Суженая мрака (СИ) - Гусейнова Ольга Вадимовна

— Один… вроде бы.

По словам Василисы, точно только один. Какие же мы дурочки: валялись там изуродованные и вместо того, чтобы коротко сообщить фамилию, имя, отчество — то есть на игайский лад — имя, расу и место проживания суженого — мы, дыша через раз, обсуждали, на кого он похож. Если подумать, то Келео в истинной форме и в плохом настроении реально на земных демонов похож, тут уж меня не обманули. А кто кого и как понял… Эх, видимо мы тогда с подругами за мою удачу слишком мало выпили, а вот для ясности мозгов, наоборот, слишком много. Да и пытки не способствовали прояснению.

— Вроде бы?! — разъяренно прошипел дракон. — Значит, сделаю так, что сомнений ни у кого не останется. Вечность! Вечность проведешь в этой комнате!

Драконы, они такие драконы — терпение не их достоинство. Поэтому я тоже не выдержала и заорала прямо в морду своему обретенному суженому:

— Сам дурак, понял! Даже не сказал, что заблокировал моего зверя, подверг меня смертельному риску! Мог бы как приличный дракон, который встретил свою пару, подойти и заявить на нее права, обговорить выкуп с кланом, любить и быть любимым, а ты играл в обиженку. Ну и получил по заслугам!

— Обиженку? — тело дракона заиграло черными всполохами, Тьма настолько разбушевалась, что с трудом удерживала физическую форму. — Когда я понял, что ты моя суженая… снова, следил за тобой, незримо следил за каждым твоим шагом, даже в Синем клане. За год до твоего поступления я нанялся преподавателем в академию, ведь все драконы стремятся получить там образование, значит, и ты бы поступила обязательно. Синие как никто чтят драконьи традиции! И постоянно, будучи твоим преподавателем, приручал тебя, давал возможность привыкнуть к моей Тьме, к моему присутствию в твоей жизни. Провоцировал на эмоции, становился привычным, знакомым, нужным, безопасным. Все время попадался тебе на глаза, был той стеной, в которой ты искала защиту или опору. Или хотя бы занозой в мыслях, не дающей забыть обо мне или расслабиться, а думать только обо мне, всегда и везде… Я пытался забраться тебе под кожу, чтобы со временем рассказать, кто ты для меня, чтобы не решила, как обычно, самоубиться. Впервые за твои перерождения проникся к тебе симпатией, но оказалось — все зря. На двуличных демаи ты смотришь с улыбкой, от меня — шарахаешься…

В словах суженого было столько ярости, гнева и отчаяния, что меня раздирали совершенно разные чувства. Хотелось обнять его и признаться в своем восхищении, принятии, да много чего еще, но эта выходка с похищением, заявление в том, что он меня хотел по-тихому прикончить, чтобы не мучиться с очередной гипотетической суицидницей, остановили. А чего стоит его коварный план по совращению и приручению? Мы с моей дракошкой негодовали. Еще наглая ложь насчет того, что я на демаи облизывалась взбесила. Не было такого, ни разу!

От откровенной грубости меня остановило… благоразумие, вот. Ну, вообще-то, мы висим над бездной, а крыльев у меня пока нет. Поэтому пришлось подбирать тон и слова:

— Причем тут демаи? Меня ни они, ни их гаремы совсем не привлекают! Если ты не заметил, я — приличная двадцатипятилетняя драконица, при этом ни разу не целованная. — Чуточку соврала, ведь попытки юнцов из нашего клана зажать меня в углу и сорвать короткий поцелуй даже за банальный флирт не считаются. — Так что нечего меня тут обвинять понапрасну! В отличие от тебя, пожилого… э-э-э… пожившего и многое повидавшего мужчины…

— Мне всего пятьсот шесть лет, — возмутился дракон и, рванув ввысь, к балкону, злобно добавил, — большую часть из них, я вынужден был носиться за тобой…

Через несколько мгновений Келео уже в человеческой ипостаси стремительно занес меня в комнату, но повадки зверя дали себя знать — он бесцеремонно кинул меня на кровать, навис сверху и с весьма серьезной угрозой припомнил:

— Почему «тот самый»? Что это значит? Ты помнишь прошлое?

