир.

Арис вздрогнул и жрец опасливо отступил.

— Говори дальше, — потребовал Арис и опустил руку.

— Во времена, когда его почитали, Мешемир начал учить некоторых особым знаниям, недоступным другим. Ему нужны были помощники, чтобы найти главное знание в мире.

Мужчина замолчал и Арис весь подобрался, однако постарался ничем не выдать себя и спросил равнодушно:

— Так продолжай. Он нашел самое главное знание в мире?

— Он считал, что нашел. Однако мы так не считаем. С того времени наши пути разошлись. Что касается того, что он хотел найти — это знание, как в мир пришли люди. Прости, вождь, мы считали это не важным. А ты как думаешь?

Арис вздохнул чуть разочарованно:

— Как я думаю? — он усмехнулся. — Ни одного раза в жизни я не думал о том, откуда взялись люди и куда они уйдут, когда мир кончится. Я не понимаю, почему кто-то может думать о таком!

— Великий вождь, когда у тебя под пятой лежит весь мир, как у Мешемира, когда даже править им не надо, ведь есть поземельщики, которые правят царями, в голове появляются разные вопросы. Так было и с Мешем. Он имел все и решил, что должен все знать. Он думал так — в начале времен этот мир не был хорошим домом для людей, но только для чудовищ. Значит люди в нём лишь гости. Откуда же они пришли?

— Ты пришел, чтоб рассказать мне об этом?

— Я пришел рассказать тебе о другом, великий вождь, — жрец переступил ногами, — О бесценном знании, которое мы нашли благодаря тому, что Меш задавал эти вопросы.

Арис посмотрел назад. За рощей торчали башни разрушенного Линферона. Стража не видела их, а они не видели стражу. Впереди до самого озера и опушки леса все было пусто.

— Самое главное знание в мире заключается в том, что ничто не может исчезнуть бесследно и тот, кто умеет слушать, узнает всё.

Арис вздохнул. Несколько мгновений упали в пустоту.

— Я ухожу, — сказал вдруг жрец. — И приду вечером. Если захочешь говорить, я буду в Линфероне. Подумай над моими словами, великий вождь. Ничто не исчезает! Ничто.

Он повернулся и ушел туда же, откуда и приходил — в подлесок на краю луга. Арис тоже вскоре поднялся на ноги. Он вернется в Линферон и ляжет спать где-нибудь на поверхности, в разрушенном доме, которых так много осталось в городе. Там шум и ветер уносят тихие голоса.

На лугу ветер гнал волнами травы, над озером кружились птицы. В первую ночь, когда они пришли к Линферону, волки, ведомые варгами грызли здесь лушь. Так сказал Бако. Но лушь не кричит человеческими голосами. Она воет.

Свадьбу устроили во дворе, на площади за воротами города. Помост снова украсили шкурами и коврами. В прежние времена шаманы обсыпали бы толпу гостей зерном ради плодородия будущего вождя, но сейчас зерно расставили в чашах. Арис сидел на помосте и слушал, как шаманы поют духам плодородия, прося их благословить союз.

Перед ним лежала площадь, заполненная людьми. В неверном свете факелов их лица терялись и он видел лишь белые овалы и отблески огня, отражающиеся в сотнях глаз, обращенных к нему. Спуститься бы вниз и затеряться в толпе, глазея на действо. Но его судьба — находиться с другой стороны.

Но вот у входов в подземелья показались тонкие фигурки девушек, завернутые в покрывала. Они шли к помосту сквозь толпу, окруженные шаманами и вождями. Покрывала с них не снимут до самого обряда и жениху остается только гадать кто там, красавица, или нет. В прежние времена у них с Бако и Антором сердца бились, когда девушек подводили к помосту — красивая, или нет⁈ А теперь Ари смотрел на девушек и ничего не чувствовал.

Девушки были одеты богато, узорные покрывала сверкали камнями и вышивкой. Только та, что шла впереди была закутана в белое покрывало с серебряной каймой. Это посаженная невеста. Но вот девушки поднялись к помосту и сели на другом конце, напротив Ариса.

Шаманы продолжали свои заунывные наговоры, а народ подпевал им. Наконец шаманы вызвали небесную деву и девушка в белом покрывале поднялась. Она дрожала, Арис видел, как подрагивает серебряная полоса. Ее подвели к помосту и Арис положил руку ей на голову. Шаманы обступили их.

Потом были произнесены все положенные слова — он обещал заботиться о ней до конца дней, беречь и не пренебрегать, дарить подарки, приводить на празденства. Девушка слабым голосом обещала уважать и беречь его детей, идти, куда прикажет муж и хранить мир в доме. Затем ее усадилиу его ног и шаманы прочли молитвы и обвязали их руки нитью особыми узлами. После этого было объявлено, что они женаты.

Затем действие покатилось дальше. Одну за другой к нему подводили девушек. Он клал руку им на голову, но теперь под его рукой всегда оказывалась первая жена и она была свидетелем всех его клятв. А после обряда девушки снимали покрывала и Арис видел их лица в первый раз.

Каких только девушек среди них не было! Совсем юные и постарше, белокожие и смуглые, робкие и те, кто смотрел с вызовом. Одна из них, выше остальных имела белоснежную кожу и черные глаза над крбчковатым носом. Усевшись, она вздернула подбородок и смотрела вниз на людей с презрением. Арис решил, что это и есть сестра Венанди — такая же заносчивая. Что ж, ему уже нет нужды спорить с ней как спорил Мауро с Ардой.

Тут жрец объявил, что ритуал закончен и все девушки теперь стали женами вождя. Ему ответил рев сотен глоток и девушка в белом покрывале испуганно вздрогнула у его ног. На миг ему стало интересно, кто она такая. Выбирали ее из хорошего рода, или схватили первую попавшуюся девушку? Он заметил, что плечи ее дрожат, будто она плачет под покрывалом, но внизу грянула музыка, на помост взлетели женщины с угощениями, расставляя подносы у его ног на коврах. Начался праздник, разгульный и разнузданный, как все свадьбы в его племени.

Когда первый голод был утолен, шаманы объявили новый обряд — угощения жениха и все его жены встали и ушли к ступеням. По обычаю молодая жена должна была дать мужу из своих рук кружку пива и кусок мяса, символизируя, что теперь она берет на себя заботу о его столе и доме.

У помоста сгрудился народ, внимательно следя за действом. В племени существовало поверье, что от того, как жених выпьет вино и съест мясо, сложится дальнейшая жизнь молодых и об этом ходило множество примет. В этот раз жена была не одна и люди гадали, неужели шаманы дадут по кружке пива каждой? Даже такой великий вождь, как Арис не выпьет столько пива! Как же быть последней?

Арис увидел, что придумали шаманы и рассмеялся — на ступени младшие шаманы подняли целый котел с пивом и девушки все взялись за его ручку. Нести было неудобно и дувушки тут же начали толкаться и мешать мешая друг другу. Жидкость плескалась в разные стороны, попадая на ковры и платья невест, но Арис был им благодарен — все же выпить котел пива было бы трудно разом.

Особенно усердствовала та, высокая, которая смотрела так заносчиво, она раскраснелась, пытаясь держаться за ручку котла прямо посередине, и казалось, сейчас просто растолкает всех. Точно это сестра Акуилы. Такая же злая и упорная. Пойдет вперед не смотря ни на что.