Признания в любви. «Образ чистой красоты» (сборник) - Одри Хепберн

Поэтому возить меня на рынок приходилось кому-то другому, а за неимением водителя я просто ходила пешком, местные жители к этому привыкли и не обращали внимания. Они молодцы, я очень благодарна за возможность жить, как все, без оглядки на свою славу, такая возможность дорогого стоит. Когда я вспоминаю фотографов, гроздьями висевших на деревьях во дворе нашей виллы в Гштааде сразу после венчания с Феррером, становится смешно и грустно одновременно. Любая звезда имеет право на некоторую защищенность, на личную жизнь. В Америке это право оговаривается, но совершенно не соблюдается, хотя любой человек может потребовать удаления репортеров или любопытствующих, на деле ничего подобного не происходит, там превыше право подглядеть за звездой в замочную скважину.

В этом мы с Софией Лорен похожи, она тоже прячется от любопытных и тоже четко разделяет свою жизнь на публичную и личную. У Софии и Карло божественная вилла, настоящий старинный особняк с бассейном, роскошными интерьерами, прекрасным садом, но главное ее украшение – сама София.

У Юла Бриннера не менее роскошное поместье, в котором запросто могла бы разместиться целая королевская семья, прекрасные коллекции картин и фарфора, даже домики для его любимых пингвинов. Я бывала там, когда они еще были женаты с Дорис Клайнер, пингвинов еще не было, но особняк уже поражал воображение. Не представляю, зачем Бриннеру понадобились дома пингвины? Все та же загадочная русская душа…

В Швейцарии большие поместья у многих моих друзей. У меня такого нет, дом в Толошеназе невелик и весьма скромен, хорош только сад, в нем яблони и большое количество цветов – белых цветов. И мне этого вполне достаточно.

Я не слишком люблю плавать (теперь уже можно писать «любила», никто в воду меня больше не пустит), потому что однажды, еще в детстве, запуталась в водорослях и едва не утонула, с тех пор боялась погружаться в воду или терять почву под ногами. Страшное ощущение, когда ты не можешь выпутаться, а дыхания уже не хватает… Потому я больше люблю полежать на солнышке, но неярком, для меня лучше климат Швейцарии, чем жаркой Испании.

Великолепные окрестности Люцернского или Женевского озер, горные вершины, лес, цветущие яблони для меня много приятней пляжных видов. Что ж, каждому свое…

В «Ла Пасибле» я счастлива, даже сейчас, когда мне осталось совсем немного. Здесь счастливы мои дети, мои любимые мужчины – Шон, Лука и Роб. Это главное.

Юбер Живанши

Друг навсегда

Общеизвестно, что мы с Юбером встретились впервые, когда я, уговорив Эдит Хед согласиться на покупку готовой одежды для роли Сабрины, отправилась ради этого в Париж. Я хорошо знала, к какому именно модельеру еду – Живанши, и только к нему. Супруге главы европейского представительства «Парамаунта» нравился Баленсиага, но, на мое счастье, он оказался занят новой коллекцией.

Юбер был тоже занят, к тому же не пришел в восторг от заявления ассистентки, что явилась мисс Хепберн, полагая, что это Кэтрин Хепберн. Кэтрин прекрасная актриса, красавица с хорошей фигурой, но ее стиль настолько далек от стиля самого Живанши, что Юберу вовсе не хотелось заниматься нарядами Кэтрин. Как и Кэтрин носить его костюмы…

Позже он говорил всем, да и мне самой, что был поражен, когда в комнату вошла тоненькая девушка с фигурой манекенщицы в простых клетчатых брючках и футболке. Но у модельера все равно не нашлось для меня времени, он готовил к показу новую, первую личную коллекцию. Живанши просто предложил посмотреть предыдущую, имея в виду, что я просто выберу что-то подходящее из готового.

Я выбрала. Роскошное белое, вышитое черным шелком платье со съемным шлейфом стало визитной карточкой «Сабрины». Наряды, привезенные мной из ателье Юбера, получили «Оскара», правда, вручили его Эдит Хед, которая по контракту числилась костюмером фильма. И хотя Эдит создала всего одно платье для роли, то самое скромное и мрачное, в котором Сабрина появляется на экране в первых кадрах, получая статуэтку, она даже не упомянула об участии Живанши в работе над фильмом. И в титрах Юбера тоже не было.

Конечно, он расстроился, хотя старательно не подавал вида. Зато я всегда и везде старалась напомнить, что изумительные наряды – его рук дело, а когда получила право выбирать себе костюмера в фильмах, настаивала именно на кандидатуре Живанши. Он отказался только в случае съемок «Войны и мира», и был прав, все же фильм костюмированный. И в «Зеленых предместьях» Юбер тоже не участвовал. Правильно сделал, потому что наш с Мелом фильм позорно провалился.

Зато каковы наряды в «Завтраке у Тиффани»! А в «Как украсть миллион»?!

Я носила его одежду, подчеркивая, что это созданный им стиль, созданные им модели. Старалась обязательно побывать на показах новых коллекций, фотографировалась в моделях для рекламы… А Юбер создал для меня духи. Когда в ресторане в январе 1957 года Юбер протянул мне небольшую коробочку, я даже вздрогнула. Что это? Мел тоже напрягся…

Но в коробочке лежал небольшой флакон духов со столь изумительным, просто божественным запахом, что я ахнула:

– Это невозможно!

Живанши улыбнулся:

– Эти духи для тебя, Одри. Мы их так и назовем «L’interdit». Пока они будут только у тебя, если тебе, конечно, нравится. В продажу поступят только в декабре.

Если мне понравится?! Юбер точно знал, как должна пахнуть женщина, носящая его одежду! Духи просто божественны, их запах стал моей визитной карточкой. Даже будучи наряженной в потрепанные юбки и грязную блузку Элизы Дулиттл в «Моей прекрасной леди», я все равно благоухала духами Живанши. Камера ведь не передает запах, никто из зрителей не узнает, что цветочница, подбирающая монеты в пыли булыжной мостовой, в действительности пахнет духами от парижского кутюрье. Правда, Кьюкор ворчал, что запах явно сбивает меня с роли…

Юбер столько для меня сделал!.. Если я и получала несколько раз звание иконы стиля и бывала избрана в Зал славы моды, то это благодаря Юберу Живанши. Конечно, я надевала и работы других кутюрье, например, той же божественной Коко Шанель, но мой стиль – это Живанши, Живанши и еще раз Живанши! Причем он не просто человек, создающий мой образ, он человек, создающий меня саму. Юбер Друг с большой буквы, он всегда поймет и поддержит, что-то посоветует, чем-то поможет.

Когда, будучи замужем за Андреа Дотти, я почти перестала ездить на показы Живанши в Париж, в жизни образовалась такая пустота, заполнить которую не смогли бы все магазины одежды Рима, вместе взятые. И дело не в моде или нарядах, дело в общении с умным, тактичным, гениальным, божественным другом – моим Юбером.