Маршал С К Тимошенко - Р Португальский

Не вышло. Гитлер нанес внезапный удар... Но что же на самом деле оказалось внезапным? Переход немцами границы? Это еще само по себе ничего не решало. Неожиданными оказались ударная мощь гитлеровской армии, их многократное превосходство в силах на решающих направлениях, масштабы сосредоточения войск...

Тяжесть неудач первых дней войны усугубили, как представлял Тимошенко, и другие причины: нарушение вражеской авиацией и диверсантами связи в звене дивизия - армия - фронт, превосходство немецко-фашистской армии в моторизации и, как следствие, в маневренности, поспешная организация советскими войсками обороны при слабом насыщении ее противотанковыми и противовоздушными средствами. Прибывавшее пополнение оказалось практически необученным к действиям на поле боя. Возглавившие части и подразделения командиры из запаса не умели организовать взаимодействие, не знали возможностей боевой техники.

...На командном пункте в Гнездилове маршала ждали. Не успел он выйти из машины, как появился уставший и озабоченный Маландин.

- Серьезные изменения, Герман Капитонович? Да не тяните. Докладывайте главное.

- Вражеские танки вышли на Шклов. Плохо севернее Смоленска. Конев доложил, что оставлен Демидов. Противник забил в группировку наших войск танковые клинья с обеих сторон.

Тимошенко, войдя в помещение штаба, повернулся к оперативной карте, цепким взглядом охватил происшедшие за последние часы изменения, по своему обыкновению поставил себя на место противника, пытаясь понять, к чему он стремится? Осмыслив происходящее, начал формулировать замысел своего решения: стянуть все имевшиеся резервы под Смоленск, упорной обороной удерживая рубеж Орша, Могилев, подготовить контрудар на гомельско-бобруйском направлении, с задачей выхода на тылы могилевской группировки противника. Закончив постановку задач объединениям, он приказал начальнику штаба:

- Вызовите Лукина. Подготовьте приказ на объединение всех сил в его руках. Надо готовить Смоленск к уличным боям. Штаб фронта переместим в Ярцево или Вязьму.

- Только что получено из Москвы постановление ГКО, - сказал Тимошенко прибывшему командарму. - В нем выдвинуто категорическое требование удерживать Смоленск. Впрочем, читайте сами. - И он протянул Лукину наклеенные на плотную бумагу телеграфные ленты Бодо.

Не без колебаний решился маршал ознакомить в такой, казалось бы неподходящий, момент командующего армией с этим документом, выбившим и его самого из колеи. ГКО (а точнее сам Сталин) обвинял командование Западного фронта всех степеней в эвакуационных настроениях, в том, что комсостав де легко относится к вопросу отхода от Смоленска. А если это так, то подобные настроения есть ни что иное, как преступление, граничащее с изменой Родине. ГКО потребовал от главкома железной рукой пресечь подобные настроения, позорящие боевые знамена Красной Армии.

Кто же преступники? Лукин, делающий все возможное и невозможное, чтобы сдержать натиск врага? Курочкин, Конев и другие командармы? Никого он упрекнуть не мог. Выходит и главком, его штаб едва ли не изменники? И ему, случись неладное, тоже уготована участь бывшего командующего Западным фронтом?

Но сейчас главное не это. Надо во что бы то ни стало остановить, отбросить врага. Он пристально посмотрел на Лукина. Без слов ясно - того одолевают те же мысли.

- А теперь читайте мой приказ, Михаил Федорович.

В приказе говорилось: "В целях объединения управления и упорядочения обороны подступов к Смоленску приказываю: подчинить командующему 16-й армией генерал-лейтенанту М.Ф. Лукину все части гарнизона города Смоленска, части, прибывающие по железной дороге в другие армии и разгружающиеся в районе города Смоленска, а также части, занимающие секторы обороны, непосредственно примыкающие к городу Смоленску. Командующему 16-й армией объединить управление указанными выше частями и прочно удерживать подступы к Смоленску. Контратаками подвижных маневренных групп окружать, блокировать и уничтожать прорывающиеся части противника, широко используя для этой цели ночное время"{15} .

Ознакомившись с приказом, Лукин некоторое время молчал. Молчал и Семен Константинович.

- Я понимаю, Михаил Федорович, - наконец заговорил маршал, - с какими трудностями вы встретитесь. Но верю в вашу волю, в ваши организаторские способности. Вы же не хуже меня представляете обстановку. Фактически шестнадцатая армия и отходящая к Смоленску двадцатая в клещах. И они будут сжиматься. Не теряйте самообладания. Держите Смоленск!

В результате ожесточенного сопротивления советских войск, ударов нашей авиации по танковым колоннам противника, устройства противотанковых заграждений на путях их продвижения темпы наступления немцев снизились. Тот же Г. Гот, который еще в начале июля считал, что его войска способны вести наступление без остановки до самой Москвы, резюмировал в уже упомянутом ранее донесении Гитлеру: Если противник будет продолжать минирование дорог и мостов в тех же масштабах, что и раньше, то преимущество в скорости, которое обеспечивает мотор, сведется на нет. При этом расход сил и средств окажется большим, чем достигнутые результаты"{16}.

И все же танковым и моторизованным соединениям противника при сильной поддержке авиации на отдельных участках удавалось продвигаться вперед. Утром 15 июля Тимошенко доложили, что соединения 3-й танковой группы ворвались в Невель. Главком приказал генералу Науменко оказать поддержку действовавшим на этом направлении войскам нанесением бомбо-штурмового удара авиационной группой в составе не менее двадцати самолетов. В ожесточенном бою, развернувшемся в городе, обе стороны, - по свидетельству Г. Гота, - понесли большие потери"{17}. В тот же день части 39-го немецкого моторизованного корпуса прорвались северо-западнее Смоленска к автостраде Минск - Москва. Соединения 2-й танковой группы развивали наступление на Смоленск с юго-запада. В полдень следующего дня ее 29-я моторизованная дивизия ворвалась в южную часть города. Тимошенко об этом стало известно от начальника инженерных войск фронта генерала М.П. Воробьева, направленного Семеном Константиновичем в Смоленск для оказания помощи командующему 16-й армией.

В тяжелые для страны дни в Смоленск шло пополнение. Одним из первых прибыл отряд коммунистов, призванных в армию по партийной мобилизации Московским и Горьковским комитетами партии. Их основную массу по указанию Тимошенко направили по подразделениям в качестве политбойцов, некоторых оставили в резерве Военного совета 16-й армии для того, чтобы в ходе боев заменять выбывших из строя политработников, парторгов батальонов и рот.