Терион. Сага о чести и долге - Александр Кипчаков

— Что мне действительно необходимо, Эссаджа, так это пара литров холодной воды, тишина и минут десять для медитации. И чтобы никто меня не беспокоил. И чтобы никто не беспокоил моих друзей.

— Об этом можешь не тревожиться, чужеземец… Глэйд, так ведь тебя зовут? — эррендиец кивнул. — Даже нгасу нгаунде не осмелится пойти против наших обычаев. А вот если ты проиграешь поединок…

— Это невозможно! — отрезал Глэйд. — И дело тут вовсе не в благоволении богов. Канли есть больше, чем просто… впрочем, сейчас не время для экскурсов в историю. Пошли!

— Глэйд! — Кира, сноровисто выбравшись из самохода, обхватила северянина за шею и крепко поцеловала. — Будь осторожен! Ты же ведь знаешь, что даже сильного воина может одолеть какая-нибудь случайность!

— Знаю, Кира, — Глэйд подмигнул иллийке. — Потому-то я до сих пор и жив.

И, коротко кивнув ей и остальным, последовал за толмачом в том же направлении, в котором ранее скрылся нгасу нгаунде.

Глава 12

Толмач сдержал данное Глэйду слово. Принеся воду и заперев за собой дверь, Эссаджа встал перед ней, дабы никто не потревожил северянина в его приготовлениях к поединку с Джерваде. И, понятное дело, он не мог видеть, как именно Глэйд готовится, хотя, если сказать честно, сурунари так и подмывало чуток приотворить дверь и глянуть одним глазком на происходящее. Но поступить так означало нарушить обычаи народа сурунари, поэтому Эссаджа остался стоять на месте. Но прислушиваться никто не запрещал, и толмач весь превратился в слух.

Но из-за закрытой двери до слуха Эссаджи не доносилось ни звука. Да и не могло донестись, ибо Глэйд, раздевшись до пояса и выпив половину принесённой ему воды, а оставшееся вылив на себя, погрузился в медитативный транс, полностью отрешившись от всего окружающего. Предстоящий поединок с нгасу нгаунде особенно его не волновал — подумаешь, какой-то недоносок, возомнивший о себе невесть что! А вот то обстоятельство, что они уже подобрались к хранилищу, имело куда более важное значение. Следовало поторопиться.

Ровно по прошествии десяти минут дверь за спиной Эссаджи тихо скрипнула, открываясь, и толмач с интересом взглянул на появившегося в коридоре эррендийца. Глэйд выглядел вполне нормально и Эссаджа про себя подумал, что лично он не хотел бы сойтись с северянином в поединке. Толмач был неплохим воином и чутьём понимал, что Джерваде придётся очень непросто.

— Я готов, — произнёс Глэйд, окинув Эссаджу внимательным взглядом. — Веди.

— Следуй за мной, северянин.

Эссаджа провёл Глэйда через целую систему коридоров, некоторые из которых были достаточно широки для того, чтобы по ним мог проехать самоход, после чего они оказались в обширном подобии холла, откуда до них донёсся приглушённый гул, исходящий из-за широкого прохода, ведущего куда-то дальше в недра Цитадели.

— Арена Нангхуру, — пояснил Эссаджа, кивая на проход. — Обычно здесь у нас проходят тренировки воинов и потешные поединки, ещё торговцы заезжие здесь свой товар предлагают. Поединок же подобного рода давно уже не проводился.

— И когда такое было в последний раз? — поинтересовался Глэйд.

— Когда нгаунде Моаве был всего лишь нгасу нгаунде. Но тогда не он тут отстаивал свои интересы. Впрочем, к делу это не относится.

— Ну да, это верно… Идём?

— По правилам, мы должны ждать… ты должен ждать, — поправился Эссаджа, — пока за тобой не придёт распорядитель Арены. Только тогда ты сможешь войти туда.

— А на Джерваде это тоже распространяется?

— Это распространяется на всех. Вне зависимости от ранга, чина или национальности.

— Хм…

Ждать пришлось минут двадцать. Глэйд уже хотел осведомиться у Эссаджи, а появится ли кто-нибудь вообще, но тут из прохода возник сурунари в церемониальном облачении, держащий в правой руке золотой жезл, инкрустированный драгоценными камнями. Оглядев Глэйда, он обратился к Эссадже, то и дело поглядывая на ассасина.

— Всё готово к поединку, — сказал Эссаджа, выслушав соплеменника. — Нгасу нгаунде ждёт тебя на Арене. Ты можешь идти, распорядитель проводит тебя.

Глэйд кивнул толмачу и сделал шаг по направлению ко входу на Арену.

— Северянин! — услышал он за спиной.

— Что?

— Удачи тебе… и будь осторожен. Джерваде не отличается благородством, так что всё может случиться.

— Я это учту, — одними глазами улыбнулся эррендиец, при этом на его лице не дрогнул ни один мускул.

И решительно направился в проход, ведущий на Арену.