Облизав пересохшие губы, я осторожно уперлась ладонями в его широкие окаменевшие плечи. Только бы глотку не перегрыз! Я давно обдумала, что скажу при встрече суженому. Гадала, какой она будет, перебирая знакомые пары. Мечтала… Как же я ошибалась! Никакого флера чувственности от столь интимного положения наших тел, никакой романтики, только страх и озабоченность за свою жизнь. Жизнь — боль!

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Мне достался дар твоей бывшей суженой и ее предназначение стать твоей. Но я — не она! Ты ошибся в главном! У нас разные души, хотя дар тот же.

Келео даже не моргнул, сверля меня бездонными черными провалами глаз, но все же просипел, явно с трудом сдерживая ярость:

— Каким образом? И главное, как ты об этом узнала, юная и непорочная дева? — последнее этот гад произнес с такой злой иронией, что захотелось сильно стукнуть его.

Он не поверил мне от слова «совсем». Пришлось, проглотив обиду, продолжить, стараясь не трястись от страха и быть убедительнее и осторожнее:

— Ты же знаешь, что я хранительница Древнего? Сложно сказать как, но, когда там, возле его сердца в пещере, погибали от рук дейтрини драконята, а я сидела в скорлупе и видела, как бьются мои родители за наши жизни, во мне будто Сол вспыхнул, соединяя нас с Прародителем. Ненадолго, но словно заслонку знаний приоткрыли, словно кто-то вел, мне удалось спасти братьев. Еще я поняла, что тот Свет, что неожиданно во мне открылся, предназначен Тьме. Жизнь за жизнь, понимаешь? Вы с той суженой нарушили Великое равновесие, не смогли принять друг друга, отказались. Боги же все видят, для них мы дети, они любят нас, поэтому отдали дар и предназначение другой. Мне! Но я — не она! Я не та, кто предала тебя, отказалась! Я другая личность, другая душа! Ты сам заметил, что мой свет не отторгает твою тьму. Ну как тебя еще убедить? Ну сам подумай, ты же умный.

В груди, как обычно, «вовремя» проснулся Древний гад. Где он был, когда меня похищали? Прародитель был возмущен моим враньем, а я передала ему весь спектр своего возмущения тем, что осталась без помощи и защиты. Затем все-таки поделилась эмоциями, сомнениями и даже стыдом, за то что упомянула святое и использовала страшные события для собственной выгоды. Но не готова я веками бороться за доверие Келео, ломать его ненависть и злость за годы, потерянные в бесплодных попытках завоевать свою бывшую суженую. Я хочу начать все с чистого листа. Нашего листа, а не чужого!

Удивительно, но мои мысленные доводы были приняты Хранителем к сведению и одобрены. Что вдохновило меня на новые идеи по спасению. Первым делом я попросила его освободить меня от браслетов. В конце концов, что стоит могущественному Древнему пальнуть по ним разок своей мощью и… Сначала внутри меня эмоционально, весьма возмущенно зашевелился этот старый, вредный маразматик, простите меня Высшие, а потом перед мысленным взглядом возникла большая драконья жо… зад. Яснее ясного, что в избавлении от кандалов — да-да, именно кандалов, а не как я сперва дипломатично назвала браслетами черную дрянь, — мне в категоричной форме отказали. Ошибиться в интерпретации невозможно.

От гигантской древне-чешуйчатой задницы меня отвлек Келео:

— Другая, говоришь? Посмотрим! — Он посверлил меня взглядом еще с минуту, оттолкнулся от кровати и встал. — Больше не пытайся сбежать, не выйдет! Браслеты блокируют только смену ипостаси, при этом вы с драконицей, как прежде, едины и чувствуете друг друга. Твоя магия не блокируется, ты можешь продолжать питать ясли Синего клана. Я не отморозок, чтобы вредить не рожденным малышам. Но теперь ты — вечная хозяйка этой комнаты! Обживайся!

Я приподнялась, опираясь на локти, позволяя халату распахнуться, а пижаме — натянуть ткань на груди. И пусть я злилась, но отчего-то по-женски приятно стало от того, каким горячим взглядом оценил мой выпирающий бюст Келео.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Сначала ты рискнул моей жизнью, ничего не сказав о браслетах, а теперь…

Мое возмущение он прервал на полуслове:

— Алера, поверь, я учусь на своих ошибках. Весь замок по кругу обнесен защитой… от падений. Единственное, что тебе грозило, — хорошенько приложиться об стену. К сожалению, защита вышла слишком упругой и немного пружинит, отталкивает… неожиданных прыгунов. Но от синяков и шишек на лбу еще никто не умирал.