Удачная попытка - Карли Филлипс

Он скользнул головкой по клитору, и веки ее, задрожав, опустились.

Довольный тем, что угроза кончить раньше времени отступила, Коул вошел в нее резким толчком.

– О, Коул!

В тот момент, когда она выкрикнула его имя, тело ее сжалось вокруг него, взяло в тиски. Коул чувствовал, как грудь его распирает от чувства, поднимавшегося изнутри тягучей горячей волной. Он знал, что это за чувство, распознал его, хотя оно было прежде ему незнакомо.

И он не хотел давать ему имя.

И сделав вид, что ничего не произошло, Коул сосредоточился на простых ритмичных движениях, на трении тел. Все, что нужно, чтобы получить разрядку. С этим как раз все обстояло просто.

Но Эрин не искала легких путей. Простые решения не для нее. Она уткнулась лицом в выемку между шеей и плечом, и он кожей почувствовал ее горячее дыхание, губы, покрывавшие его шею быстрыми жаркими поцелуями. Она не дала ему остаться в зоне комфорта.

Ее нежность взывала к самым глубинам его души, к той ее части, что была закована в лед. Она украла у него способность оставаться безучастным. Теперь он уже не мог притвориться, что все, что ему нужно, – это утолить потребности плоти. Теперь в процессе участвовали не просто тела, но и все то, что наделяло их способностью мыслить и чувствовать. Не одной лишь ее плоти он хотел, а ее всю. Еще один толчок, и, должно быть, он задел самую чувствительную эрогенную зону, потому что Эрин приподнялась ему навстречу и, застонав, воскликнула:

– Еще! Господи, еще!

Коул заставил себя открыть глаза. Руки ее все так же были за головой, глаза затуманены экстазом, лицо разрумянилось, губы припухли. Он не мог отказать ей в просьбе.

Неведомо каким усилием воли сдержавшись, он весь ушел в процесс, стараясь снова и снова попасть в ту самую точку. Она закатила глаза и, кажется, даже прекратила дышать на мгновение перед тем, как выкрикнуть его имя.

Коул терпеливо ждал, когда дрожь ее утихнет, и лишь затем позволил себе получить вожделенную разрядку. Он словно утратил всякое представление о времени и пространстве. Еще никогда он не испытывал такого всепоглощающего наслаждения.

Коул приходил в себя чертовски долго, а когда очнулся, то обнаружил, что лежит, накрыв ее своим телом, с которого струится пот. Ни одного постороннего звука не проникало сюда – слышно было лишь их дыхание. И первое, что пришло ему в голову, – что эта тишина такая уютная, ничуть не напряженная. И только потом он осознал, что все еще в ней.

И ему это нравилось.

Он вышел из нее, и она протянула недовольно:

– Не уходи.

– Я тяжелый. – И ему надо было побыть одному. – Я вернусь, – пообещал Коул, юркнув в ванную, чтобы привести в порядок тело и мысли.

Глава 13

Когда из ванной донесся звук льющейся воды, Эрин пришла к выводу, что Коул не вернется в кровать. Она снова надела пижаму, подошла к окну и приподняла штору так, чтобы увидеть, что за окном. Внизу был внутренний дворик, выложенный голубовато-серым камнем, у дальней стены печь для барбекю из кирпича. По всему периметру вдоль стен росли цветы самых разных расцветок. Такой красивый вид, и все настоящее, даже потрогать можно.

Только чужое. И Коул тоже никогда не будет ей принадлежать.

Внезапно Эрин стало зябко, и она обхватила плечи руками. С каждым разом она испытывала все более сильные чувства, и по тому, как Коул реагировал на ее прикосновения, Эрин могла с убежденностью сказать, что и он чувствовал эмоциональную связь. Но судя по тому, как быстро удрал, это пугало его. Лучше думать так, чем допустить, что она просто очередная женщина в его постели, с той лишь разницей, что он случайно сделал ей ребенка, и теперь она камнем повисла на его шее на всю оставшуюся жизнь.

Эрин была дочерью полицейского и сестрой двух офицеров полиции, и все они очень гордились тем, что интуиция никогда их не подводит. И Эрин тоже привыкла ей доверять. И эта самая интуиция буквально кричала о том, что она не должна ставить на нем крест, но, видит Бог, ей было с ним трудно.

Эрин глубоко ушла в свои мысли и уже потеряла счет времени, когда дверь ванной, скрипнув, отворилась.

– Надо бы петли смазать, – пробормотала Эрин и, отвернувшись от окна, окинула взглядом вышедшего из наполненного паром помещения Коула.

Обмотав бедра полотенцем, Коул вытирал голову другим, одновременно расчесывая волосы пятерней. Сказать, что он выглядел сексуально, значит, ничего не сказать, тогда как она выглядела как растрепанная беременная женщина, которая проснулась, поимела секс и не приняла душ.

Эрин расправила плечи, морально готовясь к тому, чтобы сообщить Коулу, что пришло время для серьезного разговора.

– Нам надо поговорить. – Он ее опередил.

Вот как. Ну ладно.

– Надо, – согласилась Эрин.

– Насчет работы. Ты не можешь сегодня выйти на работу.

– Господи, да сегодня же понедельник! – Как она могла забыть? Эрин взглянула на часы на тумбочке.

Восемь тридцать. Она быстро прикинула в уме, когда сможет появиться на работе.

– Я опоздаю, но не слишком сильно, – сказала Эрин и бросилась в ванную. Коул крепко взял ее за плечо.

– Ты что, меня не слышала? Ты не можешь сегодня выйти на работу. И завтра, и послезавтра. – Эрин открыла рот, но Коул вскинул руку. – До тех пор пока эта психопатка ходит по улицам, тебе, и нашему ребенку тоже, опасно появляться там, где ты обычно бываешь в течение дня. Она давно за тобой следит и успела изучить твой распорядок. Я не дам тебе сделаться мишенью.

Эрин тяжело вздохнула. Она не знала, что больше ее удручало: то, что, нравится ей это или нет, Коул был прав, или то, что она совершенно забыла о том, что сегодня у нее рабочий день.

– Ладно, – сказала она.

Коул недоверчиво прищурился.

– И ты не собираешься со мной спорить?

Та женщина, кем бы она ни была, пробралась в ее дом. Порезала ее вещи. По ее милости Эрин чуть не убили. Даже если Эрин и хотелось заниматься привычной работой и не поддаваться страхам, она никогда не станет рисковать жизнью своего будущего ребенка.

– Я не дура. Я понимаю, как опасна та женщина. И что бы ты там ни думал, я не спорю с тобой ради удовольствия. Я делаю это лишь тогда, когда мужчины в моей жизни думают, что лучше меня знают, как мне жить. Я лишь хочу самостоятельно принимать решения. – Горло ее вдруг сдавил спазм от неожиданно подступивших слез.

– Черт, – тихо выругалась Эрин, вбежала в ванную и громко захлопнула за собой дверь.

Плеснув в лицо холодной воды, она посмотрела на себя в зеркало. Ей было стыдно за себя и в то же время досадно. Наверное, всему виной игра гормонов, не зря ведь говорят, что беременные женщины порой ведут себя непредсказуемо, плюс к этому преследующая ее психопатка, да еще Коул, от которого не знаешь, чего ожидать. Но перед ним ей плакать не хотелось. Впрочем, если она и успела запереться в ванной до того, как полились слезы, это не значит, что он не догадался, что она расстроена.