Нашествие. Битва за Москву (сборник) - Андрей Левицкий

И плохо слушаешься приказов.

– Я хочу слушаться, честно, – заверил мальчик. – Только трудно. Но я буду стараться. Клянусь, Сотник! Ты командир, а я солдат. Разведчик-десантник… нет – диверсант! Есть же такие?

– Есть. Сейчас смотри внимательно, как с автоматом обращаться. Это переводчик огня, то есть предохранитель, нижнее положение – «одиночные», среднее – «автоматический». Вот так затворную раму на себя тянешь… отпускаешь, чтобы патрон в ствол загнать. Дальше целик с мушкой совмещаешь. На прицельной планке есть риски, видишь? Ставлю на «П», то есть постоянный прицел, больше здесь не трогай. Еще запомни: в магазин обычно заряжают каждый пятый с конца патрон трассирующий, чтобы видеть, что патроны заканчиваются. Магазины я проверил…

Пока он рассказывал и показывал, набежали тучи, и быстро стало темнеть. Зеленые молнии все чаще посверкивали в вышине, а ниже с треском проскальзывали обычные, белые.

– Дождь будет, – сказал Игорь. – Это и плохо, и хорошо… Ладно, ты уже не слезай, лежи здесь до начала операции. Я тебе куртку «языка» наверх брошу, накроешься, если польет.

– Долго лежать? – спросил Хорек.

– Долго.

– Скучно здесь, что мне делать?

– Ты диверсантом хочешь стать или нет? Помнишь, что я про разведданные говорил? Мы чужаков изучить должны. Вот лежи и наблюдай за их лагерем. Как часовые перемещаются, с каким ритмом, чем серые вообще там заняты. Видел, женщины среди них? За ними тоже смотри – раньше мы ведь женщин не замечали. Так же они себя ведут, как мужчины, или иначе как-то? Еду вроде мужик готовил – может, у них вообще нет какого-то распределения обязанностей между полами? Или есть? Вот и наблюдай. Все запоминай, обязательно, потом расска… доложишь. Приказ ясен?

– Ясен! То есть слушаюсь! Наблюдать, доложить…

– Вот так вот. Все, дежурь, только куртку не забудь подхватить, когда снизу брошу.

Вскоре стемнело окончательно, и чужаки зажгли по периметру лагеря светильники – стеклянные полусферы на шестах. Внутри полусфер клубился синий свет.

Они прождали еще три часа. Чужаков в лагере поубавилось, они убрались в шатры и разошлись по комнатам мотеля, хотя часовые никуда не делись: четверо постоянно прохаживались вдоль щитов, иногда покидали периметр и обходили мотель, двое дежурили на крыше. Костер прогорел, большая россыпь углей алела между конусами шатров. В темноте Сотник не рисковал подниматься, но они с Хорьком пару раз тихо переговаривались через дыру в потолке.

После того как часы показали двенадцать ночи, из лагеря, раздвинув щиты, вышли пятеро. Игорь с Павлом замерли, осторожно выглядывая из-за обломков. Серые, освещая путь синими светильниками, направились к наблюдательной башенке на краю полигона. Вскоре они вернулись – то есть возвратились двое со светильниками и трое тех, кто дежурил на вышке, а ушедшая туда троица осталась. После смены поста из лагеря больше никто не выходил, и спустя еще час, отдав Багрянцу последние распоряжения, Игорь взял кусачки с плоскогубцами, оружие и пополз от ресторана к воротам, возле которых стояла будка охранника.

В небе грохотало, молнии пронзали тьму, хотя дождя не было. Игорь миновал ворота, но и за ними не рискнул встать, даже подняться на четвереньки – ползком двинулся вдоль ограды, пока мотель не остался далеко позади. Теперь он находился почти на прямой линии между Сотником и рестораном.

Вверху крепчала энергетическая буря, зеленые молнии вспыхивали вперемешку с белыми, землю заливал призрачный свет. Иногда они полыхали одновременно, а иногда словно переплетались, образовывая гигантские виноградные лозы.

Игорь стал кромсать кусачками нижнюю часть сетки-рабицы, закрепленной на бетонных столбах, и отгибать проволоку плоскогубцами. Когда получилась достаточных размеров дыра, пролез в нее, пополз наискось от ограды – прямиком к задней стене мотеля. Там часть окон была темной, а в некоторых горел свет. Ближе к дальнему от ограды краю здания виднелась пожарная лестница, та самая, по которой наверх забрался Багрянец, чтобы следить за осматривающим территорию Сотником.

Молнии полыхали все чаще и делались они все длиннее, ярче, ветвистей. Всякий раз тучи наливались тяжелым мертвенным светом. Во время вспышек они казались твердыми, будто затянутые темным мхом камни, тысячи валунов, сросшихся в огромные груды, которые повисли высоко в небе. Еще немного, еще одна бесшумная зеленая молния – и на землю обрушится камнепад.

Игорь остановился метрах в двадцати от задней стены мотеля, когда вверху в очередной раз показался силуэт часового. Вдоль стены через равные промежутки горели синие светильники. Сотник поднял голову, оценивая ситуацию. Свет неяркий, но сверху все наверняка хорошо видно. Как и прежде, чужаков там двое – то один, то другой появляется над краем крыши, глядит вниз. Нечего и думать о том, чтобы в перерыве успеть забраться по пожарной лестнице. Можно нырнуть в одно из окон первого этажа, хотя они там везде закрытые. Придется бить стекло, звон наверняка услышат внутри… Да и на крыше услышат, и с другой стороны, на стоянке.

Игорь глянул на светящиеся стрелки часов и, устроившись за небольшой кочкой, стал ждать. С того момента, как он выполз из пролома в боковой стене ресторана, прошло двадцать семь минут, а он приказал Багрянцу начинать ровно через сорок.

Заморосил дождь – совсем слабый, едва заметный, но потихоньку усиливающийся. Игорь втянул голову в плечи, чтобы холодная влага меньше попадала на шею и не текла за воротник. Как не вовремя! Все последние дни – сухо и тепло, а тут…

На другой стороне мотеля рвануло, вспышка ярко высветила здание.

Он вскочил. Ведь еще рано! Почему чертов боксер начал сейчас?! Сотник рванулся вперед, на ходу вытащив нож. Кусачки и плоскогубцы он нацепил на ремень, на боку болталась кобура с пистолетом.

Еще один взрыв. А автомат не стреляет! Идиот Багрянец начал операцию раньше времени – ладно, но почему к нему не присоединился Хорек?! Весь план коту под хвост!

Игорь добежал до пожарной лестницы и полез, сунув нож в зубы. Он достиг середины лестницы, когда в небе будто перевернули божественное ведро, полное воды – поток ее обрушился на землю. Сотник взбирался, подняв лицо кверху, и в первый момент чуть не захлебнулся. Влага попала в нос, капитан закашлялся, разинув рот, в горле забулькало, запершило. Руки скользили, Игорь едва не поехал вниз, повис на штангах, нашарил ногой перекладину и продолжил путь.

И понял – нож исчез! Выпал изо рта, когда он откашливался! Идиот, все идиоты, эти двое – кретины, неумехи, но и он не лучше, они без опыта, а он…

Огромная, необычайно яркая молния разорвала небо на тысячи черных клочков в тот миг, когда Игорь выпрямился на краю крыши. Мертвенно-зеленый свет озарил мокрый прямоугольник с небольшой надстройкой и два силуэта на другой стороне. Один серый подался вперед, упершись руками в низкую оградку, другой стоял на коленях, подняв электроружье, – выцеливал, должно быть, гранатометчика, прячущегося в развалинах ресторана.