Неизвестно, было ли подобное в пределах нормы у сурунари, но при виде стоящего в дальнем конце большой овальной площадки с поверхностью из мелкого песка нгасу нгаунде, который был обнажён по пояс, а в правой руке держал короткий меч, лезвие которого с одной стороны имело волнистую форму, Глэйд криво усмехнулся. Понятно, что ожидать честного поединка от такого мерзавца было бы глупо, но неужто обычаи народа сурунари дозволяют такое?

За спиной эррендийца глухо выругался Эссаджа.

— Это нормально, то, что делает Джерваде? — тихо спросил его Глэйд.

— Формально, да, но поступок всё равно подлый! — толмач сплюнул. — У тебя же нет никакого оружия!

— А мне оно и не потребуется! — усмехнулся северянин. Спокойно так усмехнулся, но при виде этой усмешки Эссаджа понял, что лучше бы нгасу нгаунде сдержался там, на лесной дороге.

Пока распорядитель, надрывая горло, объяснял всем присутствующим зрителям суть проблемы, Эссаджа тихо переводил его слова эррендийцу. Со слов соплеменника толмача выходило, что во всём происходящем виновен исключительно чужеземец, посмевший оскорбить сына вождя. Ну, понятно — не станет же Джерваде сам себя обвинять! Однако Глэйд обратил внимание на то, что не все зрители принимали точку зрения распорядителя, как единственно верную. Похоже было, что сын вождя не пользовался таким уж непререкаемым авторитетом у сурунари.

Ассасин поискал глазами по трибунам и заметил своих спутников, окружённых вооружёнными туземцами. Подумал про себя, как эти самые вооружённые туземцы смогут сдержать Азоная, если вдруг орк решит вмешаться, и ухмыльнулся. Потом увидел в руках солдат лазеружья и ухмылка медленно сошла на нет. Вот, значит, как. Ладно, пусть так…

Распорядитель, тем временем, завершил свою проникновенную речь и, отвесив Джерваде поклон, при этом едва не ударившись лбом о песок, обернулся к Глэйду и что-то сказал, рукой указывая на центр Арены.

— Ты должен пройти на середину Арены, — перевёл Эссаджа. — После третьего удара гонга поединок будет считаться начатым и никто не посмеет вмешаться в его ход.

Толмач бросил на нгасу нгаунде злой взгляд и неожиданно разразился гневной тирадой на своём языке, указывая на меч в руках Джерваде. Тот от неожиданности не нашёлся, что ответить дерзкому толмачу, но потом опомнился и злобно что-то прокаркал. Эссаджа на эти слова нгасу нгаунде лишь презрительно махнул рукой и демонстративно сплюнул на песок Арены, чем вызвал оживление среди части зрителей, причём явно одобрительного характера.

— Если ты сломаешь шею этому уроду, думаю, боги за это на тебя не разгневаются! — выпалил толмач, обращаясь к Глэйду. — Поделом ему будет! Ишь чего удумал — с мечом выйти против безоружного!

Морриган безразлично повёл плечами и знаком показал Эссадже, чтобы тот покинул Арену. Толмач, что-то пробурчав себе под нос, последовал вслед за распорядителем.

Джерваде, сказав что-то непонятное, причём явно оскорбительное для Глэйда, судя по тону и реакции другой части зрителей, прошёлся взглядом по трибунам и, увидев Киру Ходдрен, которая находилась там в окружении Эллинора и Сельмура, ткнул левой рукой в том направлении и сделал некое движение обеими руками, после чего похабно осклабился. За этот жест на Севере сурунари мигом бы лишился обеих рук, а потом — и головы, но здесь, к сожалению эррендийца, был Экваториальный Нарг, с его низким уровнем культуры и морали… по крайней мере, некоторые представители местного населения это слишком уж явно демонстрировали.

Глэйд внимательно оглядел своего противника. Бесспорно, Джерваде явно был неплохим воином, что было видно уже по тому, как он держал в руке меч. Но против мастера канли этого было явно мало, что и собирался разъяснить ему северянин. И тут нгасу нгаунде не могли помочь ни оружие, ни мощная мускулатура.

Джерваде медленно двинулся вперёд, держа клинок как-то по-особенному опущенным к песку. Глаза его были прищурены и внимательно следили за Глэйдом, который просто стоял в центре Арены и даже вроде бы не обращал ни малейшего внимания на сурунари. Ожидая некоего подвоха от чужеземца, Джерваде не спешил бросаться вперёд, но и слишком медлить тоже не хотел, потому что это бросило бы тень на его репутацию.

Произнеся какую-то длинную и явно оскорбительную для эррендийца фразу, нгасу нгаунде, наконец, решился. Он плавно перетёк по песку, выбрасывая вперёд и чуть вниз лезвие меча, явно намереваясь одним ударом распороть северянину живот. Глэйд всё так же безразлично стоял и даже не смотрел, казалось, в сторону туземца, но неожиданно Джерваде почувствовал, как откуда-то подул лёгкий ветерок, который непостижимым образом изменил направление его движения. Он неуклюже просеменил вперёд, при этом почему-то искривившись налево и едва не пропахивая клинком песок.