Точка-джи-эл - Борис Долинго

Руслан всплеснул руками:

– Да что ты меня за маньяка-киллера держишь! Я бы и сам не хотел так – этот Павел с ума сходит по девице. Но фактов слишком много. Он мне сегодня столько выложил…

И Габдулин рассказал, в чём ещё исповедовался подвыпивший влюблённый.

Администратор покивал, медленно поворачивая бокал в руке.

– М-да, придётся докладывать наверх, – сказал он. – В любом случае нам потребуются клон-тесты, и, соответственно, образцы с существа-оригинала, если Марию подменили.

Руслан почесал затылок:

– Ну да… Но ведь почти два месяца прошло – где сейчас образцы возьмёшь?

– А это будет твоей заботой, дорогой! Где хочешь! Хоть в квартиру проникни к этой Маше. На вещах, на чём угодно, остаются следы человека – волосы, шелушащаяся кожа, и так далее. Или – вот! Выясни точно место, где Маша п и сала в лесу – в грунте следы мочи можно уловить. Тащи пробы грунта, эксперты определят. Обязательно надо проверить на клона и Павла, но с ним, я думаю, проще. А по ментальному просвечиванию – надо как-то придумывать: вытаскивать их на какую-то квартирку, где посидеть спокойно можно. Беда в том, что надо, чтобы они просидели долго, или их усыплять. Но плохо, если подсадная утка камалов, если она имеется, что-то почувствует. Так что задача весьма сложная. Прорабатывай варианты!

Руслан заверил, что ему всё ясно, он постарается что-нибудь придумать.

– Устроил ты мне выходной, – саркастически заметил администратор, зевая и потягиваясь. – Придётся готовить доклад, запрашивать соответствующие разрешения и специалистов подключать.

– Устранение, если что, кому поручите? – деловито поинтересовался агент.

Пиманов пожал плечами:

– Если наши подозрения подтвердятся, всё будет зависеть от ситуации. Прежде всего, это должно выглядеть максимально естественно. Противник должен оставаться в неведении, раскрыли мы его план или произошёл несчастный случай, который может приключиться с любым человеком.

Руслан поморщился. Администратор это заметил и сказал с лёгким раздражением:

– А ты думаешь, мне это нравится?

Агент Габдулин хотел что-то сказать, но понимающе покачал головой.

Павел страдал: прежняя Маша после той идиотской, необъяснимой истории исчезла. Нет, она как бы осталась Машей, вот только…

Насколько он мог судить, родители девушки не замечали изменений в её поведении. Что касалось инцидента на дороге, то сама Маша эту тему не поднимала. Но родителям она рассказал именно то, что и Павлу, и отец Марии однажды завёл осторожный разговор. Его пространные речи сводились к тому, что не по-джентльменски оставлять девушку одну на дороге в семидесяти километрах от дома.

– А если бы что-то случилось, Паша? – вопрошал Фёдор Иванович. – Девушка одна на шоссе…

– Поймите, не оставлял я Марию! – Павел начал злиться. – Она куда-то пропала, её там не было! Я ходил, орал – неужели она не слышала? А если хотела пошутить, так кто же так шутит?!

– Ты, видимо, на неё за что-то обиделся и решил проучить? – по-своему истолковал слова парня отец. – Да, я понимаю, бабы иногда ведут себя как идиотки, но, что бы у вас ни случилось, бросать её там не следовало. Можно было сделать вид, что уезжаешь, но потом-то обязательно вернуться!

– Фёдор Иванович! – Павлу материться хотелось от подобной непробиваемости. – Я ведь не через пять минут уехал! Я искал Машу, а потом даже милицию вызывал, которая, кстати, меня и арестовала! В общей сложности прошла уйма времени, как я там болтался. Вам это не кажется странным? Маша утверждает, что уснула, но это же полная ерунда! Где она уснула, что за чушь? Под кустом? Но я бы её нашёл, я там в радиусе метров сто всё обшарил, да и не чаща там какая-то! Разве что она километра на три отошла и только там уснула!..

Мужчина укоризненно посмотрел на Павла:

– Ты хочешь сказать, что Маша обманывает всех – и тебя, и нас?!

– Я ничего не хочу сказать, но… Получается, что – да! Я ничего не понимаю!

Фёдор Иванович покачал головой:

– Не выдумывай, Павел! Ты в чём-то подозреваешь Машу? Ну, скажи откровенно. Уверяю, твои подозрения глупы: у неё, кроме тебя, никого нет, вы прекрасная пара. Да, я согласен, что она сейчас немного иначе себя с тобой ведёт, ну так девочка испытала стресс и обиду, пойми. Да и мы переживаем из-за вас!

«Выходит, я один не переживаю!» – с раздражением подумал Павел.

