Любить нельзя расстаться (СИ) - Белая Лиана

- Убери руки! – в голосе Эмиля прозвучала угроза.

- А то что, ударишь меня? – нагло усмехнулся Вильем. – Перестань тешить свои амбиции, братец, не то это добром не кончится, в первую очередь для Наташи.

- Эмиль смерил его презрительным взглядом и стряхнул его руку со своего плеча:

- Если я разукрашу твою наглую физиономию, Наташа об этом даже не узнает, потому что к утру твои ссадины и синяки заживут, - снисходительно произнёс он.

- Так же, как и твои, если разукрашу тебя я, - парировал Вильем и тоже смерил брата недружелюбным взглядом, добавив: - И как только ещё мой малыш терпит такого монстра!

- Этот монстр, если ты помнишь, спас тебе недавно жизнь! И не смей называть мою жену малышкой! – окончательно потерял Эмиль терпение.

- Как хочу, так и буду называть! Ты мне не указ! И если тебя тоже не подводит память, вспомни, сколько раз твою жизнь спасал я! – в негодовании и отчаянии, что брат не хочет его понять, начал задыхаться Вильем. Подойдя к Эмилю вплотную, он снова ткнул ему пальцем в грудь: - Если я! Ещё раз! Увижу хоть один синяк на теле Наташи! Убью тебя! – глаза Вильема стали тёмно-синими, что не предвещало ничего хорошего.

Эмиль, не рассчитав силы, в гневе оттолкнул от себя брата. Да так, что тот, пролетев несколько метров, врезался в опорную балку. Доля секунды и Вильем уже был на ногах, метнувшись размытым контуром на Эмиля. Схватка двух братьев наделала много шума. В воздух взметнулся сноп сена из разорванного тюка. Кони заржали, мотая мордами. Копытами они били по деревянным перегородкам, мечась в стойлах. Ни один из братьев не уступал по силе другому. Они дрались яростно и жестоко. Каждый считал, что защищает честь своей возлюбленной лады.

Врезавшись в одну из стен находящуюся у входа, на Эмиля посыпались битые стёкла окна. Но он только тряхнул головой, избавляясь от мелких стекляшек, и вновь перешёл в наступление. Стены дрожали от яростных ударов, ни одного стекла в конюшне не осталось целым. Разбросанное сено не только устилало пол, но и при очередной схватке взметалось до потолка, обволакивая пылью лампы, отчего в конюшне стоял полумрак. Кони дико ржали, ломая перегородки, но братьев Кейн, это не останавливало. Каждый надеялся, что Наташа крепко спит и не слышит шума битвы, так как конюшня находилась на приличном расстоянии от дома.

Глава 35

ГЛАВА 35

Наташа не спала, гадая: куда ушёл Эмиль и почему до сих пор не вернулся Вильем? Откуда-то издалека послышался грохот, а за ним треск, разорвавший тишину ночного неба. Она встала и подошла к окну, вглядываясь в ночной полумрак.

- Грозы только ещё не хватало, - посетовала девушка. – И где этих Кейнов носит?

Наташа накинула поверх ночной сорочки лёгкий халат и вышла в гостиную, в надежде увидеть там кого-нибудь из братьев, а в идеале их обоих. Но гостиная оказалась пуста, и она проследовала до комнаты Вильема, робко постучав в дверь. Как и в прошлый раз, ей никто не открыл. В доме стояла гнетущая тишина. Наташу охватило необъяснимое волнение, она быстро спустилась вниз и вышла на улицу, не понимая, куда делись братья. Тревога и страх за любимых лелей, сковал её сердце. Тревога нарастала, лишая девушку способности логично мыслить. Она попыталась связаться сначала с мужем, а затем с Вильемом, но каждый раз перед её взором вырастала чёрная непробиваемая стена.

Вдали от дома послышался ужасающий треск. Наташа вздрогнула и посмотрела в том направлении. Ноги сами понесли девушку по узкой тропинке в сторону конюшни. Она торопливо бежала, путаясь в длинном халате; мысли судорожно крутились в голове: «Это демоны! Они прорвались сквозь купол, и теперь братья сражаются с ними!»

Немного не добежав, она остановилась, прислушиваясь к гулким ударам, доносившимся из конюшни. Не думая больше ни секунды, девушка ринулась вперёд и рывком распахнула ворота, приготовившись дать отпор любой мрачной твари. То, что она увидела, повергло её в шок. Острое зрение девушки-лады сразу отметило, что демонов в конюшне нет. Между собой дрались два дорогих и любимых ей леля.

