Про папу - Максим Викторович Цхай
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Чуть позвякивают ножницы в тишине.
Ах, как жаль, что пока в кинематографе не использована эта сцена. Когда женщина стрижет мужчину, это всегда так интимно. Ведь любой контакт разнополых тел, не важно, массаж это, танец или стрижка, — это в чем-то секс и очень красиво.
Женщина улыбается.
— Вот так, аккуратно, теперь затылочек, наклонитесь.
Папа послушно нагибает голову. Женщина маленькой блестящей бритвой правит папе волоски на затылке.
— Ну вот и все.
Папа рывком встает, не дождавшись меня, отдает ей двести пятьдесят рублей, которые всю дорогу мял в кулачке.
— Спасибо.
Я вставляю в ладонь отца его новую тросточку, подаренную нам моим хорошим другом Аней и раньше принадлежавшую морскому офицеру, и потихоньку сую женщине еще сто рублей.
— Спасибо вам за папу.
Женщина улыбается.
— Приходите еще.
В зале ожидания сидят люди. Вслед нам доносится:
— Ох, смотри, самурай и его отец.
Так часто говорят. Это правильно — папа не старичок, не какой-то там пенсионер, а отец.
А «самурай» в переводе значит «служить».
27 августа 2017 г.
Папа обозлился на меня за то, что я с дракой поменял пакетик чая, который он собрался заваривать третий раз. Пользуясь тем, что двигаюсь шустрее папы, я успел выхватить пакетик из чайничка быстрее, чем он его захлопнул. Папа интеллигент и не любит насилия. Он обиделся и решил мне назло не ходить с ходунками.
Они неудобные и хреновые, потому что немецкие, такие же, как и я.
Эти неблагодарные подростки умеют поразить нас в самое сердце. Я полчаса объяснял папе, что такое перелом шейки бедра и трещина в позвоночнике, не дай бог, но это страшно. Но папа был безжалостен, ел булочку с маком и торжествующе хихикал надо мной. Тогда я пожал плечами и сказал: «Ну хочешь лежать, буду из-под тебя судно выносить, мне уже не привыкать. Будешь только головой крутить из-за своего упрямства».
Папа подумал и все равно покачал головой.
— Вот, вот, так только и будешь способен качать.
— Тебе лишь бы деньги потратить, вот сколько ты отдал за ходунки? А у самого зуба нет, хи-хи.
Но на каждого упрямого корейца найдется хитрый. Я обещал папе за каждый день с ходунками платить ему по сто рублей.
Папа сперва не поверил. Тогда я пошуршал сторублевками у него перед носом и ушел. Через минуту по квартире снова зажужжали колесики ходунков.
Вечером папа зашел в мою комнату и забрал свою зарплату за сегодня.
Он решил копить мне на зуб, раз я сам такой дурак, что даже в кино снялся без зубов. А я хихикаю и думаю, что вскоре папа привыкнет. Ходунки качественные, кроме того, что удобно их катить, еще и присесть на них всегда можно. Папа быстро привыкнет, что стул, кстати, вполне удобный, всегда под рукой.
Снова вспомнил, как папа в моей юности приучал меня к классической музыке по полтора рубля за концерт. Вот тебе, старый женолюб, карма.
2 сентября 2017 г.
Удушение блох в полиэтиленовых мешках дало результат, но это не окончательная победа. Сегодня травил блох особо вонючим средством. Матерился и блевал, простите. Потому что респиратор, конечно, очищает воздух от яда, но имеет один недостаток — дышать в нем невозможно.
И в Крыму все еще жара под тридцать градусов стоит.
Залил белой эмульсией дом. Представлял, что я — средневековый иммунитет человека в борьбе с чумой. Он тоже почти всегда проигрывал, но это не значит, что он не боролся.
Папу я вытащил во двор и посадил на мягкий стул, дав ему в руки книжку по высшей математике — он у меня умный, пусть думает.
Закончив химическую атаку, пошатываясь, вышел на свежий воздух.
Голодный, уставший сидеть на жаре папа смотрел на меня библейскими глазами отца морехода Ноя, который понял, что его не берут на корабль.
— Папа, в дом нельзя, ты отравишься.
— А тебе?
— А я уже отравился.
Папа снова обреченно уткнулся в книжку по математике, уйдя в более логичный мир.
Я тем временем натянул джинсы на ядовитые ноги и сбегал в магазин за мороженым папе, чтобы он не испарился на жаре. Просунул ему мороженое через забор, папа его машинально взял и сунул в рот.
Я вздохнул, пронесло, никто на свете не может в жару жевать мороженое и возмущаться, зачем его купили.
Пока папа жевал, я зачастил, что после травли блох, как в интернете написано, надо есть молочное и что сварщикам недаром молоко дают.
Папа перестал жевать.
— А ты сам ел?
— Конечно!
Родной отец научил меня врать. Впрочем, я отношусь к этому как к курсу театрального училища или этюду «Обмани дракона». Я бы, конечно, поел мороженого, но у меня от него в животе зело бурчит, а таблетки с ферментами остались в Германии, в Крыму их днем с огнем…
Дракон доел мороженое и блаженно прикрыл глаза. У папы есть две радости в жизни — кино и сладости. Кино можно сколько влезет, а сладостям он сам ставит предел, каждый лишний пряник обругивается последними словами за то, что он не даром.
Проветрил наконец после травли, зашел с папой в дом. Папа тихий и даже романтичный какой-то, уже хорошо. Надышался, наверное, дурманящих фимиамов.
Ну, раз на папу подействовало, блох точно проймет.
5 сентября 2017 г.
Что-то странное нынче происходит с моим настроением. Потому что папа перестал на меня кричать.
Во время последней рэп-битвы «Гнойный Макс против Бешеного Папы» первый сказал второму, что из-за нервов похудел уже на двенадцать килограммов, страстным жестом эксгибициониста продемонстрировал снова появившуюся талию чеченского юноши, а также заметил, что, поскольку Бешеный не сможет ужиться ни с одной сиделкой, он торчит как штык в Симферополе, вместо того чтобы вырваться в Москву хоть на пару недель, и давние уже планы переезда обоих рэперов из Крыма в Столицу теперь под большим вопросом.
Думал, что вот последнее я зря брякнул, но потом оказалось, что все правильно.
Папа почувствовал, что я на грани, и стал обо мне заботиться.
А на тех, о ком заботятся, не кричат.
И еще — Бог есть на небе, мне написал мой старый друг, тот самый Сашка Мельниченко, с которым мы возились с беспризорниками в Караганде девяностых, пытаясь создать детский приют, и сообщил, что хочет переехать в Крым, спрашивал за жилье.
Иншалла, как говорят православные. Позвал Сашку жить к нам с папой. Делай что хочешь, чего не хочешь,