– Вам обоим надо успокоиться, – продолжал отец девушки, – забыть обиды. Ничего же не случилось, все живы и здоровы, и Маша по-прежнему тебя любит!

– Да-да, конечно, – пробормотал Павел и вздохнул.

– А этот юный агент – молодец: выловил подсадную утку, – одобрительно заметил руководитель земного отдела КСИ Остапенко. – Ну и повезло нам в этом случае, ничего не скажешь…

Он и администратор сектора сидели в кафе недалеко от Рижского вокзала: Леонида в очередной раз вызвали в Москву, где сейчас базировался один из региональных офисов КСИ.

Пиманов улыбнулся: он благоволил к бесшабашному Руслану, и похвала шефа в адрес агента доставляла удовольствие. Кроме того, подтвердилась его догадка: девушка не была клоном, а вот ментальное просвечивание выявило программат.

– А знаешь, что меня убедило, ещё до всех проверок? – спросил Леонид шефа.

Кирилл Францевич коротко развёл руками и выжидающе приподнял брови:

– Те данные, которые Габдуллин выкопал о сексуальных привычках девушки.

– А, вот ты о чём! – Остапенко криво улыбнулся. – Ну да, ты тоже молодец – совершенно правильно насторожился…

В одной из доверительных бесед Павел рассказал Руслану об интимных отношениях с Марией. До своего странного исчезновения Маша вела себя в постели более чем сдержано. Она, разумеется, имела сексуальный опыт и до Павла, но нынешнее поведение изменилось кардинально.

Это насторожило Руслана, в общем, хорошо подготовленного агента, но он был более склонен видеть здесь свидетельство клонирования и подсадки личности альтера в клон. А вот его непосредственный начальник заподозрил следы ментального программирования. Дело в том, что основной противник идентичных, хотя и изучал внимательно людей многие годы, с трудом представлял себе, что спектр сексуального поведения у вида хомо-сапиенс варьирует в широчайших пределах. Сами камалы исторически не просто полигамны, но всё воспитание в этой сфере у них направлялось на получение от секса максимального удовольствия, не важно с каким партнёром.

– Молодцы, хорошо сработали, – констатировал Виктор Францевич, – в любом случае надо признать, что нам крупно повезло. Это лишний раз говорит, что надо постоянно совершенствовать методики работы.

Пиманов кивнул и понимающе хмыкнул.

– В общем, ликвидируем? – уточнил он.

– Разумеется! Это будет ваша с оперативными агентами задача, как сделать всё наиболее «естественно». Думаю, автокатастрофа или что-то в этом роде?

– Конечно, автокатастрофы на Земле – обычное дело, земляне пачками бьются. Но в данном случае есть и другой вариант: объект катается вместе со своим парнем на горных лыжах. Экстремальный спорт, как-никак, а?

– Хм, ну… это тоже удобно.

– Парня мы не трогаем?

– Что мы, совсем звери?! Анализ показал, что он чист по всем параметрам.

– Я понимаю… – Пиманов помолчал. – Но, может быть, девчонку можно распрограммировать?

Остапенко развёл руками:

– Ты же понимаешь, что полную гарантию снятия программата может дать только стирание мозга. Человек сделается младенцем, что равносильно смерти: прежняя личность исчезает навсегда.

Леонид повертел в руках чайную ложечку и подчёркнуто аккуратно положил на блюдце.

– Видишь ли, Руслан докладывал, что Павел от девушки без ума. Вот я и подумал, что, может быть, как-то можно…

Координатор развёл руками:

– Ты не хуже меня знаешь, что нельзя. То есть можно жизнь девчонке сохранить, но она станет младенцем. Парню можно только посочувствовать втихую. Чёрт знает, может, для него так лучше? Назад ничего не вернёшь, а получить вместо человека, которого любил, младенца – по-моему, лучше вообще его потерять?

– Ты думаешь? – с некоторым сомнением спросил Леонид?

– Думаю, – кивнул руководитель земного сектора КСИ.

– Видишь ли, – медленно, словно одновременно прикидывая что-то в уме, сказал Пиманов, – судя по отчётам моего агента, парень более всего страдает от изменений в сексуальном поведении девушки: ревнует, подозревает, хотя не имеет явных свидетельств. Может быть, если бы девушка осталась как субъект, но погибла как личность, для него было бы неким выходом?

Остапенко с удивлением посмотрел на коллегу:

– Каким выходом? Получить на руки вместо любимого человека овощ? Хорош выход!

Пиманов пожал плечами:

– Ты сказал, что она станет не «овощем», а «младенцем».

– Это многое меняет? – поинтересовался Кирилл Францевич.

Пиманов снова пожал плечами, чуть скривив губы.