Беспредельщик (СИ) - Штогрина Анна

И рядом с Платоном, я невольно становилась лучше. Чище. У меня даже мысли не возникало задурманить свой разум. Отпала всякая потребность увиливать от реальности. Рядом с Самойловым, она была невероятная. Самая интересная и красочная, насыщенная нашей любовью. И я бы ни за что не променяла миг с Платоном на призрачный временный кайф забытья.

Телефон на тумбочке завибрировал, и я кинулась к нему, перепрыгивая кровать.

Блиин! Звонила Мари, а не он…

Я разочарованно выдохнула и взяла трубку.

— Да, привет, Мари. Говори быстрее, я жду звонка, — затараторила я, нервничая, что Самойлов не дозвонится ко мне, пока я буду выслушивать треп подруги.

— Лили, я тебе сочувствую. Но рано или поздно он бы попался. Говорила я тебе, что не того парня ты выбрала… — Мари медленно размазывала непонятный мне текст.

— Что ты мелишь?! Мари, мне не до загадок! О чем ты вообще, — зло проговорила я и подошла к окну, в надежде увидеть мрачную фигуру на байке. Но кроме привычных бомжей у альтфатера и бабки с семечками во дворе никого не было.

— Ты что еще не в курсе?! Включи новости или интернет. Весь город гудит. Поймали твоего Самойлова на угоне тачки. Ему устроили облаву на очередном деле. Окружили, засняли на сотню камер. Оказывается его прозвище Брэйн, и он главарь Фривиндовцев. Неужели ты ничего не знала…О! Лили! Но твой Самойлов крут. Так держался, словно его не менты паковали, чтоб в участок отвезти, а с почестями на курорт провожали. Я даже несколько раз пересмотрела все видео. Я, конечно, видела его в универе пару раз без его черных масок, но на экране его лицо просто огонь. Красивый мужик…Жаль, что преступник…Надеюсь, ты с Ринатом не обрубила окончательно мосты. Давай, звони ему, пока он себе очередную Светочку не нашел…

Мари пиздела без остановки. Я выключила телефон. Осела на кровать в таком шоке, словно меня в дерьмо окунули с головой.

Платон угонщик. Это я понимала после того, как он подрезал мой Порше. Но не подозревала, что все настолько запущено. Получалось, что его схватили и теперь осудят на огромный срок за такое количество угнанных тачек. На банде Фривиндовцев, за годы их существования, не меньше пятидесяти дел висит.

Это полный пиздец…

Я открыла ноутбук и начала лихорадочно листать новости города. Платон был в топе на первой строке всех сайтов. Фото, видео, скупое интервью. И мой любимый мужчина в наручниках. Такой суровый и брутальный. Строгий и спокойный. Крутой.

Мари права, что он красавец.

Вот только от этого не легче.

Теперь Самойлова упрячут за решетку надолго…

Вот только я люблю его.

Он мой мужчина.

А я свое зубами выгрызу. Надо хорошо пораскинуть мозгами, как спасти его. Вытащить из этого дерьма и выкупить от ментов. Благо в нашем городе они все продажные. И ажиотаж вокруг персоны Самойлова — это просто накрутка цены. За известную личность потребуют больше. Но деньги это бумага, когда на кону судьба любимого человека. И я придумаю, как их раздобыть в нужном количестве…

Глава 37

Платон.

Мое задержание — это подстава. Говенная такая, сшитая белыми нитками подстава.

И если б я не находился мыслями далеко, в теплой постеле с Лили. Не расслабился и был более собран, я бы заметил много фактов, подтверждающих это.

И то, что такая тачка, как дешевая Мазда, не спроста так сильно понадобилась Сэму. И то, что угнать ее было проще, чем попить кофе в Макдональдсе. И то, что меня сразу оцепила по всему району куча ментовских тачек. Из ниоткуда выскочили репортеры с камерами и блоггеры, включившие прямой эфир в сеть. И то, что все знали и мое прозвище, и название нашей банды. И главное, это то, что попался только я…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Менты вежливо и обходительно провели меня в отдельную камеру с отдельным душем и телевизором. Это уже успел постараться отец. Буквально через час после моего задержания он и семейный адвокат Витторио Кавальски, появились в дверях.

Отец сразу обнял меня и заговорил взволнованно

— Платон, в этот раз все гораздо серьезнее. Я уже связался со всеми знакомыми в погонах и даже с Валерой(мэр города). Все в один голос твердят, что им придется тебя прилюдно линчевать. Иначе город восстанет. Ты засветился во всех новостях.

— Какой выход? — спокойно спросил я.

Я не паниковал. Если б не Лили, мне вообще было б плевать на всю ситуацию. Я прекрасно понимал, что никто меня не посадит. Так, постращают. Дадут условный срок и выпустят с извинениями. Но на это тоже уйдет время. Несколько недель, даже если ускорять процесс. А мне хотелось к своей принцессе. И объясниться с ней не мешало б. Чтоб дерзкая и мнительная малышка не успела понапридумывать себе всякой чуши.

— Платон. Для начала тебе придется подождать. Дней десять… — начал Витторио.

Но я недовольно махнул рукой.

— Нет. Сделай так, чтоб три дня. Пусть придумают что то. Мол, дело резонансное, хотят поскорее меня наказать, — перебил я адвоката.

Тот задумался и кивнул.

— Думаю, мы с этим сможем что то сделать. Три дня…кхм…Я постараюсь. Далее, тебе придется уехать. Минимум на полгода, а лучше на год. Пока шумиха в прессе не утихнет. И, конечно, тебе ни в коем случае нельзя приплетать фамилию отца…

— Витторио, мне плевать. Он мой сын, и давно пора об этом разгласить всем и каждому. И я не собираюсь прятать его в чулане. Платон моя гордость. А все это, — отец обвел рукой обшарпанные стены камеры и важно продолжил, — Недоразумение. Правда, сынок?

Я устало выдохнул. В который раз необходимо признать, что с отцом мне повезло. Он любит меня безгранично, как, впрочем, и я его. И даже смерть матери не омрачает уже наших чувств.

— Нет, пап. Я согласен с Витторио. Это глупая блажь, признаваться сейчас, что я твой сын. Это испортит репутацию не только тебе, но и мне. Подумай, как отнесутся ко мне инвесторы и партнеры, после того, что творится в прессе. Я сейчас у всех на слуху, как преступник и угонщик. Пусть все забудется. Уже к сентябрю я начну работать и тогда стану для всех Платоном Барбиери. До тех пор не стоит давать прессе такие сочные сюжеты. Я не хочу, чтоб посторонние люди сунули нос в нашу семью, — я подошел к отцу ближе, всматриваясь в его лицо. Убеждал его взглядом, что все в норме. Решение не разглашать наше родство в первую очередь мое. Папа, наконец, кивнул.

— Мне нужно позвонить. Тогда я смогу решить вопрос с отъездом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Отец достал телефон и протянул его мне. Специально для подобных случаев я заучивал телефон адвоката и отца наизусть. А с недавних пор запомнил номер своей Лили.

Сразу набрал необходимые цифры и отошел к дальней стене. Несколько гудков и тоненький взволнованный голосок моей принцессы всколыхнул во мне волну нежности и желания ее увидеть. И хоть, я мог бы набрать Лили в вайбере или по скайпу, не хотел лишний раз пугать любимую девочку тюремными стенами и так невовремя знакомить с отцом.