- Стойте!!! – её резкий звуковой резонанс голоса прорезал воздух, от чего кони метнулись, окончательно ломая перегородки в стойлах.

Схватка братьев вмиг прекратилась. Они стояли посреди конюшни, тяжело дыша и глядя на Наташу исподлобья. С разбитыми в кровь лицами и разорванной одежде, Кейны выглядели устрашающе. Сено медленно оседало на пол, попутно падая на них. В ужасе девушка смотрела на них, не в силах произнести хоть слово. Боль пронзила её сердце, а готовые прорваться рыдания, словно обручем сжали горло. С такой тоской и болью, она никогда не смотрела на братьев. Первым очнулся Эмиль и бросился к жене. Но Наташа захлопнула перед его носом ворота, крикнув:

- Не ходите за мной! Я не хочу вас видеть! – и бросилась вон из конюшни.

Эмиль оглянулся на брата, его взгляд спрашивал: что делать? Но Вильем, отрицательно покачав головой, остановил брата от необдуманного поступка:

- Не надо. Не ходи. Пусть побудет одна и успокоится. Мы потом всё объясним Наташе… и попросим прощения, - выдохнул он последние слова.

Рыдания всё-таки вырвались из груди девушки-лады. Не разбирая дороги, она бежала вперёд. Куда? Да не важно, лишь бы подальше. Слёзы застилали глаза, громкий всхлип то и дело вырывался из груди болезненным стоном. В голове лихорадочно метались мысли: «Зачем?! Зачем они так друг с другом?! За что?! Разве они не понимают: я люблю их обоих! Они же братья! Братья, которые когда-то любили друг друга и жили в мире! – вспыхнувшая догадка обожгла и так уже воспалённый мозг: - Это я во всём виновата! Я влезла в их семью, и теперь Вильем с Эмилем стали врагами! Если бы не я, они жили бы, как и прежде в мире и согласии. Возможно, когда-нибудь нашли для себя подходящих лад и женились на них. Не надо было бы делить между собой полукровку – девушку-ладу, которая разрушила их мир».

Наташа и раньше металась меж братьями, как между двух огней. Теперь она поняла: Эмиль никогда не смирится с их любовью и с появлением в доме Вильема. Вильем никогда не оставит её, и не прекратит попыток, сделает своей. Круг замкнулся. От осознания своей вины слёзы вновь хлынули из глаз.

Наташа не заметила, как оказалась на пристани, стоя у самого его края. Ласковый плеск волн привёл девушку в себя, и она, оглядевшись, скинула с себя халат, присев на край дощатого помоста. Скинув домашние тапки, она опустила ноги в воду, а затем, нагнувшись, зачерпнула пригоршню воды и умыла лицо. Прохладная вода остудила пылающие щёки, и Наташа стала приходить в себя. Оглянувшись назад и ещё раз удостоверившись, что братья не пошли за ней, она начала обдумывать, как поступить дальше в такой сложной ситуации. Неожиданная мысль внезапно пришла в голову и она, расправив плечи, кивнула сама себе, соглашаясь с подобной версией: «Я уеду к родителям и детям в Америку» - это показалось ей единственно верным решением.

Наташа решила посидеть ещё немного на берегу озера, чтобы успокоиться, а потом пойти и озвучить этим драчунам своё решение. Пусть подумают над своим поведением годик, пока её не будет. За это время девушка надеялась разрешить этот любовный треугольник. Только как, она ещё не знала.

Поболтав ногами в воде и зачерпнув ещё одну горсть воды, чтобы освежить лицо, Наташа решительно начала подниматься и… внезапно упала в воду. Сначала она не поняла, что произошло, лихорадочно вертя головой под водой, девушка пыталась увидеть того, кто схватил её за ногу и, дёрнув, утащил под воду. Она, работая руками, устремилась на поверхность. И только её голова показалась из воды, как её вновь схватили за ногу и дёрнули вниз. Она не успела закричать, как вновь окунулась с головой под воду, звук её крика растворился под толщей воды, выпуская из лёгких весь воздух. Вода вокруг бурлила, поднимая со дна озера ил и водоросли, не давая хоть что-то рассмотреть. Её словно что-то держало в тисках, не давая всплыть на поверхность. Тело словно оплетали крепкими нитями, пеленая девушку всё туже. Наташа почувствовала слабость, мышцы тела отказывались подчиняться. Она зависла под водой не в силах пошевелиться. Только широко открытые ярко-синие глаза кричали, призывая на помощь. Внезапно вода перестала клокотать вокруг неё, и она увидела перед собой чёрные, как ночь глаза.