Брат (СИ) - Валерий Александрович Гуров

ты, думаю, мало ли кто по улице ходит, чего же теперь, на всех оборачиваться, что ли? Бывают пьяные, которым что-то взбрело в их нетрезвую голову, бывают просто психически больные, в конце концов. Но несколько раз на него посмотрел, он заметил. Потом, уже когда домой собрался идти, обернулся — нет его. Думал, показалось…

— Да нет, не показалось, — сказал Петя. — Я вчера тоже за продуктами ходил не один.

— Может, лучше мне было идти не домой, а договориться с кем-нибудь? — задумался Илья. — Жене бы наплел что-нибудь про какую-нибудь поездку…

— А смысл? — возразил Петька. — Твой домашний адрес они знают, в гостях у тебя уже были. Новый так же пропасут, причем раньше, чем ты успеешь там обосноваться. Я понимаю, что ты за семью переживаешь, но, прости, конечно, обезопасить их сейчас можно только президентской охраной.

— В общем, подтверждаются наши худшие подозрения и опасения, — рассудил я, рассеянно разглядывая Петькину домашнюю обстановку. Порядок в квартире он, конечно, давно уже навел, но картина перерытого жилища все равно то и дело вставала перед глазами. — Они явно ждут, что кто-то из нас выведет их к нашим схронам, и тогда, как говорится, двух зайцев одним выстрелом. Точнее выстрелом — зайцев, а руками — то, что у них в норах припрятано.

— Как вот теперь из дома выходить? — проговорил Петр. — Не знаешь, вернешься или нет. А с другой стороны, домой тоже могут завалиться… Надо придумать какой-то выход.

— Я тоже себя теперь как под колпаком чувствую, — поддержил Илья.

— Да, ребята, тучи сгущаются, — подытожил я. — И зонтика от такого дождя у нас нет, что сами понимаете — не очень. Придется далее и впредь лавировать по обстоятельствам.

— А мы как раз с фирмой высунулись, прям не в тему как будто, — задумчиво проговорил Илюха. — Может, свернуть все, пока не открылись? Есть же такие варианты?

— Вот как раз с фирмой надо продолжать, если уж начали, — возразил я. — Теперь нам лучше быть на виду. Если мы сейчас опять попытаемся залечь на дно, это будет как минимум палевно. И потом, где ты собрался искать это самое дно? Адреса наши они знают это по любому. Запастись тушенкой и вырыть землянку в лесу, такой вариант хотите рассмотреть? Так эти убежища тоже вычисляются довольно быстро, без особых хлопот. Было бы неплохо, конечно, сдернуть за границу по поддельным документам, но у меня, например, таких знакомых нет — чтоб и с документами помогли, и с новой биографией, и с анонимностью. И у вас, я так подозреваю, тоже с этим тухляк полный. Поэтому не боимся, если попытаются высунутся — мочим всех. Без разговоров…

— Ну что ж, тогда будем открываться, — вздохнул Петька. И, нервно хохотнув, добавил: — Надеюсь, хотя бы в публичной части обойдется без сюрпризов.

* * *

Открытие фирмы и ее единственной (пока) торговой точки действительно обошлось без сюрпризов — и публичная, и закрытая его части. Видимо, бандиты решили пока что повременить с наездами: даже уличная слежка за нами на время ослабла (а может быть, стала более изощренной и мы перестали ее замечать). Это было немного странно, но давало нам уверенность, что, по крайней мере сейчас, «мочить» нас не будут. Если бы хотели — прижали бы хоть по одному, хоть вместе и сделали бы все за один вечер. Тем более что явки-пароли-адреса были им известны.

Бизнес образца 90-х оказался весьма увлекательным занятием. Было забавно ощущать себя первопроходцем в сфере, в которой когда-то был преуспевающим профессионалом. Поначалу я даже сам стоял в торговом зале и наблюдал за посетителями: было интересно, кто в это время интересуется покупкой компьютера. Да и выводы для бизнеса тоже можно было сделать. Например, школьники постоянно толпились в нашем магазине, наперебой задавали вопросы и часами наблюдали за включенными компьютерными игрушками, но было понятно, что никто из них ничего не купит. Хотя пара-тройка школьников в итоге привели к нам своих родителей, но в общем соотношении это была капля в море.

Другое дело — молодые и амбициозные студенты. Эти точно знают, чего хотят. Будущие светила науки приобретали машину, заняв денег у всех своих знакомых, в надежде сделать выдающиеся открытия быстрее коллег. А молодые предприниматели и экономисты брали кредит, чтобы поскорее запустить свое дело и оборудовать кабинеты современной оргтехникой.

Случались, конечно, и курьезы, когда к нам — из любопытства или просто перепутав двери — заходили бабульки, помнившие чуть ли не Ленина. Они качали головой, глядя на диковинные для них товары и впечатляющие ценники: «Ой-ой-ой, гляди чего удумали! За такой маленький экранчик — и такие деньжищи! И кому это надо, какие сумасшедшие это покупают?»

Разумеется, одной из целей открытия фирмы было отмывание денег, которые мы получили от своих налетов, чтобы из серых бабки стали самыми что ни на есть белыми. И с этой задачей мы тоже успешно справлялись. Закупки товара, оплата текущих расходов и труда персонала делались по таким хитрым схемам, что при желании можно было легализовать хоть весь бюджет «Коза-ностры». При этом никакие проверки ничего не замечали — юридически все было практически безупречно. Ну а там, где все же случались какие-то мелкие проколы — виноватая улыбка, подкрепленная словами «Ну вы же понимаете, мы еще только начинаем, набираемся опыта, многого не знаем» и несколько крупных купюр решали любые вопросы.

Роль бизнесмена в условиях дикого капитализма нравилась мне все больше.

* * *

Наш роман с Ангелиной был очень бурным, и я проводил у нее практически все свободное время. Ее родители очень удачно укатили на все лето то ли по работе, то ли в путешествие, и никто нам не мешал наслаждаться друг другом хоть сутками подряд. Возвращаясь от нее в свою общагу, я часто думал о том, что жизнь, в сущности, не такая уж плохая штука — даже несмотря на все сюрпризы, которые она порой нам подкидывает. При этом я был настороже, и за сексом, приятными разговорами и прочим занимательным времяпровождением, внимательно наблюдал за девчонкой, не давая виду, что в чем-то ее подозреваю.

И вскоре еще один жизненный сюрприз снова заставил меня задуматься. Как-то теплым августовским вечером я вышел из дома Ангелины и направился к метро. Приятный теплый ветерок, птичьи голоса в аллеях, солнце, начинающее гаснуть к закату, зелень листьев, которые уже совсем скоро станут желтеть и шелестеть под ногами — я любил это время года больше остальных. По мне, это гораздо лучше июльской изнуряющей жары, апрельской слякоти или февральского мороза. Поэтому шел я не спеша, избегая шумных улиц и стараясь передвигаться аллеями и переулками.

В одном из таких переулков меня и окружили несколько неизвестных мужиков малоопрятного вида.