Чёрные сны - Павел Корнев

– Смотри, труповозка стоит, – указал Олег приотставшему от нас Мстиславу. – Опять кто-то поножовщину учинил, как думаешь?

– А что, частенько бывает? – заинтересовался я.

– Ну так! – рассмеялся Олег. – То Цех с китайцами схлестнётся, то Семёра. Да и промеж собой они тоже будь здоров отношения выясняют.

– Южный бульвар пилят? – предположил я и выругался, поскользнувшись на раскатанном тротуаре.

– Не, Южный бульвар Дружина под себя подмяла. Эти – окрестные улицы делят.

– А как у Братства с китайцами?

– Да никак. Желтомазые одно время пытались братьям намекнуть, что уговор дороже денег, и Братству лучше бы поскорее из Форта смыться, – Олег, ухватившись за ограждение дебаркадера какого-то магазинчика, перепрыгнул через кучу лошадиного помёта, – да только те им такую кровавую баню устроили, что Триада до сих пор на цыпочках ходит.

– До поры до времени, – высказал своё мнение нагнавший нас Мстислав. – Вот обживутся, и снова обнаглеют.

– Неужели так сложно навести порядок на улицах? – впервые за всю дорогу нарушил молчание Генералов. – Самых отмороженных к стенке поставить – остальные сразу себя вести научатся.

– Наведут, к этому всё и идёт. – Видно было, что через силу, согласился с ним Мстислав. – Но только когда это Дружине и Гимназии выгодно станет. А пока они ещё думают, как бы половчее китайскую карту разыграть.

– Как бы их самих не разыграли, – усмехнулся Олег и обошёл подогнанную к дому телегу, на которой сидел и курил папиросу работник городского морга.

Четверо дружинников во главе с младшим командиром при нашем приближении насторожились, но узнали сектантов и вновь вернулись к своим делам – опросу выстроенных вдоль стены жильцов соседних домов, а то и просто прихваченных на улице прохожих. Вряд ли кто из попавших в облаву именно в этой халупе обитает – слишком у неё вид нежилой: окон нет, шифер с крыши давно разворовали.

Порыв ветра откинул край испачканной тёмными пятнами дерюги, и в глаза мне бросилось странно искривлённое и покрытое буграми опухшей плоти человеческое тело, по спине которого от затылка до копчика шёл грубый разрез. Куривший работник морга выкинул окурок в снег и не спеша поправил дерюгу.

– Вроде всё собрали. – Его коллега, появившийся из подвала дома, забросил на телегу чёрный полиэтиленовый пакет. – Поехали?

– Какой поехали? Сейчас с околотка эксперты приедут, к ночи, может, и отпустят, – огорошил его кивнувший в сторону дружинников возница труповозки. – Как бы уроды опять не набежали...

– У нас же смена закончилась!

– А кого это волнует?

Невольно передёрнув плечами от крайне неприятного зрелища, я прибавил шаг, но Олег остановился и угостил сигаретой дружинника с местного околотка, который дежурил на углу. А вот те, которые допросом занимаются, не иначе как с Центрального участка будут.

– Никак Повар у нас отметился? – поинтересовался чиркнувший зажигалкой Олег.

– Он самый, – выпустил длинную струю дыма служивый и вновь жадно затянулся. – Вони-то сейчас будет...

Я не стал дожидаться окончания разговора и пошёл вслед за Мстиславом, который уже переходил через перекрёсток к обнесённому высоким забором трёхэтажному особняку – резиденции секты. Как оказалось, нас уже ждали: ворота распахнулись ещё до того, как помощник Доминика стукнул в дверь специально для этого закреплённым на ней молоточком.

– Что там стряслось-то? – поинтересовался я, когда Мстислав остановился и пропустил вперёд Генералова. Насколько мне было известно, на сленге дружинников «поваром» именовался людоед, запасавший части своих жертв впрок.

– Опять урода убили.

– А почему – Повар?

– Когда убийства начались, – Мстислав убедился, что Олег распрощался с дружинником и зашёл в ворота, – думали, людоед шалит, потом уже понятно стало, что убивает он только уродов и исключительно позвоночник с собой забирает. А прозвище прилипло. Повар и Повар.

– Опять администрация Чёрного квадрата крик о геноциде поднимет, – заметил присоединившийся к нам Олег. – Ты б распорядился насчёт усиления, а то мало ли что...

– Понятное дело – распоряжусь, – кивнул Мстислав, наблюдая, как два послушника в одинаковых утеплённых балахонах задвигают засовы. – Проводи гостя в помывочную.

– Это точно, – усмехнулся я, на глазок прикинув, что караульных на территории теперь стало чуть ли не вдвое больше, – традиции нарушать нельзя.

– Пошли, – потянул меня за собой Олег.

В приткнувшейся к особняку помывочной на этот раз оказалось натоплено – то ли сегодня у сектантов банный день намечался, то ли просто повезло. Тёплый влажный воздух моментально окутал меня жарким покрывалом, и я принялся скидывать верхнюю одежду на стоявшую у стены лавку.

– В шкаф складывай, – сделал мне замечание остановившийся у двери Олег и вышел на улицу.

Ох, благодать-то какая! Даже представить не мог, что настолько закоченел за последние дни! Пальцы на ногах не шевелятся, всё тело словно пластилин, пролежавший в морозильнике пару суток. И вот только ещё всё нормально было, а тут – будто усталость многопудовым мешком на плечи навалилась. И от горячего воздуха голова кружится.

Раздевшись, я доковылял до здоровенной бадьи и сунул туда руку. Не особо горячая вода кипятком обожгла запястье, и желание перевалиться через борт и окунуться с головой куда-то моментально запропастилось. Нет, тут по-другому надо.

Я осторожно сунул в воду ступни, и тепло обжигающими струйками начало размораживать окоченевшие ноги. Уф-ф-ф, кто бы мог подумать, что на свете есть такое удовольствие. Потихоньку опустившись в бадью, я расслабился и закрыл глаза. Как бы мне так не уснуть – утонуть не утону, а воды нахлебаюсь запросто.

Впрочем, задремать мне не дали: хлопнула входная дверь, и внутрь заскочил уже знакомый мне парнишка – в прошлый раз Олег его Алексеем назвал. Рожа у лицезрящего моё сибаритство послушника была кислее некуда, но законов гостеприимства он нарушать не стал и велел мне выметаться достаточно вежливо. Не подкопаешься.

– Отец Доминик желает вас видеть, – прямо с порога заявил парнишка.

«Подождёт», – чуть было не ответил я, но в самый последний момент прикусил язык: всё же в гостях. Могут не понять. Ну а поскольку глаза были открыты и притвориться спящим не прокатило бы, мне ничего не оставалось, как с головой уйти под воду.

– Чего? – вынырнув и отфыркавшись, переспросил я.

– Отец Доминик желает вас видеть, – не поддавшись на провокацию, спокойно повторил Алексей.

– А! Видно, вода в уши попала, не расслышал. – Я протёр ладонью лысину и заявил: – Ты иди, скажи: сейчас буду.